звук. Телевизор орал так, что она не услышала звонка телефона, только ощутила его вибрацию в кармане джинс.
— Алло, — закричала она в трубку, прикрывая ухо от оглушающего звука, — Кто это? Ах, да, подождите, сейчас уберу музыку.
Она отжала звук на экране и прислушалась к мужскому голосу.
— Наталья Сергеевна, это я, охранник внизу. К вам просится пройти капитан Огородников. Пропустить?
— Да-да, — откликнулась Натка, — Пусть проходит.
Она убрала громкость на всех музыкальных носителях и приглушила свет. Сразу сделалось как-то уютно, и пахло свежесваренным кофе. В двери постучали. Она прошла в коридор и открыла. В проеме стоял Михаил.
— Можно?
— Заходи, — Натка распахнула шире.
Михаил медленно вошел.
— Проходи в комнату. Туда, — она махнула рукой и закрыла за ним дверь.
Михаил впервые был у Натки. Он, конечно, присутствовал в их с Юрием жизни, но был незаметен и скромен. Не надоедал, не стремился командовать, но когда надо, был спокоен и строг.
— Моя тень, — смеялся Юрий, но смеялся по-доброму.
Михаил ему был скорее другом, чем охранником. Особенно после таежного приключения. Там они лучше узнали себя и уже полностью доверяли друг другу. Сейчас он осматривал помещение, куда всегда стремился Юрий и к той девушке, что нравилась и ему. Но, он понимал, что его шансы невелики, да и нечестно так поступать с другом. Те влюблены и ему не место между ними. Потом это чувство он задавил, оставив лишь симпатию и немного нежности.
— Будешь кофе? — спросила Натка в спину мужчине.
Тот резко обернулся.
— Буду.
— Идем, — и она приглашающим жестом показала на кухонный угол.
Он прошел и сел за стойку на высокий стул. Натка подала две чашки с черным душистым напитком и присела напротив.
— Зачем пришел? — взглянула на него холодноватым взглядом.
— Все знаешь? — он прихлебнул кофе и причмокнул, — Вкусно.
— Знаю. Ну и что? — она сложила руки на столе.
— Юрка любит тебя, — проговорил Михаил, — И очень страдает. Ты что решила?
— Пока ничего, — пожала она плечами и погладила стол ладонью, опустив глаза, — Решаю.
— Послушай меня, ладно? — Михаил отодвинул чашку, — Не губи и его и себя. Соглашайся на его предложение. Вся эта канитель со свадьбой и потом это все равно как необходимая и постылая работа. Главное — он останется с тобой.
Натка смотрела на молодого мужика и думала, зачем не его она полюбила, зачем приготовила себе жуткие качели? То вверх в рай, то сейчас в ад? То снова в рай, если согласится? Вот сидит и смотрит. Как смотрит! Да, он полная тому противоположность и цветом глаз, черными, и рост не тот, пониже, и разворот плеч, не тот — пожиже. Но силен, спокоен, стабилен. И она ему нравится. Это Натка заметила еще тогда, когда врачевала его у самолета. Она потом часто ловила на себе его взгляды, даже после той ночи с Юрием. Только тогда они стали чуть сожалеющие, словно он знал, чем все может закончиться. Так и случилось. Теперь она решает свою судьбу и его самостоятельно, без чьей-то помощи. И она решит.
— Знаешь что, — улыбнулась она мужчине, — Иди-ка ты домой, переговорщик. У меня есть время, и я объясню Юрию обязательно. Но не сейчас. Хорошо?
Михаил кивнул.
— Налей чего-нибудь покрепче. Найдется?
Натка подняла в недоумении брови, потом хмыкнула.
— Найдется, — и полезла за бутылками и стаканами.
Они сидели на кожаном диване, и пили, пили и вспоминали свои дни в тайге. Вспоминали — и плакали и смеялись.
— Кстати, — Натка хлебнула глоток и поперхнулась.
Михаил со смехом, постучал ей по спине.
— Что хотела спросить, — откашлялась девушка, — А что там с той базой? Разобрались?
— Да, сразу, — кивнул Михаил и рассказал.
— Я же тогда звонил не только врачам, когда мы прилетели вертолетом, помнишь? Я звонил и своим в полицию, а те в ФСБ. Все рассказал и сообщил координаты. На карте все было четко отмечено. А потом наши там две недели искали и нашли все: и базу, и клетки от зверей, и колья с головами и трупы наших девушек. А вот самих бандитов не было. Ушли, скорее улетели, а вот куда — не знаю. Потом нашли и ту поляну с убитыми ребятами. Всех похоронили там же, в том городке, в общей могиле. А вот Иваныча не нашли. Зверюг нашли, а человек пропал. Может, растащили волки или такие же чупакабры. Кто знает.
— А главных, нашли? Тех, кто все это организовал и потом поставлял оружие и припасы. И этих монстров.
— Контора была здесь, в столице. И здесь же находили желающих. Тайно, по своим каналам. Но, когда тот проводник из городка, что переправлял все это на базу, рассказал все, уже был кто-то, кто сделал звонок сюда в эту контору. Наши ринулись, но ее и след простыл. Адрес есть, а конторы нет. Свернулись и разбежались. Главного, что удрал за границу — ищут, даже через интерпол, а вот кто спонсировал, так и не узнали. Если главного доставят в ФСБ, то спросят. Пока вот так.
— А того гражданского, что был с ними? Кажется, что Юра узнал его?
— Тот тоже уехал. Да и какие можно ему предъявить претензии? Не убивал, не стрелял — ничего противозаконного. Смотрел. Но это не наказуемо законом. Есть, конечно, человеческая совесть и душа, но у таких как тот, все это отсутствует.
Они молчали и пили. Каждому было, что вспомнить и помнить.
А потом Натка ушла в спальню, а его уложила на диване, прикрыв пледом.
Когда она поднялась утром и вышла в гостиную, Михаила уже не было. Он ушел рано, и Натке было даже приятно, что не остался, после их такой пьяной ночи. На сегодня она планировала поход в парк, вместе с Юрием, но теперь хотела переделать его и пригласить Игоря. Вчера она его сорвала с места, а сама не пришла.
Набрала его номер. Скоро тот ответил. Сонный.
— Але, гараж, — засмеялась Натка, услышав хрипловатый со сна голос, — подъем. Выезжаю через час. Через полтора буду у твоего дома. Выходи. Мы едем в Аквапарк. Знаешь, где это? Вот и хорошо.
И она черкнула по панели пальцем. Только отошла от стола, как зазвонил телефон. На экране красовалось лицо Надежды.
— Ты где? — голос тоже был сонным.
— Сама где? — хихикнула Натка.
— Я — с Ильей. Мы хотели тебя пригласить в аквапарк. Можешь? Или у тебя другие планы?
Натка рассмеялась.
— Мысли дураков сходятся, — проговорила она, давясь смехом, — Только что отзвонилась Игорю и пригласила туда же. Давай через два часа. У входа.
— Замечательно, — зазвенел
