— Спасибо, что сообщила, Ло, — говорит женщине Евгений и чмокает ее в щеку.
Лола улыбнулась.
— А что я могла, дорогой? Не выгонять же бедняжку в таком виде? Давай, увези ее из моего клуба.
Женя выходит из клуба, подходит к машине и открывает дверцу. Пытается аккуратно расположить Киру на заднем сиденье. Затем садится за руль и покидает территорию клуба.
Кира с трудом открывает глаза и пытается понять, почему ей так плохо. Почему тошнит и тяжело думать. Почему она ощущает себя, как на раскаленной сковороде. В памяти всплывает клуб и стриптизеры. Красная комната и мужчина в маске, с которым она хотела провести время, но что-то пошло не так. Последнее, что она помнит — поцелуй. Но не помнит, как выходила из клуба или садилась в машину. Была ли машина? И был ли тот незнакомец? Она осмотрела взглядом незнакомую комнату. Где это она? И что на ней надето? А на ней надета белоснежная мужская рубашка, запах которой сводил с ума. Заглянув под рубашку, облегченно вздохнула, обнаружив на себе свое нижнее белье. Широкая кровать была мягкой и белой. Светлые стены и высокий потолок. Большие окна, которые закрывала белоснежная прозрачная тюль. В открытое окно задувал ветерок, поэтому легкая тюль колыхалась. Присутствовало странное ощущение того, что она не должна здесь находиться. В голове маячили мысли, от которых становилось только хуже: а могла ли она натворить что-то очень плохое, за что придется отвечать. Медленно встает, подходит к двери и открывает ее. Затем идет по коридору на стук столовых приборов, звука шипящего масла и запаха. И застыв в дверном проеме, уставилась на, стоящего к ней спиной, мужчину. Когда тот повернулся, она скрестила руки на груди и смотрела с осуждением. Евгений замер на мгновенье, но затем кивнул на тарелку.
— Завтрак.
Кира подошла к широкому столу, в виде барной стойки и задала вопрос:
— Что это все значит?
Мужчина не спешил отвечать. Он указал на стул и поставил перед ней тарелку. Затем налил кофе. И все это со спокойным выражением лица.
— Я жду объяснений, — твердо заявила она.
— Нет, сначала ты объясни, как оказалась в «Шарлот».
— Откуда ты… — начала она, но замялась. А потом продолжила: — Это мое дело. Куда хожу, и что делаю, никого не касается.
— Не спорю, — вроде как согласился Евгений.
Кире показалось, что он что-то знает. То, как он смотрит и говорит…
— Так, почему я здесь? — присела она на стул и взяла чашку в руку.
— Я знаком с хозяйкой клуба. А она, так или иначе, знакома с моей семьей. Точнее, с семьей Орловых. Не хотелось бы, что бы про тебя поползли слухи.
— Это не объясняет мое нахождение здесь, — заметила Кира. — Почему ты не отвез меня домой?
— Было поздно. Если бы я привез тебя к бабушке в том виде, в котором ты была вчера, то пришлось бы врать. А я не хочу ей врать.
— Откуда хозяйка клуба знает, что я — это я, и нужно звонить тебе? Мы не знакомы, — не понимала Кира. — Виделись только раз в жизни.
Женя вдруг замер, уставившись на девушку, а затем потянулся к карману брюк. Вытащил бумажник и положил на стол. Затем указал на то, что она может его открыть. Что Кира и сделала. Когда та открыла его, то первым делом увидела свое фото в прозрачном кармашке. Некоторое время изучала снимок. Почему он носит с собой ее фото? Он что, извращенец? А может, влюблен?
— Ты спишь с ней? — тихо спросила девушка, возвращая ему бумажник.
Женя решил не отвечать на ее вопрос. Пусть сама думает.
— Ты что-то помнишь из вчерашнего?
— Почти ничего, — смутилась она, сделав глоток кофе.
Взгляд Евгения стал пытливым, и появился блеск. Неужели она так уж и ничего не помнит? А как же поцелуй? Кире показалось, что он все знает и, не выдержав напряжения, выдает:
— Хорошо, я скажу. Но пообещай, что это останется только между нами, — просила она. И когда тот кивает, продолжает: — Я хотела попробовать что-то новое. Мне просто нужно было отвлечься.
