– Крыса! – шепнул Робер.
Они двинулись дальше. Когда луна показалась из-за туч, развалины уже остались позади. Весь противоположный склон холма был залит лунным сиянием. Старухина хибара таилась в тени нависшей над ней горы, но все было отчетливо видно. Дверь фермы была закрыта. Ставни тоже. По небу проплыло облако, тень от которого наползла по склону холма, но потом небо опять прояснилось.
– Собака наверняка уже издохла, – заметил Робер.
– Не обязательно, мы ведь шли совсем тихо. С чего ей поднимать шум?
– Да нет, она бы нас учуяла.
– Но и тех двоих здесь пока нет.
– Ничего не видно.
– Будь они здесь, дверь была бы открыта. Жильберта влезла на невысокий каменный забор и вцепилась в проволочную ограду. Чуть погодя она обернулась.
– Лезь сюда, – велела она.
Робер в свою очередь взобрался на ограду. Девушка пальцем указала ему на что-то по ту сторону сетки.
– Смотри, – проговорила она, – вот там, между кучей дров и последней ивой, прямо у ручья.
– Да… Ты думаешь, это он?
– Что же еще?
И в самом деле, это был Фино, старухин пес. В том не было никаких сомнений. Он лежал на боку, вытянувшись всем телом, головой к воде.
– А может, он спит? – сказал Робер.
– Ну уж, ты скажешь! Конечно, нет. Он же лежит почти в воде. Наверное, хотел попить. И прямо тут же издох.
– Надо бы проверить, – заметил Робер. Спрыгнув на дорогу, он подобрал три камешка и вновь залез на ограду. Первый камешек упал на кучу дров и запрыгал по поленьям. Второй плюхнулся в воду прямо у морды пса.
– Ну, убедился? – проговорила Жильберта. – Он точно издох. Одно это ужасная мерзость. Как подумаю, что они могли сотворить такое с моей Беленной и ее щеночком!.. И с нашей старой Дианкой…
Тут она вцепилась Роберу в руку и сквозь зубы с яростью прибавила:
– Они подлые, слышишь! Разве ты сам не видишь! Мерзавцы! Понурившись, Робер прошептал:
– Он был довольно противным барбосом – все время гавкал безо всякой причины. Так и рвался покусать всех подряд – Это не оправдание. Он делал то, что положено сторожевому псу.
– Да, правда… А теперь все кончилось.
– И об этом тоже нужно им сказать. Они должны понять, как это гадко.
Они еще постояли, глядя на издохшего пса, потом Жильберта прямо по бортику ограды двинулась к развалинам. Она шла медленно, стараясь не наступать на расшатанные камни.
– Ты куда?
– Иди за мной, сейчас увидишь. На ходу она налегала на каждый металлический прут ограды, тряся его и пробуя на прочность.
– Постарайся поменьше шуметь, – велел Робер.
– Чего ради, раз собака издохла…
Наконец девушка выбрала прут и остановилась.
– Помоги, я полезу первой.
– Да зачем туда лезть, если мы можем подождать ребят прямо тут?
– Ну нет, ты же не знаешь, с какой стороны они полезут. Если они зайдут через сад, то пока мы перелезем и добежим до них… Они вполне могут успеть выломать дверь. Лучше спрячемся в развалинах.
Робер задыхался и ничего не ответил. Он просто не мог говорить. Каждое слово отдавалось больно по всему телу, каждый пустяк сотрясал все его существо, подобно тому, как ветер терзал и сотрясал Черный лес. А может, он сошел с ума? Или Жильберта? Теперь он даже не знал, правда ли все то, что он рассказал подружке об этой истории с налетом на дом старухи… Может, он сам все выдумал? Но ведь старый Фино издох…
В конце концов собака может издохнуть не только от яда! Да, но как раз сегодня…
– Ты идешь или нет?
Жильберта уже стояла по ту сторону ограды. Оказывается, Робер немного подсадил ее, она уцепилась за сетку, за железный прут и перелезла. А он и не заметил. Все происходило словно с кем-то другим. Все же в какую-то минуту наступило просветление. Он словно воочию увидел, как со всех ног бежит прочь, крича Жильберте: "Выбирайся, как знаешь, это все шутка!" Однако это длилось лишь один короткий миг. На самом деле он уже ухватился за железный прут, оперся ногой на сетку и подтянулся. Ограда слегка прогнулась. Робер спрыгнул во двор.
Развалины высились прямо перед ним. Ветер завывал среди камней. Полуразрушенная крыша проросла травой, колыхавшейся на фоне светлого неба.
Робер и Жилъберта прошли вдоль обвалившейся стены, перешагивая через груды камней и битой черепицы, и вскоре оказались перед разбитым крыльцом.
Здесь Жильберта остановилась.
– Пошли внутрь? – спросила она.
Робер отрицательно помотал головой. Говорить он не мог. Горло сдавило, во рту было горько. Луна спряталась, но было светло, только развалины тонули во тьме – часть черепичной крыши еще нависала над остатками стен. Робер и Жильберта присели возле крыльца и замерли в ожидании.
Вскоре опять выплыла луна, и Жильберта обернулась. Робер не сводил взгляд со старухиной фермы. Ничего кроме этой черной постройки, резко выделявшейся на залитом лунным светом склоне, он не видел. Просто временами перед его глазами, заслоняя дом, проплывал силуэт старухи… Старуха и ее тень.., на ярко освещенной дороге.
Юноша так и подпрыгнул. Оказалось, это Жильберта тронула его за плечо.
– Посмотри, что там такое, вон там? Робер повернулся.
– Где?
– Вон там! – Жильберта указывала в глубь развалин, в тот угол, над которым нависла полуразрушенная кровля.
– Не знаю, – шепнул Робер. – Я пойду погляжу. Ведь уже много лет никто кроме мамаши Вентар туда и близко не подходил.
– Нет, сиди, где сидишь, эта штука может рухнуть. Однако Жильберта поднялась на ноги.
– Ты последи за домом, а я сейчас вернусь. Робер смотрел, как она входит в полуразрушенный дом. Пройдя несколько шагов, девушка наклонилась, что-то подняла, прошла подальше. Потом обернулась к Роберу и поманила его. Тот подошел. Девушка держала в руках деревянную лопату, вырезанную из цельного куска дерева.
– Что это? – поинтересовался Робер. – По-моему, лопата для зерна. Знаешь, раньше каждый делал себе утварь сам.
Она положила лопату на землю. Роберу стало легче дышать. Он тоже наклонился и ухватил какую-то железяку.
– Смотри-ка, половник!
– Да, а вот печка, подставка для дров.
В печь со свистом залетал ветер. Робер подошел поближе и задрал голову. Странно было наблюдать, как в черном прямоугольнике проносятся облака.
– Жильберта, иди сюда!
Девушка подошла и тоже поглядела вверх.
– Чудно, правда?
– Да, чудно. – Она почти вплотную подошла к Роберу. -Теперь ты не боишься, правда?
– Нет. – Он помолчал и прибавил:
– Я и не боялся. Девушка вдруг прильнула к нему и прошептала:
– Знаешь, я ужасно тебя люблю. Просто ужасно.
