— Да и чёрт с вами! — швырнув бокал вина прямо на роскошный ковёр, выкрикнула Виленская и вылетела из гостиной.
Родичи только проводили бунтарку взглядами, но никто за ней не побежал. Даже Светлана, закусив костяшки пальцев, укоризненно качала головой вслед дочери.
Я же... Я прибывала в таком раздрае, что вообще ничего практически не соображала. Что сейчас произошло? Что мне со всем этим делать? Я понятия не имела… Поэтому обнявшему меня Семёну только и смогла шепнуть онемевшими губами:
— Мне надо подумать, я хочу уйти. Уведи меня. Пожалуйста.
Он кивнул и обратился к деду неестественно задорным тоном:
— Ну вы как всегда, любимые мои старики! Умеете закончить праздник фейерверком. Киру мою вон пришибло совсем, поведу откачивать...
Такое принижение важности событий меня немного покоробило, хоть я и понимала, что Семён пытается сгладить, поэтому нашла в себе силы выдавить:
— Спасибо вам огромное, дорогие Захар Сергеевич и Мария Антоновна, но я не... — хотела сказать, что не могу принять такой подарок, но вспомнила недавно сказанные слова бабушки и увидела её направленный на меня встревоженный взгляд. Задумалась и поняла, что сейчас отказываться от подарка нельзя. Сделаю это позже, поэтому продолжила не так как хотела, — …но я не ожидала такого подарка, поэтому очень взволнована. Это такая честь. Я очень… очень вам признательна.
У меня на глазах выступили слёзы, потому что это действительно была честь. И забота, и ещё что-то важное, огромное, чего я пока не могла постичь и осознать…
Семён это как-то заметил. Или почувствовал… Не знаю. Но он прижал меня к себе, спрятав заплаканное лицо у себя на груди.
— Идите, идите, дети. Потом всё обсудим, — смилостивилась бабушка Маша, и, получив монаршее дозволение, мы покинули гостиную.
В гардеробной Семён помог мне одеться, я мало чего соображала в тот момент, и вывел, наконец, на свежий воздух, где мне стало немного легче анализировать произошедшее.
Глава 27
— Лисичкина, ты не рада, что ли, я не пойму? — задал вопрос Семён, устав от напряжённого молчания, когда мы уже прилично отошли от дедова дома.
Всё это время я усиленно выстраивала мысленную цепочку, пытаясь постичь смысл щедрого подарка старших Апполлионовых.
Выглядела она примерно так: Семён впервые привёз девушку на семейное сборище, меня то есть, я старикам понравилась, отец Семена предоставил сведения, в связи с ними меня одарили. Мой мысленный затор случался на третьем пункте.
— Что за сведения предоставил твой отец? — задала я встречный вопрос, пытаясь уловить логику.
Семён тяжко вздохнул, посмотрел в небо и притянул меня за плечи к себе поближе.
— Что ж, ладно, солнце. Я хотел не так начать наш разговор, но обстоятельства решили за меня, — Сем выдержал интригующую паузу, а потом торжественно выдал: — Предлагаю тебе быть моей девушкой официально и жить вместе...
Вот те раз! Прямо даже жить? Это его так акции простимулировали или он пытается меня увести от темы? Сказала бы, что растерялась, но дальше уже было некуда.
— Семён, предложение, конечно, невероятно лестное и немного шокирующее, — сарказм скрыть я даже не пыталась. Злилась потому что, — но меня по-прежнему интересует: что за информацию раскопал твой отец? Я тайная наследница нефтяной скважины?
Ну а что? Это вполне бы могло оправдать резкое желание семейства со мной породниться и хоть как-то связать концы с концами.
— Эм-м, нет. Скорее, напротив. Отец собрал твоё личное дело, досье...
Ах вот оно что! Теперь понятно. Значит, все они в курсе моих проблем... и что? Жалеют? Надо уточнить. Не психовать прям вот так сразу, а уточнить…
— Семён, я не могу понять… твои дедушка с бабушкой меня пожалели? Или этим решением они вынудили тебя продолжить со мной встречаться? Или может даже жениться? Зачем им это? — не психовать получалось плохо. — Или жениться тебе родители велели, чтобы акции не ушли из семьи?
