подсластишь, а врать и выворачиваться он не намерен, не по-мужски как-то, да и вышел он давно из того возраста, чтобы оправдываться в своих действиях, даже ошибочных. Александр выбрался из машины, вдохнул прохладный осенний воздух, поднял глаза и в ночном небе нашёл созвездие Большой медведицы. Он представил, как однажды на прогулке возьмёт на руки своего ребёнка, пригладит мягкие, детские кудряшки и они вместе будут искать на черном небосклоне яркие скопления огоньков. Малыш будет смешно открывать рот от удивления, а его глаза будут гореть от жажды познавать все новое и неизведанное. А ещё Аверин обязательно научит его играть в мяч, кататься на велосипеде, плавать, в общем, делать все то, что никогда не делал для него отец. Это было самым главным! А все остальное, в том числе и объяснение с Олесей, полная ерунда. В груди защемило от неизведанного им ранее чувства, а в глазах подозрительно защипало, и он глубоко вздохнул.
Зайдя в квартиру, Саша почувствовал пряный запах домашнего пирога и впервые за все время пока встречался с Олесей, подумал о том, что если бы девять лет назад Арина родила, он спокойно прожил бы еще тринадцать лет без ее ежедневной готовки.
— Саша, я тебя заждалась. Ты голодный? — спросила Олеся, улыбаясь. Как всегда, эта светлая женщина была мила и приветлива, а ведь он не заслуживал такого к себе милостивого отношения.
— Нам надо поговорить, — начал он и сел за стол, даже не переодевшись в домашнюю одежду.
— Что-то случилось?
— Арина беременна, — ответил он. К его удивлению лицо у Олеси просветлело, и она тепло улыбнулась.
— Это же чудесно! Она сможет быстрее дать тебе развод! Я так рада, что у нее наладилась личная жизнь, и она больше не будет препятствовать нашему счастью, — воскликнула радостная Олеся. Аверин так и не понял, почему она решила, что личная жизнь Арины им когда-либо мешала.
— Не все так просто, Олеся. Она беременна от меня, и разводиться мы не будем, — сказал Аверин, опустив глаза. Саша всегда гордился, что в любой ситуации поступает максимально порядочно по отношению к людям. Хотя бы в личной жизни, потому как в работе это было сложно, даже невозможно. А сейчас он понимал, что поступает как последний мудак. Только не мог до конца прояснить по отношению к кому именно: то ли к жене, с которой прожил тринадцать лет, то ли к женщине, которой год морочил голову, обещая уйти от жены и давая ложные надежды на предстоящую свадьбу.
— Ты уверен, что ребенок твой?
— Да, я сделал тест ДНК, — признался он, потому как не видел смысла юлить.
— Ты возвращаешься к жене? — тихо спросила славная женщина, которая не заслужила скотского к себе отношения. А в данном случае он поступал с ней крайне жестоко.
— Нет, Олеся. К Арине я не возвращаюсь, но и разводиться пока не буду. Я знаю, что значит расти без отца. Я не хочу подобного для своего ребенка, — Аверин ожидал от Олеси возмущения, скандала и обвинения во лжи и предательстве. Но эта женщина его удивила, когда на ее лице не дрогнул ни один мускул, а плечи расслабились от облегчения. Она вновь приветливо улыбнулась и сказала:
— Это мудро, Саша. Дети не должны страдать от ошибок родителей. Так ты ужинать будешь? Я сейчас разогрею. Я сделала мясной пирог по новому рецепту, надеюсь, тебе понравится и…
Аверин опешил. Потому что Олеся затараторила о новом рецепте, рассказывала о своих пациентах и своей работе. Она перевела тему, словно ничего не случилось, и не он только что заявил о том, что изменил ей с женой.
— Олеся, это все конечно интересно, но… ты слышала, что я сказал? Вообще-то я тебя предал, — Саша чувствовал себя полным придурком или мазохистом, потому как ожидал женской истерики и, не дождавшись, решил ее заполучить.
— Все мужчины изменяют. С этим ничего не поделаешь, — отмахнулась Олеся и стала накрывать на стол. Аверину показалось, что он ослышался.
— В смысле? — он понимал, что сам нарывается, но решил все же уточнить.
— У вас, у мужчин, такая природа. Вы не можете оставаться верными одной женщине, — снисходительно сказала Олеся. — Мудрые женщины это понимают. И принимают.
В этот момент Аверину поперек горло встал ее сочный мясной пирог по новому чертовому рецепту. Его покоробила высокомерная надменность по отношению ко всему мужскому полу. Он даже не понял, что его разозлило больше: то, что его сравнивают со всеми мужчинами на планете или то, что его как спесивого, нашкодившего подростка самодовольно “простили”. Между прочим, он двенадцать лет был верен своей жене и даже не собирался ходить на сторону! Ха! А Арина советовала ему соврать, свалить всю вину на нее. А зачем?! По сути Аверин только что получил официальное разрешение на хождение налево. Это ж замечательно просто!
“Мудрые женщины это принимают”— спрашивается, откуда умудренные опытом женщины берут этот бред?! В таком “понимании” мужской психологии Аверин видел только огромную трехъярусную корону на голове у многих женщин, которые сидя в башне, благосклонно “помилуют” провинившихся мужчин. Попробуй, заяви он что-то подобное Арине, получил бы третью мировую войну, и никакого понимания и снисхождения к мужским “слабостям”. Это, по крайней мере, было бы честнее, чем гнусное женское лицемерие о том, что они прощают измены, хотя, по сути, всего лишь стараются удержать мужика на привязи. А он, идиот, обдумывал, как горькую правду подать менее болезненно! И в конечном итоге только что сам выпил отрезвляющую пилюлю.
Аверин молча давился домашним ужином, о котором еще недавно мечтал, а потом закрылся в своем кабинете, оправдываясь работой. Александр горько усмехнулся, когда его вновь по-королевски поняли и не упрекнули в чрезмерной занятости.
До утра Аверин маялся от ощущения мучительной неправильности происходящего. У него скоро будет ребенок и он должен праздновать это радостное долгожданное событие, исполнившуюся мечту. А он сидит за бумагами, в которых всё равно ни черта не видит. Александр никогда не забудет тот день, когда Северов узнал, что станет отцом. Они распили бутылку виски у него в кабинете. Саша никогда раньше не видел настолько счастливого Вадика. После пьянки Аверин поехал домой, а в шесть утра ему позвонили и попросили забрать пьяных в умат Северова и Руслана
