Она начинает читать, когда я поднимаю взгляд на лицо Неры. Ее глаза прикованы ко мне, рот приоткрыт в удивленном вздохе. Рекс наклоняется к ней поближе, что-то шепча всего в нескольких дюймах от раковины ее уха.
По выражению ее лица я могу сказать, что он понятия не имеет, что под короткой юбкой у нее ничего нет, но это никак не подавляет кровожадные порывы, бушующие во мне.
Его рука все еще лежит на ее колене, его пальцы танцуют по ее коже, и что-то в том, что я вижу его пальцы так близко к ее киске, когда я знаю, что на ней нет трусиков, вызывает у меня желание оторвать его от нее и разорвать в клочья.
За исключением одной или двух мрачных фантазий, я не жестокий человек. Я не склонен к таким сильным эмоциям или крайностям. Мне просто все равно.
Однако прямо сейчас у меня возникают весьма наглядные видения моего участия в кровавой бойне.
Его палец постукивает по ее колену, и я вижу кровь, разбрызганную по стенам.
Другая его рука ложится на спинку ее стула, и я представляю, как счастливо танцую чечетку по свежим лужицам его крови, и на моих губах растягивается настоящая улыбка.
- Вопрос ...” - начинаю я, понимая, что Виктория закончила читать, и притихший класс смотрит на меня как на ведущую. - Вопрос в том, как мы регулируем международную торговлю, когда каждая сторона кровно заинтересована во влиянии на политику в интересах своей страны?
Я едва могу связать два слова. Я даже не знаю, есть ли во мне смысл. Я уже с самого начала не забочусь о том, чтобы хорошо преподавать в этом классе, и это было до того, как меня заставили пройти через эту пытку.
Мой взгляд продолжает возвращаться туда, где он прикасается к ней, где она, черт возьми, позволяет ему. Ее ноги все еще раздвинуты, и, клянусь Богом, если его рука двинется еще дальше, я прикончу его.
Я потираю рукой подбородок, пытаясь сосредоточиться на уроке.
Краем глаза я вижу, как ее рука обвивается вокруг его запястья, а затем она отталкивает его от себя.
ДА.
Хорошая девочка, хочется мне сказать ей.
- Как нам избежать коррупции в глобальном масштабе?”
Его рука возвращается, на этот раз на ее бедро, и я срываюсь.
– Здравствуйте, Рекс, мы вам не мешаем?
Он резко поворачивается ко мне лицом, его рука убирается с ее тела. Я осознаю, что мое веко дергалось только потому, что я чувствую, что это прекратилось, когда он больше не прикасается к ней.
- Извините, профессор. Я задал Нере вопрос о плане сегодняшнего урока, - лжет он.
- Спроси меня в следующий раз. Так ты не будешь беспокоить своего одноклассника или прерывать мой урок, - говорю я ледяным голосом.
Его глаза вспыхивают гневом, но он мудро решает ничего не говорить, кроме как еще раз извиниться.
- Садись сюда”, - говорю я, указывая на место в первом ряду. - Я хочу тебя прямо там, где я могу тебя видеть.
Он краснеет, плохо перенося свое унижение, но делает, как я говорю. Он кладет руку на плечо Неры, проходя мимо нее, и если бы я не был так уверен, что он понятия не имеет о ней и обо мне, я бы сказала, что он делает это просто, чтобы подразнить меня.
Он плюхается на свое новое сиденье, его лицо обещает возмездие. Я слишком занят, пялясь на Неру, чтобы заметить это.
Ее глаза блестят от возбуждения, как будто она получает удовольствие, наблюдая, как я вмешиваюсь. Мой желудок сжимается в ответ, потребность положить свои руки на нее пульсирует в моих венах болезненным ритмом.
Она искусительница, и я не думаю, что она даже осознает это.
-Как я уже говорил, - я прочищаю горло.
О чем, черт возьми, я говорил?
- Как нам избежать коррупции в глобальном масштабе? К сожалению, мы этого не делаем. Вы обнаружите, что нет ни одного регулирующего органа, который не был бы коррумпирован. Этика в эпоху глобализированной торговли - это еще не то, что мы разгадали ”.
