— Мам, как дела?
Сжимает губы потоньше… Почему я пошел именно в нее? Откидывает черную прядь, нервно убирает конфеты в холодильник, хлопая дверцей, и только потом произносит словно выточенной интонацией.
— Что-то случилось?
Теперь считаю до пяти я. Сжимаю губы прямо как и она, стараясь улыбнуться.
— Ты влип во что-то? — С чего бы? — Чего тогда смотришь так?
Поправляет рукава на фирменной рубашке цвета слоновой кости с небольшим пятнышком на груди от сваренного только что супчика по её рецепту, родом из моего детства. Моего любимого. С щавелем, на мясном бульоне. Мм, аж живот свело.
Отвожу взгляд, чем видимо убеждаю её ещё больше. Начинает открыто нервничать.
— Говори уже. Что натворил?
— Ничего.
Осматриваю кухню, отмечая, что мама снова скупила безделушки — новые слоники из малахита красуются на полке с изящными тарелочками с синей каймой и каким-то славянским узором. Не, их-то я вроде видел раньше… Поворачиваю голову, натыкаюсь на их ореол семейного счастья — огромную фотографию в золотой рамочке толщиной с моё запястье… Малой сидит в кресле, отчим стоит рядом, положив руку на мамино плечо, а та присела на подлокотник, обнимая мелкого. Улыбаются… Чисто так, светятся, хоть солнечные очки не напяливай.
Сколько сейчас этой шантропе? Семь? Совсем большой мальчик, уже ходит в подготовишку..
— Да? — Вздрагиваю, переводя взгляд на неё.
Подбоченилась. Встречаюсь с её недовольно серыми, пожирающими моё желание поговорить. Определенно думает, что сцену сейчас закачу. По крайней мере, все признаки на лицо — завалился без предупреждения, расселся где не стоило… Что я там хотел? Спросить что-то? Не. Хватит. Не сегодня.
— Мам, я… с девушкой встречаюсь.
Хмурится ещё больше.
— И? — Я вас познакомлю, ладно?
Пытается спрятать выдох облегчения за лёгким кашлем, закрывает рот ладонью и отворачивается.
— Хорошо.
Вот и поговорили. Долго молчим. Встаю и направляюсь к двери… в последний миг не выдерживаю, оборачиваюсь и встречаюсь с её глазами.
— Ты не рада?
Та слегка улыбается и, будто всё в порядке, спрашивает. Приветливо так, миленько.
— Приезжайте в следующее воскресенье?
Молчу, надеясь, что скажет ещё хоть что-нибудь.
— Ладно, я позвоню, мам. — Угу, хорошей дороги, сынок.
Ну, вот…Точка. Можно уходить. Живот только предательски заурчал, пока я обувался под её пристальным взглядом.
— Голодный? — Угу. — Шнурую как можно быстрее. — Не забывай кушать. — Да, мам, хорошо.
Резко встаю и легонько целую в щеку, та в ответ поправляет рукав моей футболки, убирая невидимую пыль, да машет рукой на прощание. Захлопываю дверь и выхожу на палящее тридцатиградусное.
Так… выдох. Что я там хотел? Экскурсию… надо Мару накормить, раз мне даже ключи доверили. Поделом тебе, Равиль, поделом.
Катерина
Куда он так резко сорвался? Интересно, надолго?
— Катенька, лепи давай. — Возвращает мама в реальность, где мы стряпаем пельмени с фаршем и капустой.
Поднимаю взгляд на папу, что как-то странно подмигивает мне и заговорщически улыбается.
— Мать, дай девке в облаках полетать.
Обе вздыхаем и закатываем глаза.
— Ну, паап..
Тот вдруг смеётся. По доброму. Искренне… и это так на него не похоже. Берет новый сочень и старательно пытается слепить что-то. Только у него как всегда получается не пельмень, а целый чебурек..
Мама вздыхает, отбирает у него ложку, протягивая скалку и очерчивая тем самым обязанности.
— Катай давай лучше, смотреть тошно.
Улыбаюсь. Почему раньше я не обращала внимание на эти мелочи? По ноге вдруг прошла вибрация. Потом ещё одна и ещё… И вот доставать телефон совершенно не хочется, но судя по настойчивости, это может быть только..
— Ой, ответь уже. — Вмешивается папа. — Кому? — Стараюсь совладать с лицом. — Кому-кому. — Дразнит. — Катька, ты красная вся, как рак прямо.
Подскакиваю и под гогот и фырканье выхожу из кухни. Закрываю за собой дверь и иду в свою комнату, нажимаю на вызов.