Меня несло. Истерика набирала обороты, и я срывалась на единственного человека, который сейчас был со мной рядом. Просто я ничего не понимала, мне во всём мерещится подвох, а внутри всё клокотало. Не бывает так, чтобы богатые просто так делились с бедными своими капиталами. Не бывает! Это сюр какой-то!
— Кир, успокойся. Ты сейчас говоришь глупости. Придём домой, попьём чаю, а лучше коньяку, ты успокоишься, начнёшь соображать, и тогда мы спокойно поговорим. Идёт?
Я была склонна с ним согласиться, потому что никогда не была истеричкой, и мне не нравилось моё нынешнее состояние. Кивнула, принимая его план, и замолчала.
Возможно, всё случилось бы так, как предложил Семён, если бы не Алексей…
— Эй, погодите! — окрикнул он нас, когда до дома оставались считанные шаги.
Мы остановились.
— Ну что тебе, Лёх? — нелюбезно поинтересовался Темнов, но Алексей его недовольства как будто и не заметил, продолжил радостно.
— Уф, еле-еле догнал. Вы так быстро слиняли, а я хотел поздравить Киру и выразить надежду, что ты, Кирюш, останешься в «Апполлион-медикл». Останешься же? — Я неопределённо пожала плечами. — А у тебя, Темныч, хотел попросить прощения за то, что тогда не поверил в твой рассказ про ваше с Кирой прошлое, мне Ольга сегодня всё рассказала...
И вот на этом месте меня накрыло. Пазл сложился. Значит, Темнов уже со всеми обсудил наше прошлое, кроме меня? Наверняка у него насчёт меня какие-то свои странные мысли и планы!
Но дело в том, что я не хочу ничего слушать! Мне ничего от него и его семьи не надо! Мне хватает своих проблем! И вообще! Вообще, как же стыдно и обидно узнать от третьего лица, что Сем Тем меня все время помнил! А ещё то, что при этом умышленно унижал и обсуждал с родственниками. Я не хочу его больше слушать! И знать больше тоже не хочу!
На глазах выступили злые слёзы обиды, в груди клокотала ярость, я сжала кулаки, готовясь всё высказать, но…
— Спасибо, Лех! Пока! Потом поговорим, нам не до тебя, — как-то почувствовав моё состояние, сказал Темнов брату и не дал мне вымолвить слова.
Он буквально схватил меня в охапку, зажав рот рукой, и затащил сначала за ворота, а потом в гараж.
— Скотина, сволочь, козёл! — накинулась я на него, как только почувствовала свободу. — Ненавижу тебя! Знать не хочу! Не трогай!
Слёзы катились по щекам, а голос дрожал, наверное, я выглядела жалкой, но мне было всё равно.
— Кир, успокойся! Нечего ведь не случилось, — попытался достучаться до меня Темнов. — Я тогда, два года назад, ошибся. Дурак был, что поверил Ольге и принял тебя за аферистку, теперь я полностью изменил свое мнение, прости...
Ещё лучше! Он предпочёл поверить стерве Виленской и вытер тогда о меня ноги!
К новой обиде добавилась старая. Вспомнилось прошлое унижение, и я зашипела:
— А мне плевать! Я уезжаю домой! Не смей меня удерживать! И ещё. Подавитесь вы все своими деньгами и милостынями! Я сейчас всё обратно тебе переведу и деду твоему...
— Кира, Кир, всё, уймись! Давай коньячку, а? — Сем шагнул ко мне и обнял, не давая пошевелиться, а потом очень проникновенно зашептал: — Если ты так хочешь, я сейчас отвезу тебя домой, успокойся. Побудешь одна, подумаешь, а завтра или послезавтра приедешь за вещами, тогда меня побьёшь. Ладно? Сейчас только об одном прошу: не пори горячку. Хорошо?
Его голос действовал на меня противоречиво: с одной стороны, он ещё сильнее подогревал обиду, напоминая, что Темнов мне врал, влюбил обманом, заставил привыкнуть к себе и вообще… не знаю, что вообще, но козёл! А с другой — его голос пробудил ма-алюсенький участочек мозга, отвечающий за здравый смысл, который усиленно намекал на то, что я сейчас не совсем адекватная, и Темнов говорит дело. В общем, мне чудом удалось взять себя в руки — здравый смысл победил.
— Отвези, — буркнула, утерев слёзы и, вырвавшись из его рук, влезла на заднее сиденье машины.
