мной подружиться. Видеться будем часто. Погнали! – обратился к водителю.
Щелкнул замок блокировки. Теперь способ сбежать был только один: отобрать у Мясника пистолет, уложить двух бугаев спереди, сесть за руль и умчаться. Будь я героиней американского шпионского боевика, мордовороты бы уже сопели носом в землю, но, увы и ах…
– Вы пожалеете! – предприняла попытку.
– Уже жалею, что не сбагрил тебя раньше! Зад был бы целее… Но ты не скалься, Добрынина. Бэтмена твоего здесь нет рядом. Да и что за Бэтмен такой? Фуфломет… Один раз кулаками помахал и слился! – заржал Мясник.
– Вы просто не знаете, с кем связались.
– Знаю. Муж твой слился, долги оставил, бабку оставил… Подруга тебя сдала. Такая себе подруга, признаюсь. Парни только подошли и твое имя назвали, как она сразу же согласилась все рассказать и даже предложила помощь, но за небольшое вознаграждение.
– Сучка…
– Еще какая! – хмыкнул Мясников. – Типа хахаль появился, но тоже слился. Короче, есть у тебя одна конкретная проблема. В людях ты не разбираешься. Вообще! Дерьмометр у тебя барахлит! – снова рассмеялся, довольный своей шутке.
– Что будет с Олей?
– А тебе не плевать?
Мясников посмотрел на меня, заинтересованно сверкнув глазами-бусинками.
– Как никак, подруга тебя слила. Обстановка не самая дружелюбная. Может быть, пора свою шкуру спасать, а не о других беспокоиться?
– Дура она. Я знаю, за что я пострадала. Из-за мужа! А она – по своей глупости. Так что с ней станет?
– Мне пофиг. Она Батону приглянулась. Узнавать о ней не стану…
– Куда вы меня везете?
– В хорошее место.
– И тихое?
– Само собой.
– А соседи там тоже тихие? – спросила я.
Надежда таяла с каждым мгновением.
– Соседей можно и убрать, если будут мешать… – поделился Мясников. – Но сначала мы тебя отвезем в салон красоты.
– Куда-куда?
– В салон красоты, – повторил Мясников. – Моя дама сердца подрихтует тебя по-быстренькому, мордашку подкрасит, платье подгонит.
– Зачем? Вы же меня убить собираетесь! Или…
Озвучить вслух свои самые страшные предположения я не решилась. Слишком страшно прозвучали бы слова о надругательстве…
– Убивать? – переспросил Мясников. – Нет!
– А… А что тогда? Как же место тихое, соседей не будет…
– Мертвой ты мне ни рубля не вернешь.
О черт… Похоже, меня везут в бордель! Это даже похуже смерти.
– Улыбнись, Мия! Если бы не мой кореш, я бы тебя живо по самым тусняковым клубам для мужчин пустил. Начал бы с тех, что рангом повыше, а закончила бы ты в притоне вонючем для всякого сброда. Деньжат бы поднял немало. Но на твое счастье, приглянулась ты моему корешу… Кстати говоря, он считает, что и ты встрече будешь несказанно рада. Сказал, чтобы с головы твоей ни одного волоска не упало. Поэтому… хоть я тебе и не рад, но дружить со мной ты будешь обязана. Сиди тихо и не рыпайся. Дружба дружбой, но от несчастных случаев никто не застрахован. Например, машина резко затормозит, а ты случайно раз двадцать о приборную панель можешь удариться.
– Я молчу, – проглотила ком страха.
Так… Меня не убьют, не сдадут в бордель. Везут в качестве подарка приятелю Мясникова.
Меня насторожили слова, мол, я тоже буду несказанно рада встрече!
Ничего подобного.
Я с криминальными элементами дружбу никогда не водила. Поэтому понятия не имела, о чем говорил коллектор, ждала своей участи с замиранием сердца и пыталась запомнить дорогу.
Дама сердца Мясникова оказалась тощей, как доска, в противовес жирдяю и очень вредной, со склочным характером.
– Я ради тебя салон открыла в нерабочее время! Поживее… – зыркнула на меня недобро и хищно начала набивать тональник на руку.
– Пись, золотая моя… Не дуйся. Дело срочное, потом твой Пельмешек загладит свою вину! – засюсюкал жирный коллектор и попытался приобнять свою даму, но она в ответ стукнула его по руке расческой.
– Руки!
– Держу при себе! – поднял пухлые ладони Мясников, сел в угол и молча наблюдал за работой своей дамы. – Одежда готова?
Пришлось повиноваться и сесть в кресло, под хищные, но довольно умелые руки визажистки. Она быстро подкрасила мне лицо и принялась завивать волосы плойкой, обильно сбрызнув лаком.
– Не мешай мне работать!
Дама воинственно взмахнула плойкой, быстро соорудила на моей голове прическу Мальвина, закрепила локоны заколками с крупными цветами.
– Переодевайся! – швырнула в меня белый сарафан с крупными маками и кинула под ноги бежевые босоножки.
Теперь я выглядела, как девочка-подросток, отчего в груди еще сильнее похолодело: не хватало мне еще попасться в руки какого-нибудь садиста-извращенца!
Мясников пошушукался со своей зазнобой, посмотрел на меня, потом на фото в телефоне.
– Ну как?
– Один-в-один, Пись. Ты моя волшебница…
Мясников все же умудрился шлепнуть толстыми губами даму в скулу и поторопил меня:
– Ну, чего стоишь! Шевелись давай… Кавалер уже ждет! Догадалась, кто?
– Нет, – сглотнула ком отвращения и страха.
– Топай через дорогу. В ресторан «Виват». Для тебя, между прочим, сняли целый зал.
Я шла ни живая, ни мертвая. Ноги плохо слушались, каблуки цеплялись за асфальт. Привилегии совсем не радовали, наоборот, пугали.
Как дошла, как прошла в ресторан под прицельными взглядами амбалов, не запомнила. В банкетном зале играла музыка – песенки, которые крутились на вершинах хит-парадов, когда мне было лет пятнадцать…
Прямо напротив входа стоял высокий мужчина с одной розой. Костюм был дорогим, как и массивные золотые часы на запястье. Он шагнул мне навстречу, распахнув объятия.
– Красотка! Как в первый раз! – сдавил и смачно шлепнул губами в щеку. – Не узнаешь, что ли, Манцевич?
