Чуть помедлив, я все-таки соглашаюсь и киваю в ответ — нет смысла больше скрывать правду о Роме. Только вот, как воспримет все Кирилл? Осудит меня и решит, что я вела себя как расчетливая девица? По сути так оно и было — как бы я не пыталась проникнуться симпатией к Гордею, как бы не пыталась его полюбить, у меня это так и не получилось. Потом я начала врать самой себе, объясняя все тем, что так нужно.
Как бы там ни было, это право Кирилла: осуждать или принять меня — надеюсь, он поймет мои мотивы. Рано или поздно. У меня не было выбора, а еще я была до ужаса слепа — верила каждому слову Гордея, даже не задумываясь о том, что он может меня обманывать. Дура!
— Выйдем через заднюю дверь, так будет меньше вопросов, — говорит Кирилл, беря инициативу в свои руки, и я посылаю в его сторону взгляд, полный благодарности — в порыве злости и волнения сама я едва ли могу трезво мыслить.
Уже через пять минут мы с Кириллом, незаметно проскочив мимо толпы веселящихся и подвыпивших коллег, выходим на парковку офиса. Слава богу, с этой стороны никого нет — даже курилки стоят пустыми.
— Черт! Наверное, Гордей звонит, — торопливо достаю я из сумочки вибрирующий что есть силы сотовый, и оказываюсь права.
— Ответь ему и скажи, что через полчаса поднимешься к нему, — указывает мне Кирилл, открывая дверь своей машины. — Скажи, что отошла в дамскую комнату.
Я делаю, как он говорит, и, кажется, Гордея устраивает мой ответ, потому как тот ограничивается коротким: «Хорошо, жду» и кладет трубку.
— Фух! Пронесло! — выдыхаю я с облегчением, забираясь в машину к Киру. — Что?! — добавляю я с легким возмущением, заметив, как он закатывает глаза от моей реплики.
— Ты, что, боишься моего брата? — спрашивает Кир с насмешкой, заведя свой черный мерин и выруливая в сторону выезда.
Я оставляю его вопрос без ответа. Милый мой, я боюсь того, что он может сделать с тобой или с Ромой, ведь, судя по всему, Гордей оказался далеко не таким безобидным и добрым, каким я его считала.
— Рассказывай все с самого начала, — просит Кирилл, словно прочитав мои мысли.
Я бросаю на него быстрый взгляд и, вдохнув поглубже, начинаю свой рассказ.
Мимо с огромной скоростью проносятся огни ночной Москвы…
Глава 52. Кирилл
Мимо проносятся огни ночной Москвы, пока мы с Дианой мчим по трассе.
С каждым ее сказанным словом я проникаюсь все большим отвращением к своему сводному братцу. Если Диана еще сомневается в том, что это Гордей упек в тюрьму ее родного брата, ради того, чтобы быть с ней, то у меня не остается никаких сомнений.
Бедная моя девочка. Моя глупышка, доверчивая и такая наивная, которая поверила в сказки Гордея. Более чем уверен, что никакого обращения к Краснову-старшему с просьбой вытащить брата Дианы никогда и не было. Зато были звонки начальнику следственного изолятора, Василию Петровичу, чтобы тот подольше попридержал Романа Станкевича у себя. Гордей манипулировал Дианой, понимая, что по-другому вряд ли сможет привязать ее к себе.
Я почти физически чувствую к нему злость. Все это время я пытался отойти в сторону, корил себя в том, что позарился на девушку брата, думал, что тот достоин того, чтобы быть с Дианой.
Я был готов отказаться от нее, не желая поступать не по-мужски.
Но теперь я никому не отдам свою малышку. Даже если она будет сопротивляться, я буду рядом с ней, буду ей помогать! Я уверен, мне есть от кого ее защищать — Гордей так просто не остановится, не отпустит ее.
Мы подъезжаем к нужному дому, когда Диана заканчивает свой рассказ. В ее глазах отражается какой-то лихорадочный блеск, поэтому, прежде чем выйти из машины, я задерживаю ее, дотронувшись до предплечья:
— Диана, с тобой все в порядке?
— Да, — говорит она неестественно звонким голосом и добавляет, наверное, заметив мой изучающий взгляд: — Я в порядке, правда.
— Обещай, что не будешь делать глупостей?