Кира, словно оказалась в той комнате. Вспоминая, она пальцами левой руки трогала мочку уха и кусала губу. Второй рукой водила по краю чашки. Затем она перешла на шепот.
— Лицо незнакомца скрывала черная маска, отчего мне было немного не по себе. Он видит мое лицо, а я его — нет. Я помню шепот, от которого по всему телу пробегались мурашки. Вот, как сейчас…
Кира наклонила голову на бок и закрыла глаза. Оставила ухо в покое, и смело провела кончиками пальцев вниз до ложбинки между грудей.
— Дальше, — тихо выдохнув, просил Женя.
— Он сказал, что я должна его слушаться и просил медленно снимать с себя платье. На мгновенье, я замешкалась и была мысль уйти, но не ушла. Когда он оказался за спиной, и я почувствовала его тепло, во мне что-то загорелось. Мне стало не важно, кто он и чем все это закончится. Я хотела ощутить больше. Касаясь его красивого тела и… — Кира заметила, как внимательно он слушал ее сейчас. Как напряжены руки и взгляд. Затем она продолжила, поставив точку в рассказе: — Когда он поцеловал меня, я отключилась. И проснулась уже здесь.
Мужчина опустил плечи, выпрямив спину, и моргнул. Кира смотрела на него, сгорая от стыда. И почему она ему это рассказала? Воцарилось неловкое молчание. И спустя минуты две, девушка спрашивает:
— Осуждаешь меня?
— Нет, — ответил он ровно, не двигая ни головой, ни плечами. —
Сидел прямо, тупо уставившись на девушку.
— И я, ведь, уже сказала: куда хожу и что делаю — это мое дело, так?
Евгению ее замечание не понравилось, поэтому он чуть прищурился. Кира допила кофе и, встав со стула, подошла к раковине. Включила кран и поднесла чашку под струю воды. Выключила кран и уверенно заявила:
— Поэтому, если я решу вновь прийти в клуб, а это будет, то потом, не хочу выслушивать нравоучения в свою сторону. И передай своей знакомой, что я не нуждаюсь в няньке. А сейчас, я ухожу.
Кира направилась в спальню, где сняла рубашку и надела платье, которое аккуратно висело на спинке кресла. Подошла к зеркалу и, посмотрев на свое отражение, выдохнула. Лицо, которое глядело сейчас на нее, словно было чужим. Бледное, худое и измученное, оно выражало боль. Она поправила волосы, чуть пощипала щеки, что бы те хоть немного порозовели, и вышла в коридор. Мужчина уже ждал ее, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Он был одет в черный костюм и обут в черные начищенные мокасины. Проходя мимо, девушка чуть замедлилась, оценив то, как хорошо на нем сидит эта одежда. Он мог бы быть кем-то другим, имея такую внешность, а вместо этого просиживает сиденье автомобиля.
Вечером, после рабочего дня в свадебном салоне, когда Женя приехал, что бы отвезти Паулину и Киру домой, девушка заметила:
— После того, как отвезем бабушку домой, подбросишь меня еще в одно место. И это не вопрос, а требование. И оно не обсуждается.
Женя смотрел на нее и прекрасно понимал, о каком месте идет речь. И пока он думал, она села в авто следом за бабушкой. Да, она изменилась после случившегося с ней. Будто два разных человека: до и после. Стала безрассудней и раскованной. И он понимал, что всем этим переменам есть причина. А поступкам — оправдания. И что бы Кира их не совершала, ему придется стать для нее близким другом. Громоотводом. Тем, кому она сможет довериться в тяжелое для нее время. И тем, к кому будет приезжать за утешением в клуб «Шарлот». Незнакомцем в маске.
Войдя в «Шарлот», она встретилась глазами с хозяйкой заведения, которая стояла у барной стойки и держала во рту тонкую сигарету. За ней следом вошел и Евгений, чем удивил женщину. Она-то точно не ожидала увидеть их вместе в своем клубе. Когда Кира прошла к диванам, мужчина подошел к Лоле.
— Что это? Ты теперь ее сопровождаешь сюда? — указала она на девушку. А затем направила на него твердый взгляд. — Это неправильно.
— Запреты не действуют, Ло. Потеря ребенка сильно повлияла на нее. Уж, ты это должна понимать. Кто-то обязан быть рядом.
— И этот «кто-то», соответственно, ты? — Лола злилась, слушая, с каким трепетом он говорил эти слова. — Какую игру ты затеял?
