Они оба подошли к прилавку, на котором лежали коробки с пиццей.
– Может, тебе стоит начать с предложения «Donde estan mis bolas?» – Где мои яйца?
Энжел рассмеялся. Схватив кусочек, он прислонился к прилавку.
Ромеро покачал головой, всем своим видом демонстрируя отвращение. Он бросил быстрый взгляд в окно, чтобы убедиться, что Сара не услышит его.
– Чувак, ты серьезно собираешься пропустить игру Чарджерс?
Энжел улыбнулся, откусывая от пиццы.
– Мне нужно учиться. Если я провалю завтрашнюю контрольную, в пятницу на матче я буду сидеть на скамейке.
Ромеро покачал головой, явно все еще не убежденный.
– Ну, ты сейчас пропускаешь охрененную игру.
Он схватил еще один кусок пиццы и направился в гостиную.
Энжел нахмурился и доел свой кусок. Он выглянул в окно и увидел, что Сара все еще говорит по телефону, над чем-то смеясь. Заметив его, она показала ему язык. Энжел улыбнулся и, воспользовавшись перерывом, пошел в гостиную, чтобы хоть немного посмотреть игру.
Он уже почти вышел из кухни, когда услышал щелчок двери. Он обернулся и увидел Сару, вернувшуюся со двора. Энжел случайно услышал конец ее разговора.
– Конечно нет, – сказала она. – Не глупи, я очень за тебя рада. Это здорово. Ты же меня знаешь. Если бы я была там, мы бы с тобой уже скакали, как сумасшедшие, и праздновали.
Брови Энжела поползли вверх.
– Да... Да... Я обещаю. Хорошо, поговорим позже.
Сара повесила трубку и обернулась. Она немного удивилась, когда увидела, что Энжел тоже стоит на кухне.
– Это Сидни.
Выражение лица Энжела смягчилось, и он кивнул, подходя к прилавку, чтобы взять еще один кусок пиццы.
– Что у нее случилось? – спросил он, не оборачиваясь.
***
Сара прикусила губу, поморщившись. Она была рада, что Энжел сейчас стоял к ней спиной. Сара помнила свое обещание о том, что в следующий раз, когда Энжел назовет Сидни «ей», она его поправит, но сейчас не лучшее время и место.
Что-то ей подсказывало, что после ее заявления обучение Энжела будет прервано, а ей не хотелось нести ответственность за то, что он не будет играть в пятницу.
Энжел уже обернулся и смотрел на нее. Обдумывая, как разрастается с каждым днем ее ложь, Сара тщательно подбирала слова для дальнейшего разговора.
– Сидни одобрили предварительную стипендию в Колумбийском университете. Нью-Йорк. Музыкальное отделение.
Глаза Энжела сузились.
– И она решила, что ты не будешь за нее счастлива? – Энжел подошел к ней, садясь рядом. Сара уже разместилась за столом, где они учились ранее.
– Ну. – Сара прочистила горло. – Я несколько секунд не знала, что ответить, когда услышала про Колумбийский. Мы всегда обсуждали Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе как конечную остановку. Но я ничего не имею против Нью-Йорка. Конечно, между нами будет большое расстояние. Но с современными технологиями... Мы так часто говорим по телефону, что я даже не всегда осознаю, что мы далеко друг от друга. – Произнеся последний слова, Сара сразу захотела забрать их назад. Она постоянно забывалась, и Энжел узнавал о Сиде много мелких деталей, которые потом сделают ее признание только сложнее.
– Ага. – Энжел кивнул. – И еще вы всегда можете воспользоваться интернетом. Как бы далеко вы не были друг от друга, вы сможете остаться на связи.
Сара нервничала из-за всего этого разговора. Она не знала, сколько еще времени сможет держать все в секрете. Сара попыталась сменить тему.
Кивнув в знак согласия, Сара сказала:
– Я проголодалась.
Как раз в этот момент в кухню вошли Алекс и Эрик. Энжел встал и подошел к пицце.
– Игра закончилась? – спросил Энжел.
– Не-а, перерыв, – ответил Эрик.
Энжел положил два кусочка на бумажную тарелку для Сары и схватил еще один для себя.
Алекс и Эрик уже ели пиццу, прислонившись к прилавку. Сара была благодарна за перерыв, но ее облечение быстро сменилось беспокойством.
Энжел поставил тарелку пред ней и достал газировку из холодильника.
– Значит, Сидни – музыкант? – Энжел протянул ей банку газировки. Она взяла ее и кивнула, не желая поддерживать разговор. Энжел снова сел рядом с ней. – А на чем она играет?
Сара сделала большой глоток газировки, прежде чем взглянуть на Алекса и Эрика. Они оба смотрели на нее.
– На саксофоне.
– Серьезно? – Энжел, казалось, удивился.
– Возбуждающе, – сказал Алекс, как раз когда на кухню зашел Ромеро.
– Что возбуждающе? – спросил Ромеро. Он взял кусок пиццы и встал рядом с Алексом.
– Ее подруга играет на саксофоне, – сказал Алекс.
– Серьезно? – удивился Ромеро. – Девушка?
Саре бы покачать головой, но она не успела.
– Естественно, девушка, придурок. – Алекс ткнул Ромеро в бок. – Как будто я сказал бы так про парня.
Энжел и Эрик рассмеялись. Сара же хотела застонать. От количества тестостерона в комнате становилось душно.
– Серьезно? – сказал Ромеро. – Девушка, которая по-настоящему талантливо пользуется своим ртом, да?
Все парни рассмеялась. Сара хотела провалиться сквозь землю. Это было ужасно. Теперь они все вовлечены в ее ложь. Она почувствовала, как Энжел гладит ее по спине. Похоже, он принял ее отчаяние за раздражение.
– Полегче, парни, – сказал Энжел. – Это же ее лучшая подруга.
Ромеро посмотрел на Сару.
– Правда? Познакомь?
– Она любит играть на саксофоне, Ромеро, а не стриптиз танцевать, – ухмыльнулся Алекс.
Эрик чуть не выплюнул свою пиццу, и даже Сара не смогла удержаться от улыбки.
– Она в Аризоне, – сказал Энжел, вставая, чтобы взять еще пиццы. Он проверил две пустые коробки, прежде чем найти последний кусок в третьей. – Мы съели уже три пиццы?
Алекс посмотрел на него широко открытыми глазами.
– Ну вы, парни, и жрете. Они были просто огромными. А нас всего четверо.
– Пятеро, я тоже ела, – сказала Сара, поднимая руку.
Алекс с сомнением посмотрел на ее тарелку.
– Милая, у тебя было всего два кусочка, и ты их даже не доела.
Ромеро подошел к Саре и облокотился на стол рядом с ней.
– Аризона, значит? Ну, пусть порадует нас визитом.
– Чувак, иди уже отсюда! – велел Алекс.
– Что? – запротестовал Ромеро.
– Нет, я серьезно. Проваливай отсюда, – повторил Алекс.
Энжел рассмеялся, садясь рядом с Сарой.
– Да, все валите, мне учиться надо.
Ромеро наклонился ближе к Энжелу и очень серьезно на него посмотрел.
– Donde estan mis bolas?
В этот раз едой плевалась Сара. Энжел закатил глаза.