— Да?
— Через полчаса буду, собирайся, прогуляемся.
Смотрю на стену, падая на диван. Из трубки доносится шум пролетающих автомобилей. Определенно едет где-то по трассе.
— Мы пельмени лепим.
Короткое молчание.
— Ты их будешь?
— Нет.
— Полчаса, Кать.
И отключился. Даже перепроверила.
Только почему так некомфортно? Он же не обязан… ну, помощь предлагать или ещё что. И интересоваться, занята ли я… не обязан.
Но..
Смотрю на смартфон, потом снова на часы. Полчаса? И что выбрать? Надо помочь родителям.
Возвращаюсь на кухню и как ни в чем не бывало сажусь обратно. Мама старается заглянуть в глаза, папа молчит, старательно раскатывая сочни. Вдруг все втроём вздрагиваем от повторной вибрации… Принимаю вызов, отворачиваясь и собираясь вновь уйти.
— Дай отца.
Замираю и непроизвольно оборачиваюсь.
— Зачем?
— Просто передай трубку, Кать.
Протягиваю папе, тот вопросительно смотрит, на что лишь пожимаю плечами. Берет трубку и вдруг деловито произносит.
— Алло… Да. — Пытаюсь вслушаться, но так и стою под взглядом мамы. — Полчаса? Хорошо. Ждём. Сметану купи в ларьке.
Равиль
Долбанная квартира, долбанная сталкерша, долбанный дом.
Крепко сжимаю руль и все усерднее давлю на газ. Прокручиваю свободной рукой в телефоне 8 пропущенных с неизвестного и гору СМС. Блочил же номер. Твою мать, опять новая СИМ-карта, оперативно.
Черт дёрнул заехать туда… Не, руки ей определенно стоит оборвать, теперь весь подъезд от этих записулек отмывать. Как эту хрень стереть-то теперь?
Ладно, разберемся..
Въезжаю в город, проношусь по набережной и уже ближе к дому окончательно беру себя в руки. Даже шучу с продавщицей, забирая у той последний пакет местной молочки и пару пирожков.
Преодолеваю пустырь, залетаю в подьезд. Так, теперь любой ценой вытащить её из дома и не попасться на их пельмени, если вдруг будут приглашать..
Старательно отказываюсь и всё-таки краду принцессу из башни. Только вот принцесса что-то молчит. И ладно бы просто молчит, но поглядывает же и дует губки.
В очередной раз не выдерживаю, усаживая её в машину.
— Что?
— Ничего.
Закрываю за ней дверь, считаю до пяти, иду на водительское. Сажусь и снимаю с ручника, выезжая на главную дорогу.
— Куда мы?
— Увидишь. — Давлю улыбку. Всё в порядке, просто зол и голоден. Это пройдет. — Кать, ноги закрой..
— А? — Теряется.
Вздыхаю. В голове вдруг возникает дикая идея обернуть её в те сарафаны, в которых она расхаживает дома. Те самые, что явно достались по наследству… хоть ноги не видно.
Прикусываю губу. Нет, надо поесть, срочно. Торможу рядом с вывеской какого-то ресторана. Катя всё вопросительно смотрит, но всё же выходит за мной и направляется к парадному входу.
Секьюрити окатывает наше не парадное одеяние недоумевающим взглядом, но не вмешивается, давая зайти внутрь.
— Ты голоден? — Убыстряет шаг, чтобы оказаться рядом. — Мы могли у нас..
— Не могли. — Грубо обрываю, сам не понимая причину.
Замирает, заставляя встать у зарезервированных столов. И чего? Обиделась?
Оборачиваюсь и почти произношу извинения, но замечаю, что смотрит она куда-то позади меня.
— Что такое? — Поворачиваю голову, вздрагиваю от прикосновения её ладони. Сжала руку. Возле окон светится чужое счастье, молодожёны активно обсуждают что-то с администратором, по-хозяйски тут жестикулируя. Только сейчас замечаю, что здесь совсем немноголюдно. Пара столиков заняты, да одинокий бармен протирает стаканы. Голоса парочки разносятся по залу. Да, акустика хорошая, ничего не скажу… Димке бы тут понравилось, любит он свадебки вроде.
Вдруг невеста осекается на слове "гирлянда", встретившись взглядом с почти висящей гирькой на моей руке.
— Катя.. — Договаривает блонди, делая шаг на встречу. Жених на мгновение окидывает нас безразличием да уводит администраторшу в сторону. Не, это, конечно, очень занятно, но..
