– Чтобы.., э-э.., отдохнуть.
– Лишь на одну ночь, она так сказала, - пробормотал Вилли, качая головой. - Я подумал, маленькая размолвка. Не помешает, подумал я, позвонить брату и упомянуть, где некий муж может найти некую жену. Если захочет, конечно.
– Он хотел, - дал разъяснения Марко.
– Да еще как.
– Вы нас, пожалуйста, извините, - пробормотал Тор, прерывая их диалог. - Нам с женой необходимо побыть вдвоем. Очень необходимо. Позарез необходимо.
Вилли попятился назад, к двери.
– Время проверки. Я пошел.
– Аналогично, - сказал Марко, следом за ним поднимаясь на ноги. Дверь за ними захлопнулась, поспешные их шаги утихли внизу.
– Ну, кто начнет?
Только не она. И не подумает!
– Только не я. И не подумаю!
Должно быть, улыбку Тору одолжила акула.
– Прекрасно. Значит, я первый.
– Послушай, - сделала над собой усилие Андреа. - Все не так плохо, как кажется. Я устала от мотеля, поэтому и вернулась сюда. Это не навсегда, всего на полгода или около того. Я обязательно найду другое жилье. Тебе не нужно волноваться. Я в абсолютной безопасности. Вилли меня охраняет и… - Она запнулась, красноречие испарилось, как дождь над Сахарой.
Он выглядел.., очень злым.
– Ты жила здесь? Сколько? - Тор просто бил наотмашь своими вопросами. Она съежилась.
– Недолго.
– Сколько?
Ей потребовалось не больше двух секунд, чтобы сдаться под его холодным, пронизывающим взглядом.
– Если не считать ночи у твоих родителей, субботы и воскресенья у тебя и двух недель в мотеле, то… - она быстро подсчитала на пальцах, - тридцать два дня, восемнадцать часов и сорок шесть минут. Я не знаю, сколько секунд. Честно - не знаю!
– Ты меня запутала. Хотя ничего удивительного, ты в своем репертуаре. - Он запустил руку в волосы. - Попытаемся еще раз. Почему ты здесь живешь?
– Потому что я продала дом Ника.
Он наклонился к ней, голос его стал глуше:
– Почему?
Она схватила подушку и прижала ее к себе.
Нельзя сказать, чтобы это была надежная защита. Перья не устоят перед его пронизывающим взглядом.
– Мне нужно было заплатить пару долгов. Иначе Рынок Константина не выплыл бы.
– Чертов сукин… - Он потер ладонью подбородок. - Давай начнем сначала.
– Давай не будем.
Его глаза предупреждающе сверкнули.
– Я не настроен играть в игры, любовь моя. Поэтому лучше отвечай на мои вопросы. Ник оставил невероятные долги, верно? У тебя не было денег выплатить их, поэтому ты продала дом. Не имея жилья, ты переехала сюда.
Ее подбородок вздернулся до опасного уровня.
– Если ты все знаешь - зачем спрашиваешь? Он встал и, уворачиваясь от подвесок, прошел по комнате в самый дальний угол.
– Каково нынешнее положение с этими долгами? Они выплачены?
– Не совсем.
– Что значит "не совсем"?
– Остался еще один, последний долг в банке. Он очень большой. - Будучи настроен столь воинственно, он наверняка спросит, что значит "большой". - Я не сумею полностью расплатиться еще какое-то время, но месячные проценты мы можем платить без проблем.
– Ты можешь платить проценты… - Стараясь не сорваться, он прикрыл глаза. - Но ты не можешь позволить себе нормальную крышу над головой. Так?
– Так, - неохотно признала она.
– Я предупреждал тебя, что случится, если ты возьмешь слишком большой разбег. - Он стал шаг за шагом приближаться к ней. - Ты сама виновата, любовь моя. Вставай и одевайся. Мы уезжаем.
– Сейчас?
– Да, сейчас.
Не смея спорить, она покорно натянула одежду прямо на ночную рубашку.
– Ну вот, я одета.
Он скрестил руки на груди.
– Возьми с собой еще что-нибудь, чтобы завтра переодеться. Тебе это понадобится. Она повернулась к нему.
– Нет, не понадобится. Я могу переодеться и здесь.
Оказывается, она еще не полностью осознала, насколько он рассержен, и сейчас ей пришлось в этом убедиться. Он пересек комнату и остановился, возвышаясь над ней как скала, сжав руки в кулаки. Он смотрел на нее сверху вниз глазами, полными едва сдерживаемой ярости. Она не смела даже пошевелиться.
– Эта комната через час будет закрыта и опечатана, - произнес он таким голосом, что она задрожала. - Ноги твоей здесь больше не будет - во всяком случае, пока ты считаешься моей женой!
– Ты не можешь так поступить, - запротестовала она. - С тобой это никак не связано.
– А я говорю, связано!
– Ты не имеешь права диктовать мне, где жить! - Обида взяла верх над осмотрительностью, и слова хлынули из нее:
– Ты на самом деле мне не муж. Мы поженились только для того, чтобы спасти твой драгоценный контракт с Милане. Ты вовсе не волнуешься обо мне и все такое.
– Не волнуюсь? - Он схватил ее. На мгновение ей показалось, что он ее начнет трясти. Вместо этого он ее обнял и крепко прижал к себе. Казалось, ярость его улетучилась. - О Боже милостивый, у тебя что, нет разума? Конечно, я волнуюсь. Ты что, не понимаешь, что сделали бы с тобой люди Хартсуорта, если бы обнаружили тебя здесь?
Одну?
– Ты ведь все уладил, - пробормотала она, спрятавшись под защиту его объятий и не имея никакого желания вырываться из них. - Ты сказал, что они больше меня не тронут.
– Они и не тронут. Потому что ты поедешь со мной. На время. Никаких компромиссов. Никаких переговоров. Никаких споров. Ты останешься там, где я смогу присматривать за тобой, там, где я смогу тебя защитить.
Защитить ее, а не их дело, так он сказал. У нее появилась надежда. Может быть, он и в самом деле волнуется? Немножко.
– Хорошо. - Она сдалась очень достойно, стараясь не выглядеть такой уж счастливой. - Но спальня у меня будет своя собственная.
– Прекрасно. Комната в твоем распоряжении. Мы будем делить только постель. Ее глаза широко раскрылись.
– Минуточку…
– Похоже, ты засорила себе голову сомнениями насчет истинности нашего брака. - Он сухо улыбнулся. - Я подумал, что смогу покончить с этими сомнениями раз и навсегда.
Она поперхнулась.
– Я больше не сомневаюсь. Честно - нет! Он проигнорировал ее заверения.
– Что ты там такое говорила? - Он свел брови. - Насчет того, что я на самом деле тебе не муж?
– Ты, наверное, не так меня понял, - вскинулась она в отчаянии. - Акустика здесь ужасная. Он ее не слушал.
– Я подумал, что следует доказать тебе, насколько я настоящий муж.
– В этом нет необходимости.
– Поверь мне, я сделаю это с удовольствием. Она вывернулась из его рук.
– Черта с два ты это сделаешь!
– Не точно выражаешься, любовь моя, - поправил он ее хриплым голосом. - Полагаю, это скорее будет напоминать о небесах, чем о чертях!
Не обращая внимания на ее протесты, он взял ее за руку и потащил с чердака. Внизу она заметила Марко и Вилли, выглядывавших из-за ящиков с апельсинами. Она потерла поясницу пониже спины и поморщилась, весьма довольная полными ужаса взглядами, которыми обменялись ее служащие. Так им и надо, незачем было жаловаться на нее.
