И тут, словно прочтя ее мысли, Энди хрипло произнес:
— Возвращаясь к теме нашего предыдущего разговора — почему я поддался на уловки Мейды... Уверен, ничего не произошло бы, если бы в тот момент я был... влюблен. — Последнее слово он произнес будто через силу. — В этом случае чары Мейды пропали бы впустую. Ведь любовь своего рода противоядие против страсти. — Энди криво усмехнулся. — К сожалению, никаких высоких чувств я в то время ни к кому не испытывал, поэтому в некотором смысле оказался беззащитен. — Умолкнув, он провел ладонью по лицу. — Боже, как подумаю, что всего этого кошмара с Мейдой могло не быть, если бы чуть раньше мне повстречалась... — Не договорив, он лишь печально взглянул на Пэм.
Кто? — едва не простонала та, от волнения покрывшись мурашками. Скажи! Пожалуйста, произнеси это!
Но губы Энди не шевельнулись. Помолчав, он поднял лицо и посмотрел на луну.
— Думаю, ты знаешь ответ.
К сожалению, могу лишь догадываться, мысленно произнесла Пэм. Наверняка же не знаю. И это мучительнее всего.
Господи, безмолвно взмолилась она, ну почему у Энди не хватает смелости признаться! Или на самом деле просто сказать нечего?
— Знаешь, наверное, мне нужно уехать домой, — услышала она собственный голос. — Так будет лучше всего. Прямо сейчас соберусь, вызову такси и...
— Нет! — быстро произнес Энди. — Только не это! Я тебя прошу! Пожалуйста...
— Но я не хочу, чтобы ты начал изменять Мейде еще до того, как...
— Как она начнет изменять мне? — Энди мрачно рассмеялся.
— Нет, до свадьбы, — хмуро возразила Пэм.
— Думаешь, это так важно?
— Важно то, что я не хочу участвовать в подобных играх. Хочешь, храни ей верность, хочешь — нет, мне все равно.
— Неправда, — медленно улыбнулся Энди. Потом вдруг добавил нечто такое, отчего у Пэм сладко сжалось сердце: — Кроме того, мне трудно думать о верности, когда рядом ты.
Одному богу известно, как приятно было слышать Пэм подобные слова. И все же доводы трезвого рассудка требовали не поддаваться расслабляющим эмоциям.
Скрипнув зубами, Пэм качнула головой в направлении виллы.
— Похоже, не напрасно там, на балконе, Мейда назвала тебя эмиром, себя твоей женой, а меня наложницей. Именно так ты распределяешь роли?
Брови Энди взлетели.
— Какой эмир, какая наложница? Что за глупости?
— Брось, ты тогда все слышал, — усмехнулась Пэм. — Притворяться ни к чему.
— Хорошо, даже если так, это ваши с Мейдой выдумки. Вернее, твои, потому что у Мейды воображения не хватит сочинить что-то подобное. И, кстати, возвращаясь к нашим с тобой отношениям, именно себя ты должна винить в первую очередь. Зачем раздразнила меня, если не хочешь продолжения?
— Я?! — У Пэм даже дыхание перехватило от возмущения. — Ну знаешь! Не перекладывай вину на других! Я тебя не дразню!
— Дразнишь, — вздохнул Энди. — Хотя бы тем, что живешь на этом свете. Когда я вижу, как ты входишь в комнату... — Он не договорил, но так посмотрел на Пэм, что она прикусила губу, а потом тихо произнесла:
— Значит, мне лучше уехать. Чем скорее ты перестанешь меня видеть, тем лучше.
Энди встрепенулся.
— Нет! Останься. Ведь кроме меня в тебе нуждается и Мейда. А я... обещаю, что подобного больше не повторится.
Немного подумав, Пэм мрачно кивнула.
— Хорошо. Только помни, ты обещал!
Она повернулась, чтобы уйти, но тут Энди негромко проговорил:
— Возможно, ты не поверишь, но за эти годы я частенько тебя вспоминал. Только для меня оставалось вопросом, чья ты дочка. Зато теперь все стало на свои места. Кстати, почему ты перестала ходить на мои корпоративные вечеринки, а?
Пэм лишь молча бросила на него взгляд через плечо, затем быстро зашагала к дому. Она боялась, что Энди двинется следом, однако этого не произошло.
Взбегая по лестнице на второй этаж, Пэм невольно задалась вопросом, от кого удирает сейчас — от Энди или от себя самой.
17Фейт, мать Энди, приехала в начале десятого, когда на вилле еще спали все, за исключением прибывшей ранее Лин Хо. По словам Фейт, она хотела проверить, все ли готово к приему гостей, ведь были позваны все родственники. И хотя Энди было заранее известно число приглашенных, он не сумел сдержать недовольной гримасы при подобном сообщении.
Но это было позже, а сейчас Пэм проснулась от доносившегося снизу шума и, еще не разобравшись, что к чему, погрузилась в воспоминания. В ее мозгу теснились некоторые услышанные вчера от Энди фразы: «...известно ли тебе, что такое страсть», «...трудно думать о верности, когда рядом ты», «брак хорош, когда есть любовь».
Она даже закрыла лицо руками, пытаясь остановить словесную круговерть, но под конец все равно прокатился эхом голос Энди: «Окончательное решение остается за мной!».
И Пэм, будто наяву, испытала волшебное ощущение обнаженной груди Энди под своими ладонями. А потом постаралась не вспоминать о твердом выступе, который ощущался пониже пояса его шортов, но это благое намерение таковым и осталось.
Полежав еще немного, Пэм подумала, что пора бы и встать, ведь сегодня тоже может понадобиться ее помощь.
Спустя четверть часа, когда она уже привела себя в порядок, зазвонил ее мобильник. Оказалось, что это Мейда.
— Ты проснулась? — спросила она вместо приветствия. И тут же, не дожидаясь ответа, продолжила: — Я на кухне. Что тут творится — не передать. У Лин Хо снова бригада подручных, а тетя Фейт их всех гоняет. Носится из кухни в столовую и гостиную как угорелая. Один парень разбил тарелку, так она, наверное, съела бы его живьем, если бы Энди не вступился. Короче говоря, завтракать негде. Я сейчас возьму что-нибудь и поднимусь в свою комнату. Тебе что захватить?
Услышав это, Пэм внезапно испытала прилив умиления. Надо же, Мейда позаботилась о том, чтобы она не осталась без завтрака. Выходит, не так уж она плоха, как кажется на первый взгляд. Конечно, невоспитанная и необразованная, но сердце доброе. Если взяться за нее как следует, то, возможно, еще и выйдет толк.
А я вчера целовалась с ее женихом, промчалось в мозгу Пэм. Какой стыд!
Она прикусила губу. Возможно, Мейда только посмеялась бы, если бы узнала о вчерашней истории, но все равно нехорошо получается. И это еще мягко сказано.
Дождусь, пока они поженятся, и мигом домой, мрачно подумала Пэм. Энди вроде хочет, чтобы я и после свадьбы здесь оставалась, но это уж чересчур. Эдак впрямь до статуса наложницы недалеко.
— Кхм... спасибо, Мейда, — произнесла она в трубку. — Даже не знаю, что сказать, есть особо не хочется.
— Тогда я сама выберу, — сказала Мейда. И прервала связь.