Две девушки, сидящие во втором ряду прямо перед Нерой, хихикают, когда я смотрю на них. Они кокетливо улыбаются мне, когда я не сразу отвожу взгляд. Позади них я вижу, как Нера сжимает челюсти, раздражение распространяется по ее лицу в ответ.
Я отворачиваюсь, уже достаточно отвлеченный. Втайне мне приятно видеть, что она так же взволнована, как и я.
Я провожу урок еще пятнадцать минут, прежде чем хлопаю в ладоши и смотрю на учеников.
-Хорошо, мы собираемся использовать остальных учеников класса для викторины . Класс дружно стонет. - Плохая идея показывать, как сильно вы ненавидите викторины, возможно, мне придется теперь проводить их на каждом занятии. Избавлю себя от необходимости разговаривать со всеми вами . - Они смеются, потому что я пошутил. Они раздают раздаточные материалы, которые я раздал переднему ряду. - У вас есть до конца урока, примерно двадцать минут, чтобы ответить на вопрос эссе на бумаге, которую вам только что вручили. Никаких книг или телефонов, только ваше образование за восемьдесят тысяч фунтов в год. Удачи .
Я сажусь в свое кресло, закидываю ноги на стол и наблюдаю, как они работают. Нера сосредоточена на своей работе, ее брови очаровательно наморщены от сосредоточенности, так что я могу открыто пялиться на нее. На ней плиссированная зеленая юбка и бежевый облегающий топ с красными пуговицами на правом плече.
Она похожа на рождественский подарок, который я отчаянно хочу развернуть.
Я, должно быть, смотрю на нее дольше, чем осознаю, потому что меня вырывает из моего разглядывания звонок, объявляющий окончание урока.
Студенты стоят посреди какофонии скрипящих стульев и громких разговоров.
- Прежде чем уйдешь, положите свои контрольные на мой стол. Я верну их вам с оценкой через несколько дней ”.
Я демонстративно раскладываю документы по мере их поступления, чтобы не наблюдать за ее приближением. Я избавлюсь от нее, как только она покинет мой лекционный зал.
Кто знает, может быть, я смогу сосредоточиться на преподавании своего следующего урока, если ее не будет рядом.
-Детка, - зовет Рекс, и я сразу понимаю, кому адресованы эти слова. - Позволь мне поговорить с тобой.
Я напрягаюсь, моя спина и шея напрягаются.
Красотка.
Я изо всех сил стараюсь не смотреть на них, когда они приближаются. Она подходит, чтобы сдать тест, и он следует за ней.
Почему он называет ее малышкой? И почему она сразу не поправляет его?
- Нера, останься после урока, - рявкаю я.
Ради всего святого.
Если не считать покупки лопаты и выкапывания ямы, я почти идеально справляюсь с тем, чтобы похоронить себя здесь заживо. Я хочу сказать ей ‘не обращай внимания’, но я также хочу сказать ей, чтобы она никогда больше с ним не разговаривала.
Но когда она заговаривает, я понимаю, что принял правильное решение.
- Я не могу выразиться яснее, Рекс. Пожалуйста, не жди меня, мне нужно поговорить с профессором Новаком.
Я бы внутренне замурлыкал от победы, если бы она действительно назвала мое имя, а не псевдоним, который придумал мой отец, чтобы скрыть мою личность, пока я здесь.
Это должно послужить напоминанием о том, почему я должен держаться от нее подальше, но это только еще больше раздражает меня.
Ученики медленно выходят из класса, единственным исключением является Сикстайн, которая, как я слышу, шепчет Нере: - Тебе нужно, чтобы я осталась?
Она встревожена, я слышу это по ее голосу, и она защищает свою подругу. Ей следует остерегаться оставлять ее здесь со мной в моем нынешнем состоянии.
- Нет, все в порядке. Увидимся за ланчем.
Дверь тихо закрывается, а затем наступает тишина. В комнате остались только мы, но я не поднимаю глаз. Я не тороплюсь приводить в порядок бумаги и убирать их в свою сумку.
Она такая же терпеливая, как и я, и не желает делать первый шаг, когда я заставляю ее ждать.
Все в ней - противоречие. Она хорошая ученица, но непокорная. Деликатная, но властная. Застенчивая, но наглая.
Успешна, но не удовлетворенная
У нее есть богатство, красота, ум и успех. Она должна быть самым счастливым человеком в любой комнате, и все же это не так.
