— Моя мама кричала, чтобы я бежал. Однако я не мог; я был ошеломлен. Только когда он бросил нож в грудь моей мамы и ее крики затихли, я вспомнил, что нужно пошевелиться. Я вскочил со стула и двинулся к ней. В этот момент охранники снаружи были предупреждены, что что-то не так, и они были почти на месте. Убийца успел только полоснуть меня по груди, прежде чем убежать. Я тоже истекал кровью. Я, наверное, умер бы, но меня срочно доставили в отделение скорой помощи, и я выжил.
Ее глаза стеклянные, но она моргает, и они немного проясняются. Очень медленно она встаёт с кровати. Ее шаги осторожны. Она обнимает меня за талию, как только достигает меня.
Мои губы изгибаются в легкой улыбке.
— Это произошло около двух десятилетий назад. Все в порядке. Но это во многом повлияло на то, кем я стал и почему. Иногда я могу показаться придурком, но если бы когда-нибудь и была причина измениться, то это была бы ты, Роза.
Она трясет головой у меня на груди.
— Нет ничего страшного в том, что с тобой случилось, — бормочет она.
Я позволяю ей обнять меня еще несколько секунд, прежде чем она отстраняется. Она смотрит на меня, и я вижу, что она хочет что-то сказать, но колеблется.
— По крайней мере, теперь я понимаю, почему ты такой облажавшийся, — говорит она с мягкой улыбкой.
Как только она это говорит, становится понятно, почему меня так тянет к ней. Потому что она могла сказать что угодно. Она могла бы извиниться, но вместо этого пошутила. Что бесконечно лучше.
Я провожу рукой по волосам.
— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, принцесса.
Она продолжает улыбаться, и я так рад, что все идет так хорошо.
— Твои родители гордились бы тобой, — говорит Роза, и выражение ее лица становится серьезным.
— Иногда я в этом не уверен, — бормочу я.
— Постарайся не быть к себе слишком строгим.
Рука Розы тянется к моей челюсти. Моя кожа покалывает там, где она касается.
— Ты женишься на женщине, которую даже не знаешь, чтобы защитить наследие своего отца. Как бы безумно это ни звучало, я думаю, что ты хороший дон, хороший лидер. Ты пытаешься позаботиться о своей семье.
Я горько улыбаюсь.
— Я уверен, что они не согласятся. И ты даже не представляешь, как я до сих пор жил, дорогая. Я не всегда принимал правильные решения.
— Да, но вчерашний день уже прошел, да? Никогда не поздно стать лучше. Ты пытаешься добиться успеха прямо сейчас, и по какой-то безумной причине ты выбрал меня, — возражает она. — Это все, что имеет значение. Сейчас и в будущем. Мы справимся со всем вместе.
Выражение ее лица настолько серьезное и настойчивое, что мне приходится улыбнуться.
— Это если ты меня сначала не убьешь, — говорю я.
— Или если ты меня не убьешь, — парирует она.
Когда она приближается, я целую ее в макушку.
— Я умру тысячу смертей, прежде чем причиню тебе боль, — говорю я, не осознавая, пока не произнесены эти слова, что мне следовало держать это при себе.
Она на мгновение замирает, глядя мне в глаза, и я знаю, что она знает, что это правда, а это не может быть хорошо.
Что, черт возьми, я только что сделал?
— Ты его когда-нибудь нашел? — спрашивает Роза через несколько минут. — Человека, который их убил?
Во мне мгновенно вспыхивает гнев, горячий и яростный.
— Нет, — выдавливаю я. — Он сбежал. Я так и не нашел его.
— Прости, Энцо.
Не мне нужно сожалеть, как ему, когда я его найду. И не так жаль, как тому, кто помог ему проникнуть в наш дом. Я знаю, что убийце должны были помочь. Без этого он не смог бы войти и уж точно не смог бы выйти. Я должен знать, что произошло на самом деле.
Все, что движет мной последние несколько лет, — это месть. Это одна из причин, по которой я вернулся в Нью-Йорк. Я мог бы остаться в стороне. Какое-то время я был более чем доволен тем, что позволил своим дядям руководить. Мне было плевать на что угодно. Но когда ты видишь чьи-то глаза в своих кошмарах так часто, как я, когда их лицо преследует тебя каждое мгновение, нет другого выбора, кроме как искать их. Попытаться покончить со всем этим.
Но я боюсь, что ждал слишком долго. И теперь все, за чем мне нужно гоняться, — это призраки.
Глава 14
Роза.
Как только на следующее утро открываются глаза, я сразу же ищу тепло, которое должно быть рядом со мной на кровати. Мы с Энцо уснули вскоре после вчерашнего разговора. Или, по крайней мере, я заснула. Последнее, что я помню, это то, как он гладил меня по волосам, наблюдая за мной. Голубые глаза, темный, собственнический блеск на лице.
Я тихо зеваю, прежде чем сесть. Энцо нигде не видно. Холодный воздух проникает в открытое окно. Я немного расстроена тем, что он не задержался, чтобы проснуться со мной, тем более, что сейчас всего несколько минут шестого. Нигде ему не нужно быть так рано. Дверь шкафа открыта, поэтому я слезаю с кровати и иду в том направлении.
Когда я открываю дверь, Энцо стоит там, яркость его телефона в руке освещает его лицо. Он поднимает взгляд, как только я появляюсь в дверях. Легкая улыбка касается его губ.
— Эй, — говорю я тихо. — Почему ты так рано встал?
— Я всегда просыпаюсь рано, — отвечает он.
Это всего лишь одно простое предложение. Но теперь, когда у меня есть контекст того, что с ним произошло, это предложение звучит гораздо больше. Я не могу не задаться вопросом, как он смог справиться после того, что с ним произошло. Искал ли он терапию? Затем я пытаюсь представить себе такого парня, как Энцо, сидящего на диване и разговаривающего с каким-нибудь
