Глава 7
Лариса с Жан-Пьером шагнули на первую ступеньку лестницы, собираясь спуститься, как вдруг внизу, в зале, появился граф Рауль. Девушку охватило волнение. За окнами стоял солнечный день. Лариса решила пойти погулять с ребенком и взять с собой Макса. За завтраком она очень торопилась, честно говоря, потому, что ей страшно хотелось видеть графа Рауля.
Вчера она оставила лошадь на конюшне на попечение Леона и прокралась в дом. Она думала, что все уже спят. У себя в комнате обнаружила задремавшую в кресле няню. Лариса тихонько прошептала ее имя, и пожилая женщина сразу же проснулась.
— Все в порядке! — сказала Лариса успокоительно. — Я успела вовремя, он еще не откупорил вино.
Няня прослезилась. Лариса поняла, как сильно та переживала все это время.
— Я постоянно думала о вас, мадемуазель. Мне не следовало просить вас, но доверить это больше было некому.
— Он сказал, что хотел выпить стаканчик вина перед сном. Что было бы, не успей я его предупредить?
— Le Bon Dieu! Как он милостив к нам! — воскликнула няня надтреснутым голосом. — Он услышал мои молитвы, а я молилась и за вас, и за моего мальчика.
— С нами обоими все хорошо!
Ларису мучил вопрос о том, надолго ли граф Рауль пребудет теперь в безопасности. Но девушка чувствовала себя очень усталой, и, кроме того, она решила не тревожить пожилую женщину подобными вопросами. Няня помогла ей снять платье. Лариса легла и моментально уснула от переутомления. Утром она открыла глаза с тяжелым чувством сознания того, что граф Рауль по-прежнему в опасности. Воспоминания об объятиях и поцелуях графа, его признания в любви безраздельно занимали ее. Но старый граф кружил над ними, как коршун над своей жертвой. Она спускалась с Жан-Пьером по лестнице, стараясь догадаться, виделся ли граф Рауль с отцом за завтраком и о чем они говорили. Когда она с Жан-Пьером была уже на середине марша, сзади раздался голос, заставивший ее вздрогнуть:
— Доброе утро, Рауль! Я слышал, ты приехал вчера поздно вечером.
Сзади за ними шел старый граф. Это означало, что он завтракал у себя в спальне и не виделся еще с сыном.
— Доброе утро, отец! Я ждал тебя.
— Да, мне доложили.
Все трое ступили на мраморный пол зала.
— Мне хотелось бы поговорить с тобой, отец, — серьезным тоном произнес граф Рауль.
— Я очень рад буду выслушать тебя. Но прежде мне хотелось бы попросить об одной важной и неотложной услуге.
— О чем же?
— Мне сказали, что лиса утащила еще двух ягнят. За неделю мы уже потеряли пятерых! Так не может продолжаться дальше!
— Конечно, не может! — сказал граф Рауль. — Надеюсь, Гастон что-нибудь предпринял?
— К сожалению, Гастон повредил руку, а ты знаешь, что он здесь единственный человек, которому я могу доверить ружье. И я хочу, Рауль, чтобы ты застрелил лису, пока она не натворила еще чего-нибудь. Пастух считает, что это самка, у которой есть детеныши. Значит, ее надо искать в песчаном карьере за лесом — лисы там каждый год устраивают логовища.
— Да, я это знаю, — ответил граф Рауль. — Непонятно, куда Гастон смотрел раньше.
— Да он просто растяпа, а лисы наносят нам урон. Они не только воруют ягнят, но и пугают овцематок.
— Я все сделаю, отец, — пообещал граф Рауль.
— Очень хотелось бы. Если ты не пойдешь, то я займусь этим сам.
— Нет, отец, туда слишком далеко идти, тебе будет тяжело.
— Я попросил Бернарда приготовить тебе ружье. Вот оно, здесь на скамье.
Граф Рауль отправился на другой конец зала, взял ружье и перекинул патронташ через плечо.
— У меня это не займет много времени, отец. Мы поговорим, когда я вернусь.
— Я буду ждать тебя.
Граф Рауль двинулся к двери. Ларисе показалось, что когда граф Рауль проходил мимо, взгляд его задержался на ее лице. Она видела выражение его глаз, и ей показалось, что он словно прикоснулся к ней.
Граф Рауль ушел. Старый граф обратился к Жан-Пьеру.
— Что ты собираешься делать сегодня? — спросил он нежным голосом, которым всегда говорил с внуком.
Тот играл с Максом и ничего не ответил. Лариса сказала:
— Мы идем на прогулку, мосье.
После минутного колебания старый граф проговорил:
— Лучше бы вы сегодня не делали этого. Мой сын собирается стрелять, к тому же Бернард расставляет ружейные самострелы. Вам лучше остаться дома. А после полудня мы с Жан-Пьером поедем кататься.
— Ему это очень понравится, мосье.
— Обговорим дальнейшие планы за ленчем, — сказал граф и, погладив внука по голове, направился в гостиную.
— Возьмем Макса на прогулку? — спросил Жан-Пьер.
— Мы не пойдем гулять сейчас. Дедушка хочет, чтобы мы побыли дома.
— А Макс хочет гулять! — упрямо сказал Жан-Пьер.
Лариса выглянула наружу через дверной проем. Во дворе светило солнце. Ей и самой не хотелось сидеть дома в такую погоду. Внезапно ее осенила мысль.
— Послушай, Жан-Пьер. Знаешь что мы сделаем? Пойдем заберемся на крышу. Ты мне никогда не показывал, какой вид открывается оттуда. Наверное, видно все те места, по которым мы гуляли, и в парке, и в лесу. Пойдем, ты их мне покажешь.
Мальчик с восторгом повел гувернантку на самый верх. Они поднялись по винтовой лестнице, устроенной внутри одной из башенок, и вышли на ровную площадку на крыше дома, расположенную чуть правее купола. По краю шло надежное металлическое ограждение, поэтому можно было не опасаться случайного падения. Няня не раз предлагала Ларисе подняться сюда, чтобы осмотреть окрестности. Вид действительно открывался впечатляющий: все было видно как на ладони. Лариса посмотрела в сторону храма Венеры, расположенного за регулярным парком, и увидела статую Афродиты, под которой они сидели с графом Раулем. Затем она посмотрела на широкую дорогу, ведущую в Париж, и вспомнила, как она вчера мчалась верхом на лошади по полям и парку в поисках этой дороги. Лариса не могла удержаться от того, чтобы не поискать глазами тропинку, по которой на покрытый лесом холм должен подниматься граф Рауль. Она отчетливо различила его фигуру.
Вот он миновал огороженный забором регулярный парк, вот пересек лужайку, где в загоне паслись овцы. В одном месте изгородь подходила совсем близко к сосняку. Лариса подумала, что оттуда, вероятнее всего, и приходит лиса. Граф Рауль взбирался прямо по лесной тропе на вершину холма.
Внезапно она обернулась на какой-то странный звук. Жан-Пьеру надоело рассматривать округу, и он решил поиграть с собакой. Он схватил щенка за шею и сжал руки. Очевидно, это причинило животному боль, и Макс отчаянно забился, пытаясь высвободиться.
— Жан-Пьер! Прекрати немедленно! — закричала на него Лариса. — Я уже говорила, что когда ты берешь собаку за горло, то делаешь ей больно.
