Я напрягаю память, и вспоминаю о том, что Габриэль мне говорил о сестре, о том, что она влипла. И, судя по всему, этот мужчина приехал за ней.
Ходить быстро я научилась, а вот готовить нет за эти несколько секунд. Но я понимаю, что нужно создавать хотя бы видимость того, что что-то происходит.
Открываю холодильник и еле сдерживаюсь, чтобы негромко не заругаться. Холодильник полон продуктов. И нет в нем ничего готового. Есть множество разных продуктов, и я, недолго думая начинаю доставать из него яйца, ветчину, сыр.
Думаю, омлет испортить будет трудно даже для меня. А еще я надеялась, что была не настолько безнадежной.
— Что ты делала в этом доме? — позади меня раздаётся голос мужчины и я замираю. Как понимать его вопрос? Он не знает кто я? Не знает почему была в этом доме?
Конечно, первым в голову мне приходит, что я могу сказать, что я прислуга. Просто здесь работаю и вообще ничего не знаю. Но с другой стороны… а что, если он знает кто я и просто таким образом проверяет? Тем более, что за мной приедет Габриэль, я очень на это надеялась, поэтому не стоит врать. Не стоит усугублять ситуацию.
— Приезжала забрать оставшиеся вещи, — перед тем как ответить я выдыхаю.
— Ты его племянница? — и вот тут я понимаю, что сделала правильно не соврав. Он в курсе того, кто я.
— Да, — киваю и продолжаю усердно взбалтывать яйца.
— А что тебя связывает с Габриэлем? — в этот момент хочется к нему развернуться и резко выкрикнуть, что это не его дело и вообще, что пускай он лесом катится. Но я уговариваю себя успокоиться.
— Он муж…
Тут я хочу сказать, что он муж моей сестры, но пиалка с яйцами соскальзывает со столешницы и валится на пол. Поэтому закончить фразу у меня не получается, а мужчина воспринимает услышанное по-своему.
— Быстро же ты охомутала мужа сестры, не успел развестись и на тебе уже женился? — меня начинает злить и раздражать этот разговор.
Если и так, то его какое дело? Он вообще спал с замужней женщиной раз на то пошло! Не ему меня судить!
— Бутерброды будете? — я игнорирую его вопрос про замужество. И судя по тому, как этот громила усмехается, он понимает, что говорить об этом я не хочу.
Он просто кивает на моё предложение о бутербродах, а я начинаю убирать осколки с пола. И нет, не потому что я такая хозяйственная или мне перед ним стыдно, а потом у что я могу в процессе всего этого один из осколков спрятать для себя. Габриэля все нет, а паранойя никак не успокаивается. Мне нудно средство защиты и осколок от пиалки подойдет как никогда.
Я собираю все осколки и умудряюсь один из них незаметно засунуть в карман своей кофты. Очень надеюсь на то, что здоровяк ничего не видел.
— Что-то твой муженек долго сюда чалит, — он снова подает голос, а я начинаю нервничать, потому что в его голосе слышится раздражение. Ему надоело ждать. И это ничего хорошего для меня не значит.
— Я уверена, что он скоро здесь будет.
Голос предательски дрожит, потому что мужчина начинает очень пристально меня рассматривать.
— Или мы его поторопим, — я с ужасом понимаю, что он поднимается со стула и направляется в мою сторону. Рука в кармане сама сжимает осколок, который я там спрятала.
И в эту секунду я слышу, как чья-то машина на нереальной скорости подъезжает к дому, а после тормозит с таким визгом, что я зажмуриваюсь.
— Приехал! — выкрикиваю громче, чем нужно и пользуясь тем, что мужик оборачивается, чтобы посмотреть в окно, срываюсь с места и бегу к двери.
Я добегаю до выхода как раз тогда, когда дверь открывается и в нее входит мужчина. Моему счастью нет предела в этот момент. Он здесь. Здесь!
Бросаюсь Габриэлю на шею. Сжимаю настолько сильно, чтобы даже он не смог меня отодрать от себя.
Я перепугана до чертиков, слезы сами начинают катиться из глаз. Я всхлипываю, сильнее к нему прижимаюсь.
— Приехал, приехал, — шепчу ему куда-то в щеку, а Габриэль прижимает меня к себе так, будто я для него что-то значу. Будто он за меня переживал. И я хочу в это верить. Я до ужаса хочу верить в то, что я ему важна.
