— Если бы ты тогда призналась мне во всем, я вел бы себя совсем по-другому, — выдавил Винченцо. Но стоило ей открыть рот, как он энергичным жестом заставил ее замолчать. — Я не хочу начинать все сначала.
— Но…
— Пусть все это останется в прошлом, — угрюмо перебил ее Винченцо. — Кто я такой, чтобы рассуждать о возвышенных принципах? Всю свою жизнь я имел кучу денег, мог делать все, что заблагорассудится, и воспринимал это как должное. Я могу понять, что, когда перед тобой встал соблазн…
— Но я…
— Боже мой, неужели у нас нет более важных тем для разговора? — с внезапной яростью крикнул Винченцо. — Неужели ты не видишь, что, постоянно вспоминая о прошлом, мы все больше отдаляемся друг от друга?
Марша испуганно побледнела.
— Не знаю, были ли мы когда-нибудь близки.
Воцарилось долгое молчание. Тоже бледный и напряженный, Винченцо вновь задержал на ней задумчивый взгляд своих темных глаз.
— Когда я узнал о Сэмми, это просто ошеломило меня…
— Я должна была рассказать тебе о нем, — виновато прошептала Марша. — Я должна была рассказать это, когда он родился.
— Да, — признал он еле слышным голосом. — Но когда я оправился от первого шока, то возблагодарил небо за то, что Сэмми есть на свете. В тот день я жестоко обидел тебя. Но мне тогда хотелось отомстить тебе за то, что ты прятала от меня сына. В тот день я считал тебя своим врагом. — Марша молча кивнула. — Сначала на меня, словно бешеный петух, налетел Форбс, — вспоминал он. — Потом твоя истеричка-сестра устроила бурную сцену… а потом вдруг, откуда ни возьмись… Сэмми! Я был потрясен, но в то же время готов был убить тебя на месте. Чтобы лишний раз не растравлять свою обиду, я решил не обращать на тебя никакого внимания до самого дня свадьбы.
— Но там, в доме моей сестры, у нас было не слишком много возможностей уединиться. — Говоря это, Марша понимала, что оба они тогда просто-напросто избегали друг друга.
— Видит Бог, здесь это не проблема, но давай посмотрим правде в глаза. Мы ведь с тобой не совсем обычные супруги. — Винченцо разразился язвительным смехом, резанувшим ее слух, будто ножом. — Мы не обязаны оставаться здесь, если конечно, тебе этого не хочется. Мы можем уехать на мою виллу на побережье.
Это уступка, догадалась Марша. Без всяких переходов Винченцо отказался от своего намерения мстить ей. До него наконец-то дошло, что он не может причинять ей боль, не задевая при этом своего сына.
— Марша?..
— Как тебе будет угодно, — безжизненным голосом ответила она, давая понять, что ей глубоко все равно, куда они отправятся.
— Очень… красивое. — Марша смотрела на обручальное кольцо в виде заплетенной косы. Она вдруг представила, как оно превращается в веревку, которую она могла бы туго затянуть вокруг шеи Винченцо. Это желание было настолько сильным, что она поскорее захлопнула коробочку. Картье, отметила она без всякого удивления. На этот раз не подделка… но по-прежнему это ни о чем не говорит, с горечью подумала она.
— Не хочешь примерить? — предложил Винченцо.
— Потом. — Она сунула коробочку к себе в сумку, чтобы положить вместе с другими подарками. Их она тоже не желала надевать. Винченцо, видимо, решил, что может осчастливить ее, истратив целое состояние на побрякушки. Он уже купил ей баснословно дорогие золотые часы и браслет с изумрудами и бриллиантами… не говоря уже о здоровенном амазонском попугае в уродливой, тяжелой клетке.
Фредди-так она окрестила птицу-был куплен просто ради эксперимента. Она хотела убедиться в том, что Винченцо купит абсолютно все, чего бы ей ни захотелось. Поэтому вчера она потребовала себе этого попугая, просто для того, чтобы посмотреть, до каких пределов он может дойти в своей привычке вытаскивать кошелек при каждом случае.
Он слегка побледнел… но нелепый попугай был куплен за огромную сумму, а Винченцо пал так низко, что даже похвалил ее вкус и красоту попугая. Чтобы помучить его, Марша ответила, что желала бы иметь целую коллекцию редких экзотических птиц.
Прошло десять дней с того времени, как Винченцо бестактно напомнил ей о том, что они не совсем обычные супруги. И это действительно оказалось так, с грустью подумала Марша. Вместо того чтобы проводить время в идиллической праздности и удовольствиях медового месяца, они без устали мотались по Сицилии. С рассвета до заката неутомимый и энергичный Винченцо таскал ее по всем местным развалинам, замкам и соборам. Несколько ночей они провели на великолепной вилле Винченцо на побережье.
После заката они обычно ходили куда-нибудь ужинать, а за ужином обычно вели крайне вежливый светский разговор или беседовали о Сэмми — тема, которая всегда выручала, когда беседа переходила на опасную территорию. К одиннадцати вечера они уходили спать — каждый в свою комнату…
— Мне хочется, чтобы ты носила это кольцо, — тихо сказал Винченцо.
— Я не буду его носить, — отрезала она.
На какую-то долю секунды из-под густых длинных ресниц, которым она так завидовала, мелькнул знакомый огонек, но тут же угас. Чувственный рот плотно сжался, однако Винченцо смолчал.
Под прикрытием солнечных очков Марша могла беспрепятственно наблюдать за ним. Он выглядел потрясающе красивым и необыкновенно сексуальным, но больше не хотел ее. Казалось, что, отказавшись от мыслей о мести, Винченцо утолил свой голод, хотя когда-то уверял ее, что это невозможно. Вероятно, раньше желание отомстить будило в нем ту страсть, которая теперь, казалось, умерла навсегда. Теперь он вел себя так, словно она в один день превратилась в уродливую восьмидесятилетнюю старуху.
Он щелкнул пальцами, подзывая официанта, и расплатился за обед. Потом легко поднялся из-за стола и оправил пиджак. Скрывшись за темными стеклами очков, Марша следила за каждым его движением. К великому ее стыду, сердце вдруг забилось как сумасшедшее, дыхание прерывалось. Его великолепно сшитые брюки выгодно подчеркивали каждую линию его длинных, стройных ног. Она просто не могла оторвать от него взгляда.
— Что-нибудь не так? — лениво спросил он.
— Ничего, — с дрожью в голосе ответила она, припомнив, как он говорил ей, что четыре года тому назад видел ее насквозь. Мысль о том, что он и сейчас может угадать ее чувства, привела ее в полное замешательство.
— Мне кажется, что пора тебе познакомиться кое с кем из моих друзей, — неожиданно заявил он. — Стыдно было бы не заглянуть к ним, тем более что мы сейчас почти у порога их дома.
Прежде чем сесть в машину, он отошел позвонить, одарив Маршу улыбкой, от которой у нее по спине прошел неприятный холодок.
— Уверен, что мы прекрасно проведем время с Рафаэлой и ее братом. Рафаэла-актриса, а Марко продюсер.
