из этого большую проблему, то, надеюсь, ты отлично проведешь время! — весело говорит она мне. — Убедись, что твой маячок включен, и напиши мне, когда приедешь. Сообщай мне новости на протяжении всего времени и дай мне знать, когда я должна приехать за тобой.
Она делает паузу, подбирая следующие слова.
— Или, знаешь, не забирать тебя.
Она драматично подмигивает мне, спрыгивает с дивана и исполняет небольшой танец, оживленно покачивая бедрами и притопывая.
Я не могу не рассмеяться над ее театральностью. — Я не пойду с ним домой, это просто выпивка с коллегой.
Ее улыбка падает почти незаметно.
— Да, хорошо, но разве будет так плохо, если ты попросишь кого-нибудь очистить тебя от паутины? Он же не работает на твоем этаже, он привлекательный?
— По меркам общества, конечно. Его нельзя назвать непривлекательным, но меня больше волнует личность, чем что-либо еще. Хотя, наверное, ты права. Формально мы не работаем вместе, так что это было бы не так уж плохо, если бы настроение было подходящим и мы оба согласились.
Это мысль. Может быть, одна ночь веселья в простынях — это все, что мне нужно, чтобы выкинуть Алессандро из головы.
Маловероятно.
Катарина
Пятница, 8 декабря 2023 года
Вместо того чтобы ждать Каса, я сразу ухожу с катка и иду к "Рокко", чтобы встретиться с Анте. Здесь еще не слишком много народу, потому что хоккейная команда еще не пришла, и все они принимают душ и переодеваются. Команда обычно приезжает сюда после домашних матчей, чтобы отпраздновать победу, и, как только они приезжают, бары заполняются фанатами, которые надеются увидеть игроков со льда.
Я отправляю Айяне сообщение, чтобы она знала, что я благополучно добрался, и только нажимаю "отправить", как вижу Анте, который входит в двери и направляется ко мне. На нем ярко-красная рубашка на пуговицах в сочетании с облегающими черными джинсами. Я полагаю, это означает, что у него нет одежды "Philly Scarlets", но он постарался одеться в цвета команды.
Как только его глаза встречаются с моими, его маска опускается на место, вызывая во мне тревогу. Мой желудок опускается, когда его рука обхватывает мою талию, и он наклоняется, чтобы обнять меня. Я занимаю место у барной стойки, а Анте заказывает пиво, после чего говорит бармену: "Она будет Май Тай", заказывая напиток, который я не буду пить.
Мой взгляд переходит на бармена, и я улыбаюсь ему с закрытым ртом.
— Вообще-то я буду содовую с лаймом, пожалуйста.
Он хмыкает, кивает головой и наклоняется, чтобы взять два стакана из-под барной стойки.
Хотя Анте не делает никаких замечаний по поводу того, что я не пью, его ухмылка говорит о том, что у него есть вопросы.
Бармен — высокий, суровый парень в джинсах и клетчатой фланели поверх белого V-образного выреза. У него полная борода и светло-коричневые волосы, затянутые в низкий пучок. У него серьезное выражение лица, и когда он приносит нам наши напитки, он смотрит на нас умозрительно, обращая пристальное внимание на Анте, прежде чем переложить наши напитки на белые салфетки для коктейлей. Его глаза мелькают между нами, губы поджаты, и Анте неловко смещается под пристальным взглядом мужчины.
Когда он возвращается к другим посетителям бара, плечи Анте расслабляются, и он облокачивается на стойку. Вновь появляется та же расчетливая ухмылка. — Итак, Кэт, каково это — расти с легендой хоккея?
Поначалу я поражена, в основном потому, что не могу поверить, насколько глупо это прозвучало, но также потому, что я шокирована и немного разочарована тем, что у него нет ничего другого, с чего можно было бы начать. Я стараюсь разгладить морщинистую бровь.
— Мы с Касом близнецы, так что я не росла с легендой хоккея. Для меня он всегда был просто Касом.
Я изо всех сил стараюсь не показаться язвительной, но когда его губы поджимаются, я понимаю, что он воспринял это именно так, как я изначально имела в виду.
Пытаясь разрядить неловкую атмосферу, которая нас окружает, я продолжаю. — Он не был известен в хоккее, пока не присоединился к "Philly Scarlets" четыре года назад, и к тому времени нам было уже по двадцать четыре. Было очень здорово видеть его по телевизору и быть рядом, когда его узнавали на публике.
Я улыбаюсь ему, на этот раз искренне, вызванно приятными воспоминаниями о том, как моему брату удалось пробиться в центр внимания.
Он опускает взгляд к моим губам и смотрит, поднимая свой бокал и делая большой глоток пенистой золотистой жидкости. Немного остается на губах, когда он ставит бокал обратно на стойку. Он высовывает язык и проводит им по губам, отчего мне становится так неловко, что я перевожу взгляд на свои ботинки, разглядывая потертость на белой резине кроссовок.
Он по-прежнему не отвечает мне и не предпринимает никаких попыток продолжить разговор, и я подумываю о том, чтобы спрятаться в ванной, пока он не уйдет, или выброситься из окна.
Напряжение впивается в мои плечи, позвоночник выпрямляется, и я борюсь с желанием выпустить вздох облегчения, когда он наконец нарушает молчание.
— Хм, — говорит он, хмыкая, пока рассматривает мою внешность, делая демонстративный вид.
— Твой брат — это все, что привело тебя в эти края? — спрашивает он, но в его словах кроется скрытый смысл. Его глаза скользят по моему плечу и смотрят на что-то позади меня.
Я прочищаю горло, не желая слишком глубоко погружаться в свои рассуждения о том, почему я вообще уехала, и даю ему самый простой ответ, который только могу придумать, но который не является ложью, а просто обходит всю правду.
— Да, чтобы быть ближе к Касу, а потом я очень обрадовалась, когда мне предложили работать с доктором Хауэллом.
Он кивает, притворяясь заинтересованным.
— Должно быть, доктору Хауэллу очень нравится работать с тобой, видеть каждый день ваше милое личико — настоящее удовольствие.
Мои щеки вспыхивают от возмущения, брови взлетают вверх по лбу.
— Доктор Хауэлл женат, и мне не нравится, что ты намекаешь на то, что у него есть какие-то намерения по отношению ко мне, кроме профессиональных.
Мой голос срывается от гнева.
Он поднимает руки вверх, ладонями ко мне.
— Эй, убийца, я просто сделал тебе комплимент.
Он делает еще один глоток пива, закатывая на меня глаза, как будто это я только что сказала что-то возмутительно оскорбительное.
Я делаю глубокий вдох, успокаивая волну гнева, которая грозит овладеть мной и утащить нас обоих
