В течение секунды эти мысли вихрем пронеслись в голове у Кэтрин, а она продолжала упиваться поцелуем. Но вот Джейс слегка повернул голову, нашел какое-то новое, еще неизведанное и тем особенно сладкое местечко в уголке ее рта, и думать о чем-то другом Кэтрин была уже не в силах.
Внезапно она почувствовала, как кто-то молотит ее кулачками по груди, и только тут вспомнила об Эллисон. Бедняжка, они едва не раздавили ее! Кэтрин убрала руки с затылка Джейса и отступила на шаг.
Личико малышки сердито раскраснелось. Она размахивала ручками и громко верещала.
— Вы только поглядите, что мы наделали! — воскликнул Джейс, прислонил Эллисон к плечу и нежно похлопал по спинке. — Ну не шуми, принцесса! Сию секунду все исправим. — Он понес девочку на кухню и, обернувшись через плечо, сказал Кэтрин:
— Я ее покормлю, а ты пока можешь заняться своей новой игрушкой.
Кэтрин не стала спорить, присела к столу и раскрыла буклет-инструкцию.
— Не инструкция, а самая настоящая энциклопедия! — жалобно крикнула она в сторону кухни. — Чтобы разобраться, как включить эту штуку, придется просидеть над ней полдня.
— Ничего, как-нибудь справишься! — крикнул из кухни Джейс.
Прошло, наверное, не меньше часа, прежде чем Кэтрин оторвалась от инструкции. Джейс нес Эллисон в детскую.
— Ну вот, сыта и довольна. Сам не понимаю, как это я умудрился запихать почти всю эту мерзкую на вид смесь в ее хорошенький ротик. А потом она сидела и смотрела, как я колдую над своим любимым соусом для спагетти. Ты как, не против попробовать, что там у нас получилось?
— Звучит заманчиво…
— Пусть покипит немного. Ты сиди, занимайся, я сам уложу Эллисон.
Не успел он договорить, как Кэтрин снова склонилась над машинкой.
Громкий болезненный вскрик вернул ее к действительности. Уронив инструкцию, она бросилась в детскую.
Кэтрин распахнула дверь и ворвалась в комнату. Она была пуста. Секунду она тупо смотрела на кроватку, затем услышала еще один вскрик и жалобное: “Ой!” Только тут до нее дошло, что это голос Джейса и что доносится он из ванной.
Она метнулась к двери. Открыла ее и застыла от удивления: Джейс и Эллисон сидели в воде. Кэтрин сразу бросилось в глаза, какой резкий контраст являет собой бело-розовое гладкое тельце малютки на фоне загорелой волосатой груди Джейса. Еще более потряс ее вид обнаженного тела Джейса, до пояса погруженного в воду. Он сидел, согнувшись пополам и выставив колени — маленькая ванна была ему тесна, — и не сделал даже попытки прикрыться от ее изумленного и против воли любопытного взгляда.
— Кэтрин, слава Богу! Помоги мне! — Джейс поморщился от боли, и только тут Кэтрин догадалась о причине его страданий.
Эллисон разлеглась на животике вдоль его груди, сжимая в каждом крохотном пухлом кулачке пригоршню темных волос. Возбужденная и совершенно счастливая тем, что нашла себе новую редкостную игрушку, она с каждой секундой все крепче сжимала кулачки да еще умудрялась восторженно колотить ножками по его плоскому животу.
Проглотив вставший в горле ком, Кэтрин выдавила:
— Сейчас, сейчас.., я ее сниму. Она наклонилась и ухватила мокрое барахтающееся тельце.
— Нет! — испуганно воскликнул Джейс. — Так не надо. А то я без волос останусь!
Приглядевшись внимательнее к крохотным пальчикам, целиком погруженным в черные волосы, Кэтрин поняла, что он прав.
— Но что… — начала она.
— Попробуй разжать ей пальцы. Отпустить ее я боюсь. Скользкая, как угорь.
Кэтрин на секунду закрыла глаза и набрала в грудь побольше воздуха. Потом опустилась на колени и начала гладить и щекотать маленькие пальчики, пока наконец хватка их не ослабла и мокрые черные кудряшки не оказались на свободе. Когда удалось оторвать первый кулачок, Джейс ухватил его и отвел в сторону.
Кэтрин тем временем работала над вторым кулачком. Низко склонившись над водой, чтобы лучше видеть, она ощущала на лбу и щеке теплое дыхание Джейса, шевелившее прядь выбившихся из прически волос.
Наконец Эллисон удалось оторвать от Джейса, но, вместо того чтобы протянуть ее встревоженной Катрин, он быстро поднялся и встал в ванной во весь рост, все еще держа малышку на руках.
— А тебя за такие шутки следует хорошенько отшлепать, да, маленькая леди! — выбранил он Эллисон. — В следующий раз, когда будем купаться вместе, придется надевать майку.
Без всякого стеснения он, все еще держа девочку на руках, прошел совершенно голый в спальню и начал растирать ее мягким махровым полотенцем. На Кэтрин он не обращал ни малейшего внимания, лишь бросил через плечо:
— Спасибо, милая.
Кэтрин прошла вслед за ним в комнату. Склонившись над кроваткой, Джейс уже надевал на Эллисон пижаму. Упругие ягодицы были не намного светлее гладкой широкой спины. Они плавно расходились чуть ниже талии, превращаясь в узкие мускулистые бедра. Кэтрин поспешно отвернулась и прошла в гостиную.
Какое-то время она судорожно листала дрожащими пальцами инструкцию, но сосредоточиться никак не могла. Нет, ничего не получится, в этом она была уверена. Глаза отказывались сфокусироваться на строчках. Перед ней до сих пор стояла картина — обнаженный Джейс полулежит в ванной…
Девушка пошла на кухню. Надо как-то отвлечься, успокоиться, начать делать или готовить что-то. Может, тогда она снова станет самой собой, то есть нормальным разумным человеком, а не каким-то куском трясущегося желе.
Она приподняла крышку кастрюли, в которой на медленном огне томился соус для спагетти, и вдохнула его восхитительный аромат. За спиной послышались тихие шаги. Кэтрин выронила крышку, и та со звоном упала на металлический круг плиты.
И прежде чем Кэтрин успела ее подхватить, из-за ее спины появилась рука Джейса. Подняла крышку, аккуратно прикрыла ею кастрюлю. Кэтрин чувствовала, как он прижимается грудью к ее спине.
Вот появилась и вторая рука и присоединилась к первой. Обе они нырнули под блузку и одним быстрым и ловким движением расстегнули находившуюся спереди застежку бюстгальтера. Отстранив облачко кружев и нейлона, он сжал ее груди в ладонях.
— Смотри, как это тебя завело, надо же!.. — протянул он, зарывшись носом в мягкие волосы на затылке Кэтрин. Потом пощекотал языком нежную бархатистую кожу за ухом.
— Что? — хрипло пискнула она.
Крупные сильные пальцы то слегка сжимались, то разжимались на грудях.
— Созерцание моего голого туловища. Но мы уже знаем, какое смятение в умах оно производит… Знаешь, когда я был в Африке, стоило мне хотя бы разок нагишом прогуляться по улице, как родители всех зрелых девиц тут же начинали трепетать от страха… — произнес он еле слышным завораживающим шепотом. Его бедра прижимались сзади к ее бедрам и ягодицам.
