здесь сегодня. — Улыбается Эл. Натянуто. Я знаю, что меньше всего ей сейчас хочется улыбаться.
— Я не в первый раз ночую в этом доме. — Смеюсь я, вспоминая, как встретила Гейба на кухне во время нашей маленькой вечеринки с ночевкой.
— Фу. Думаешь, тебе стоит пойти и поговорить с ним? С Гейбом, я имею в виду? — Эл бросает взгляд на пустой дверной проем.
— Неа, я останусь здесь с тобой, и мы устроим марафон Сумерек. — Я беру пульт от телевизора. Меньше всего сейчас мне хочется разбираться с Гейбом. Что бы он ни сказал, я уверена, что мне лучше этого не слышать. Ради нашего общего блага.
Джио прокрадывается в комнату во время третьего фильма. Эл уже отключилась на кровати.
— Как долго она спала? — спрашивает он меня.
— Около часа. Мне нужно идти, но позвони мне, если она захочет, чтобы я вернулась, — говорю я ему.
— Спасибо, что ты здесь, ради нее.
— Можешь не благодарить меня за это, — говорю я.
Затем я выхожу, сворачиваю в коридор и открываю дверь Гейба. Рада, что его здесь нет. Я хватаю все вещи, которые разбросала по комнате за последние пару дней. И каким-то чудом мне удается выйти из дома, не увидев ни его, ни кого-либо из его братьев.
Только когда я оказываюсь дома, в своей собственной квартире, меня осеняет. Я чувствую пустоту в груди. Осознание того, что моя ложь довела его до крайности. Тот факт, что он слышал, что со мной случилось… Он знает правду. Что я не та женщина, за которую он меня принимал. Когда-то я была испорчена.
Я говорю "когда-то", потому что теперь это не так. Я не зацикливаюсь на своем прошлом и не позволяю ему влиять на жизнь, которую построила для себя в настоящем. Кроме моего стремления помочь другим девушкам, которые могут оказаться в очень похожей ситуации.
Печаль, которую я испытываю при мысли о потере Гейба, быстро превращается в ярость, которую я приветствую.
Пошел он к черту.
Кто он такой, чтобы злиться из-за того, что случилось со мной много лет назад? Задолго до того, как я встретила его. Из-за того, что не имеет к нему абсолютно никакого отношения. Пошел он к черту, если думает, что я буду бегать за ним, выпрашивая толику внимания, которое он раньше уделял мне безвозмездно.
Я никогда не позволю себе стать такой женщиной. Такой, какой была моя мать. Такой, которая не обращает внимания на жестокое обращение с дочерью, лишь бы подольше удержать парня рядом. Я никогда не стану такой зависимой от мужчины и не буду так отчаянно требовать внимания.
Только потому, что я не буду умолять его о внимании, не значит, что он мне не нужен. И уж точно не значит, что я не буду приветствовать его в своей постели, когда он появляется в моей квартире посреди ночи. Я буду чувствовать себя комфортно, засыпая в объятиях Гейба, даже если буду знать, что утром мне придется посмотреть правде в глаза.
Глава 18
Никто из нас не произносит ни единого слова, когда я забираюсь в кровать Дейзи и обнимаю ее. Она переворачивается и зарывается лицом в мою обнаженную грудь. Моя рука пробегает по ее спине, и мое тело мгновенно расслабляется, впервые за несколько часов. Я был так взвинчен, что меня охватила смесь ярости и сожаления.
Я чертовски зол. На нее за то, что она солгала мне; на гребаного мудака, который причинил боль невинной маленькой девочке, которой она когда-то была. И на весь гребаный мир за то, что позволил этим больным мудакам существовать в той же вселенной, что и эта прекрасная женщина.
Но больше всего меня злит то, что я не знал. Как я мог не раскрыть эту крупицу информации, когда изучал ее? Последние несколько часов я потратил на то, чтобы просмотреть все, что у меня есть. Мои данные начинаются от начала учебы в старшей школе. И нигде не упоминается о жестоком обращении или об отчиме.
Это не значит, что я не нашел мудака. Нашел. Просто это заняло больше времени, чем следовало. Ее мать так и не вышла замуж за этого ублюдка, и вот почему мне потребовалось так много времени, чтобы найти его имя. Пришлось изучить прошлое ее матери, и это было весьма херовое прошлое. Дейзи мало говорила об этой женщине, и теперь я знаю, почему. Это воплощение принципа: если не можешь сказать ничего хорошего, лучше промолчи. Более правдивых слов еще никто не говорил. Только не в отношении женщины, которая родила мою девочку.
Мои руки сжимаются вокруг Дейзи. Я вдыхаю ее аромат, закрываю глаза и заставляю себя уснуть. Завтра я начну разбираться с человеком, которого она называла своим отчимом. Он заперт в тюрьме, которая находится всего в нескольких часах езды отсюда.
Мои глаза резко открываются, и я мгновенно осознаю, что меня окружает. Я в спальне Дейзи. Я смотрю вниз на копну светлых волос рядом со мной. Она даже не пошевелилась. Все еще в той же позе, в которой была, когда я заснул.
Слегка наклонив голову, я касаюсь своими губами ее. Мне нужно встать. Мне нужно уйти. Не знаю, смогу ли я остаться и вести разговор, который должен состояться. На самом деле знаю. Я не смогу. Потому что все еще чертовски зол из-за того, что она солгала мне.
Одна из самых важных вещей в мире, в котором я вырос, — это верность. Доверие. На этой забытой богом земле есть ровно четыре человека, которым я доверяю. Мои братья. И все.
Доверяю ли я Дейзи? Нет, но это не значит, что я не хочу, чтобы она мне доверяла.
Я хочу быть тем, кому она откроется. Хочу услышать все ее надежды, страхи, мечты и кошмары. Я хочу всего этого, черт возьми. Чего я не хочу, так это лжи. Мне не нужна та версия, которой, по ее мнению, она должна быть.
