— Ты все не так поняла! Я не имел в виду, чтобы ты приезжала голая и ублажала меня! Я ценю тебя, как работника, как помощницу! Мне нужен был хороший мозговой штурм! Понимаешь?
— Мозговой штурм? — уточнила Паулина.
— Да. Блин, штурм мозговой! Нужно было обдумать кое-что.
Я совсем не ожидал, что Паулина пойдет на штурм моего тела.
— Ох, простите!
Выронив влажное полотенце на пол, помощница закрыла лицо ладонями и всхлипнула.
— Так… Ты снова плачешь! — нахмурился я. — Прекращай это делать. В последнее время ты ведешь себя странно. То в слезы бросаешься, то на меня…
— Простите! Мне так неловко, так стыдно… — произнесла, быстро-быстро вытерев лицо подолом халата. — Но вы же понимаете, что в нашем обществе в обязанности личной помощница зачастую входят и другие обязанности: помочь расслабиться… Это очень частое явление! В порядке вещей! И когда вы сказали… Так поздно ночью, с намеком, я решила просто исполнить свою часть работы. Извините, если это вас задело. Подобного больше не повторится. Обещаю.
— Я ценю тебя как работника. На этом все. Запомни… Вот эту грань переступать не стоит. Ни-ког-да!
— Хорошо, — ответила она.
— Ты начала часто допускать промашки. Может быть, ты работать устала?
Паулина переменилась в лице и вскочила.
— Нет, я не устала! Не хотите же вы заменить меня кем-то другим?!
Честно? Я призадумался.
— Простите за оплошность, этого больше не повторится. Клянусь! — затараторила с блеском в глазах. — Я очень ценю свою работу и мне жаль, что так получилось. Прошу забыть об этом недоразумении.
— Может, тебе в отпуск пора?
— В отпуск? Нет, я не устала. К тому же у вас скоро намечается мероприятие. Я уже обо всем договорилась и прослежу, чтобы все было идеально!
Ах да, еще вечеринка на носу. Все мои должны там быть!
— Значит так, Паулина. Возьми два дня выходных.
— Я не устала.
— Почему ты меня перебиваешь? Я еще не договорил! — добавил металла в голос. — Возьмешь два выходных и не показываешься мне на глаза. После этого, считай, что ты на испытательном сроке. Месяц.
— Кирилл Александрович! — ахнула.
— На испытательном сроке, — повторил. — Одна оплошность, лишний взгляд, слово или действие… — выдержал паузу. — Отправишься искать другого работодателя.
Глава 21
Кирилл Крестовский
Паулина уехала так же быстро, как и прикатила. Честно, от происшествия остался какой-то неприятный осадок. Словно я в чем-то виноват! Не давал же поводов Паулине, так? Почему такая муть внутри… Не позволил лишнего, осадил! Нет, все равно не мог успокоиться!
Всю ночь не спал, бродил по дому… Мозговой штурм был эпично провален. Я хотел как-то отвлечь внимание телевизионщиков от гнева в сторону Василисы и не знал, как это сделать. Все разумные мысли были уничтожены появлением Паулины, чтоб ее!
Надо же так все испортить… Может, уволить ее к чертям? Пусть катится на все четыре стороны! Решение на поверхности, но я привык думать о последствиях и просто представил тот объем работы, который свалится на меня без Паулины… Представил очереди в приемной и толкучку из девиц, большинство из которых придут на собеседование с одной известной целью — пробраться в мою постель!
А еще эти съемки кретинские! О, меня даже перестала радовать возросшая популярность и кругленький гонорар… Просто перетерпеть. Как бурю. Как непогоду. Увы, сейчас я не мог позволить себе роскошь опустить руки и остаться без помощницы. Пусть отработает месяц, а потом посмотрим…
* * *
На следующее утро я проснулся от звонка телефона и ответил, не глядя. Решил, что Василиса хотела меня поблагодарить за то, что вернул ей сумочку.
— Алло? — ответил с азартом и гулким сердцебиением в груди.
— Кирюш, доброе утро! Я тебя не разбудила?
Голос женский, знакомый… Пыл немного угас.
— Ааа, мам, это ты. Доброе утро!
— Ты ждал звонка от другого человека? От кого? — поинтересовалась мама.