— Кир, я всего лишь хочу с ней поговорить, — моя малышка, кажется, теряет терпение и злится, но ее можно понять — когда ты в шаге от правды, сложно оставаться спокойным и невозмутимым. — Пойдем? — торопит она, бросив на меня быстрый взгляд.
— Пойдем, — киваю я и, погасив мотор, открываю дверь.
Дом, в котором живет Вика, оказывается таким же унылым и неприветливым изнутри, как и снаружи. Пока мы поднимаемся по лестнице наверх, на пятый этаж, навстречу нам попадается неприятного вида пьянчуга, пытающийся отлапать Диану своими грязными ручонками.
— Пошел отсюда! — я заслоняю ее собой, чувствуя, что еще одно движение, и я спущу этого отморозка с лестницы — никто не смеет касаться моего ангела!
— Кир, не сейчас. Пойдем скорее? — Диана дотрагивается моей руки своими холодными от волнения пальчиками, чем быстро приводит меня в себя.
— Пришли, — говорит она, когда мы оказываемся возле квартиры Вики.
Все наши звонки и громкий стук в дверь остаются без ответа. С чего мы взяли, что нас здесь ждут?
— Открой же, Вика! — кричит с досадой Диана, барабаня по стальной поверхности двери. — Я все знаю про тебя и Гордея! Тебе не за чем прятаться! Открой!
Снова тишина в ответ. Я уже всерьез подумываю о том, чтобы выбить эту чертову дверь, и раз и навсегда покончить с затянувшимся спектаклем Гордея, но тут неожиданно для нас раздается громкий щелчок замка, и дверь со скрипом открывается…
— Проходите, — доносится до нас затравленный женский голос, судя по всему принадлежащий Вике. — Пусть это все поскорее закончится.
Диана рвется вперед, но я ее останавливаю и захожу первым — у меня нет ни малейшего повода доверять этой девушке.
В квартире царит легкий полумрак, но даже так заметно, как сильно осунулось лицо Вики. Она выглядит испуганной и бледной.
— Рассказывай! — восклицает Диана, едва мы оказываемся в тесной прихожей.
Она настроена очень воинственно, я впервые вижу ее такой и чувствую, что не могу сдержать своего восхищения. Малышка, когда разберемся со всем этим и вытащим твоего брата, клянусь, я направлю твою энергию в правильное русло — нам будет чем заняться вдвоем.
Вика кивком указывает в сторону маленькой гостиной, откуда пробивается свет старой люстры, и я взглядом показываю Диане, чтобы та следовала за мной, поумерив свой пыл — иначе мы можем вновь спугнуть Вику, которая, кажется, сама в шоке от того, что открыла нам дверь.
— Говори. Живо! — командует Диана, когда мы заходим в гостиную. — Что у тебя с Гордеем?!
— Это все началось очень давно, — начинает свой рассказ Вика тихим, почти безжизненным голосом. — Мы познакомились с Гордеем на одной из вечеринок для богатой молодежи. Я пришла с подругой, которая крутилась среди них. Гордей подошел ко мне первым, он был таким галантным и внимательным, что я не смогла устоять — мы разговорились, выпили немного, а потом и вовсе оказались наверху, в одной из спален.
Я чувствую себя лишним, когда слышу этот слишком интимный рассказ, но и оставить Диану не могу — мало ли что может выкинуть Вика, чей потухший взгляд не двигается с одной точки.
— Я привязалась к нему, как малолетка. Хотя, почему как? Мне только исполнилось восемнадцать. И даже то, что в мой первый раз он взял меня практически силой, меня не остановило. Потом я вовсе привыкла к тому, что Гордей был грубым, я привыкла к боли. Он пользовался мною, вытирал об меня ноги, наша связь была грязной, просто отвратительно неправильной, но меня так влекло к этому человеку, что я на все закрывала глаза. Я думала, что любовь должна быть такой — жесткой, односторонней, приносящей страдания…
Вика делает небольшую паузу, прежде чем продолжить дальше.
— Мы с ним изредка баловались запрещенкой. Гордей говорил, что так он отдыхает, постепенно подсадил меня на эту дурь. Я ушла из дома, разругалась с подругами, бросила учебу, — думала, что мне нужен только он. Гордей пользовался мной, моим телом — брал свое и уходил. Я никогда не отказывала, просто не могла ему отказать — моя зависимость к нему росла вместе с зависимостью к порошку…
