такая.
Варвара
– Ма, ну где вы ходите? Я заждалась? – Корюшка сидит на ступеньках, хотя я ей это запрещаю. Они же ледяные. Но сегодня у меня нет сил даже отчитать мою любимую девочку, потому что я чувствую себя выжатой и убитой. Да и выглядим мы с Полькой, как две ведьмы, врезавшихся на метле в дерево. От стресса, и от злости я даже дышу через раз.
– Ты где была? – начинает заводиться Полька, но тоже вяло как то. Беззлобно и уныло.
– У Катьки Сикорской, киноху зырили. Эй, вы чего? Я же когда уходила, вам крикнула, что к Катьке пойду. Поля мне даже ответила «Угу». Там такой сериал клевый, про то, как мальчик выяснил, что у него родители совсем не его родители, ну и… И там про эту дезокси… в общем про этот анализ было.
– Выдрать бы тебя, – стонет Полька. А у меня ноги подкашиваются, и пить очень хочется. А еще плакать. И глаза бы выдрать, чтобы не вспоминать увиденное.
– Поля, прекрати. – я наконец выдыхаю. – Идемте пить чай.
– Не, я пойду уроки учить. А вы пейте.
– Так ты про ДНК анализ из-за кино читала? – щурит глаза моя дурная подружка. Дать бы ей по башке. Но даже на это нехитрое действие сейчас у меня нет сил.
– А ты чего, у меня в планшете рылась? – возмущенно рычит Корюшка. – Давно надо запаролить гаджет. Ну ты и… Тетя Поля, вообще уж. Нет. С ума сойти. Пойду Катьке позвоню по вайберу и расскажу ей, что вы стали в моих вещах рыться. Вот вообще от вас не ожидала. Вы, может, тоже как в кине еще меня на цепь посадите? А вот был бы у меня папа…
– Как в кино, – выдыхаю я. Девочка права. Мы не имели права лезть в ее планшет. И тогда бы не наделали глупостей. И я бы не увидела этого чертова бесстыдника в таком виде. Папа, на жопе шляпа, блин. И сейчас бы не загибалась от яростной черной…
– Нет. Ну ты погляди, засранка какая? Мать чуть с ума не сошла, мне пришлось вырубать охранников в доме этого твоего…
– Замолчи, – шепчу я, разошедшейся Польке. Слава богу Корюшка настолько возмущена, что пропускает мимо ушей клекот своей крестной. – Кира, ты прости нас. Мы случайно. Просто хотели посмотреть про Бреда Питта новость одну.
– Ага, и для этого полезли в историю поиска, – фыркает Кирюшка. – Ладно, чай пейте. Все с вами ясно. нет, ма, ну ладно Полька, от нее чего угодно можно ждать. Но ты…
Я провожаю взглядом дочь, которая уже и не сердится. Идет вприпрыжку, что-то напевает. И рушусь на табуретку. Сил нет даже чайник поставить.
– С лицом чего? – Полька хрустит сушкой, которую стащила из стоящей на столе вазочки и выглядит уже свежей и снова бодрой. Как у нее так получается? Ума не приложу. – Все нормально. Оказывается ты зря всполошилась.
– Я? – я аж слюной давлюсь. – Это же ты меня вздернула. Кто орал, погнали скорее. Все из-за тебя. Знаешь кем я выглядела там, у этого мерзавца в прихожей? Знаешь? А он ооооо….. И эта его, ууууу… И он этим самым… А я… – завыла я, размахивая руками в воздухе, как Семен Семеныч Горбунков, когда описывал Светличную.
– Ага. Ясно. Что прямо голый? А она? – загорелась глазенками Полька, невесть как расшифровав мой бессвязный бред.
– В чулках.
– И ты ревнуешь, – нет это не вопрос, а утверждение. Вазочкой что ли в эту дуру пульнуть, чтобы не несла чушь.
– Совсем ненормальная? Я его ненавижу. Убила бы, поросенка, – бубню я, роясь в сумочке, которую так и не удосужилась бросить в прихожей на комод.
– Ну-ну, – фыркнула эта чума на тонких ножках. – Так в чего тогда плачешь? Подумаешь жених свою невесту того, ну… естествует. Это же нормально. Ты его ненавидишь, он тебе не нужен, но на кукане его заводом все равно зачем-то держишь. Нет, конечно, ты просто боишься, что он папе твоему не доплатит за лечение. Это понятно, конечно. Он же не может тебе при подписании денежек отсыпать. Все понятно же. Ненавидишь, ясно. Ага. И щеки вон как помидоры, поди рассмотрела чем он размахивал, в деталях.
– Если ты не замолчишь, я тебе эту сушку знаешь куда затолкаю? – шиплю я, как гюрза готовящаяся к броску.
– Ой, боюсь, боюсь, боюсь, – хихикает Полинка. Ну да, в детстве она всегда побеждала в драке. – Варька, да ты в стомильенов раз лучше этой выдры евойной. Пальцем помнишь, этот хмырь на пузе приползет.
– Нет, Поль, не приползет. И он мне не нужен. Приползти он может только за папкой с документами, и то… Кстати, Поля, где она?
Я смотрю на тумбу, на которую, точно помню, сегодня утром положила папку с документами на завод. И там пусто. Абсолютно.
– Кто? Кира? В спальне, – чавкает моя любимая подруга, теперь уже овсяным печеньем. Ест как слон, а тощая, словно палка от мотыги. Завидую. Нет, не сейчас. Сейчас есть поважнее вопросы.
– Папка. Поль, я ее тут оставила. Красная такая с завязочками.
– Ой, может, убрала куда. Задумалась и сунула в шкаф, – машет рукой Полинка.
– Может, – шепчу я, планомерно обследуя все полки, шкафчики и ящики. Документы словно корова языком слизнула. Это что же получается? Пока мы бегали по улицам, кто-то залез в мою квартиру, которую я считаю своей крепостью? Наверняка это происки Ярова. Подонок, прямо эталонный. Слава богу скоро все закончится.
– Там были дубликаты, – тихо шепчу я, – они не имеют никакой юридической силы. Я вот прямо своим чемоданом чувствовала, что не надо домой нести оригиналы. Ох, молодец я.
– Ну и чего ты паришся тогда? Где оригиналы то хоть?
– А фиг с ним. Давай чай пить, – машу я рукой, игнорируя вопрос. – Хрен этому поганцу. Нет, ты посмотри гад какой. Даже ограбление не погнушался устроить. Вот мерзавец. Ну ему сюрприз будет.
Я с наслаждением делаю первый глоток обжигающего чая. Полька сидит и тычет пальцами в пульт телевизионный. Светская хроника. На переднем плане огромный торт, розово воздушный, но очень нелепый. Уродский, похож на башню пизанскую.
– Это произведение я создал для свадьбы одного из богатейших людей нашего города, – вещает какой-то хлыщ в кургузом пиджачке. Фигурки жениха и невесты поражают натуралистичностью. Я сразу понимаю, кому на свадьбу создан сей шедевр. Безвкусный чай обжигает горло. И даже мысли о папке чертовой комом застревают в обожженном горле. – он специально чуть завален,