Я хочу его предупредить о том, как нужно себя вести, но, кажется, сам Габриэль интуитивно понимает и принимает правила игры. Обнимает меня аккуратно за талию и потом целует в щёку. Смущаться явно не то время, но на щеках уже расплывается румянец.
Незаметно для меня, но в целях безопасности я перемещаюсь за его спину. Теперь мужики стоят друг напротив друга и их настроение явно далеко от хорошего. Ни один из них не настроен на дружескую беседу.
— Что ты тут делаешь? — Габриэль обращается к этому здоровяку как будто его знает.
— Приехал за своей женой. Где она?
— Я откуда знаю. Мы в разводе, но ты и сам в курсе.
— Да, знаю, — кивает здоровяк и теперь пристально смотрит на меня, — вижу, что у тебя новая женушка. Не быстро ли?
— Она…, — я перебиваю Габриэля, потому что это не совсем подходящий момент, когда бандюку следует выяснить всю правду.
— Это наше личное дело и посторонних не касается, — встреваю, чем вызываю недоумения Габриэля, но он при этом молчит.
— Ты приехал забрать свою жену? — этот жуткий здоровяк стреляет следующим вопросом и приближается, — тогда верни мне мою. Иначе просто так вы вдвоем отсюда не уйдете. Кругом мои люди.
— Ты же не думаешь, что я сюда один на велосипеде приехал? — Габриэль заходится в смехе. Пусть и нервном, но он меня все равно успокаивает, — так что уходи пока есть возможность и не трогай мою семью.
— Я прямо вот очень испугался, — скалится урод.
— А стоило бы. Может не меня, но своего отца…, — при упоминании родителя этого мужлана последний вдруг останавливается, прекращая свое наступление, — еще вчера я подписал с ним соглашение касательно бизнеса в этой стране. Выгодное скорее для него, а не для меня. В обмен на неприкосновенность. Думаю, он расстроится, если ты нарушишь данное им слово…
— Мой отец на такое бы не пошел. Моя жена и ребенок…, — но Габриэль его грубо обрывает.
— Саманта не твоя жена. И таких жен как она у тебя немерено, так же как и детей. Так что не прикрывайся этим перед своим отцом. Если она у тебя что-то сперла, то это уже другое дело. И твой отец не дурак, чтобы не понимать простого.
Если я правильно поняла, то Габриэль каким-то образом сумел настроить отца этого безумного против него же самого, при этом, конечно, потеряв в бизнесе, но когда на кону жизни — последнее было важнее.
— Можешь оставить себе ее телефон. Там есть мой номер. Свяжешься, если будет что-то непонятно или твой папаша недоступно объяснить тебе, что ни меня, ни мою жену трогать нельзя!
Это он сейчас обо мне? Меня женой назвал?!
Больше не говоря ни слова, Габриэль разворачивается и хватает меня за руку, выводит из этого дома.
Я сумку не взяла, за которой приехала, но плевать. Мне уже на все так глубоко плевать, я просто рада, что уношу свои ноги отсюда цела и невредима.
Какая-то такая малость могла оказать просто форменной глупостью, которая поставила только жизней под угрозу.
Пусть Габриэлю абсолютно все равно куда и зачем я хожу, но я решила взять за правило ставить его в известие при каждом передвижении.
— Садись в машину, — холодно чеканит мужчина, открывая передо мной дверь своего автомобиля.
Я послушно выполняю эту просьбу-приказ, но при этом успеваю отметить с десяток машин, которые стоят вокруг. Его машин, потому что ранее их тут не было.
Габриэль действительно готовился к чему-то серьезному и был способен действовать решительно.
Только когда он оказался в салоне авто, бок о бок со мной, когда сел так, что его плечо соприкоснулось с моим, я увидела на сколько он был напряжен. По осанке, положению тела, выражению лица. На его лбу даже проступили капельки пота.
— К ней домой! — командует он водителю, а на меня даже не смотрит.
Я чувствую себя на столько виноватой, хоть мужчина ничего не говорит, что не решаюсь нарушить тишину.
Прекрасно понимаю, что сегодня могло случиться непоправимое и только чудом этого удалось избежать.