— Мне тридцать с хвостиком лет, я темпераментный сангвиник и не лишен привлекательности… Так что звонков у меня обычно бывает много.
— Но ты ответил так, словно это вопрос жизни и смерти. Если ты ждешь важного звонка по своей работе, я не стану тебя отвлекать.
Перекатился по кровати. Взгляд уперся в вырванную перекладину на изголовье. Вспомнил небольшую шалость, как Василиса меня зажгла и обхитрила, оставив одного, заулыбался… Выдумщица! Как интересно, должно быть, с ней станет, когда она раскроется полностью и доверится мне… Вроде не моя еще, но когда я думал о Василисе, настроение поднималось до небес! Хотелось улыбаться и появлялось второе дыхание, желание покорять города…
— Все в порядке. Ты меня не отвлекаешь.
— Кирилл, мы уточняем заказ на количество персон в банкетном зале. Сколько мест оставить для тебя?
О черт… Я совсем забыл о годовщине родителей! Тридцать девять лет в браке — это не шутки. Совсем скоро будет четыре десятка и, честно, я ума не приложу, как родители друг с другом уживались на протяжении такого количества лет. А впрочем, знаю: отец оглашал свое мнение, все с ним соглашались, даже если были против.
— Я хотел прилететь один, ма.
— Ничего не изменилось? — уточнила с небольшой грустью.
О, мама все еще надеется, что я остепенюсь. Зря надеешься, ма… Женатиком я стану еще очень не скоро!
Если стану вообще. Хорошее дело браком не назовут!
— Я планировал прилететь один.
— Жаль… — вздохнула. — Хорошо, тогда я оставлю за тобой одно место.
Я представил, как она сидит в мягком кресле, непременно на солнечной стороне комнаты и делает пометки ручкой в изящном блокноте, а в ногах ютятся два мопса с вычурными именами. Мама никогда не сокращала имена собак, называла их так, как по документам. Так что сейчас у нее в ногах, скорее всего, валяются какие-нибудь августейшие особы собачьего племени.
— Хорошо, я отметила, что ты прилетишь один. Теперь я хочу обсудить с тобой еще кое-что.
— Что именно?
— Твое поведение, Кирилл, — голос мамы стал строже. — Я знаю, что ты участвуешь в позорном балагане “Завидный холостяк”! Мы в Европе не смотрим отечественные телеканалы. Отец не читает новостные сплетни. Поэтому, к счастью, он до сих пор не в курсе твоего участия в шоу, устроенного на потеху плебеям. Пусть так и будет! Это первое.
Так-так… Мои состоятельные родители, вхожие в высший свет, решили вмешаться. Давно я не получал нагоняй за дурное поведение и уже подзабыл, каким холодным, полным осуждения может быть голос мамы.
— Люди недалекого ума, должны быть, в восторге прилипли к экранам телевизоров. Мне стыдно, что ты в этом участвуешь! Отец вообще под землю провалится, если узнает. Поползли слухи, что ты неравнодушен к девушке с улицы! Поэтому ни слова о своих развлечениях и дружбе с нищебродами!
О шоу “Завидный холостяк” я сам был невысокого мнения! Балаган, цирк. Сплошь бутафория и голый расчет! Там мало что было настоящего. Одна Василиса — и та ушла! Но называть нищебродами простых телезрителей я бы не стал! К числу нищебродов недалекого ума мамой автоматически были причислены и Василиса, и ее милая бабуля, и даже взбалмошная, но искренняя подружка, а еще Марика, жена моего друга, которая тоже была очень приятной в общении, но родилась в простой семье. Я перебирал имена знакомых, которых ценил, не всем довелось родиться в состоятельных семьях. Но многие из них были для меня дороже приятелей из того же круга общения, что был мне знаком с пеленок.
Стало неприятно… Пока я молчал, мама продолжила словесную экзекуцию:
— Теперь о твоей работе. Я знаю, что ты очень успешен на выбранном поприще. Но пожалуйста, не хвастайся этим перед отцом. Ты знаешь, как он тяжело переносит, что ты игнорируешь семейное дело и не потерпит хвастовства о заслугах в деле, которое он не одобрил. Это второе.
О черт, меня словно макнули с головой в ледяную прорубь!
