губы, двигая пальцами.
Жасмин решила, что отплатит Марсу той же монетой!
Опустила руку, накрыла ладонью возбужденную мокрую от воды и желания плоть и сжала пальцами.
— Твою мать, Жас! — выругался Марсель и сам ударил бедрами, вколачиваясь в девичью ладонь, — Не вздумай кончить раньше меня, малышка!
Угроза звучала смешно. Она ведь уже почти... Он ее одними поцелуями доводил до грани.
— Я передумал, — заурчал он, слизывая воду с ее запрокинутой шеи, — Люблю, когда ты так сладко кончаешь.
Жасмин стонала и вздыхала, по самую макушку окунувшись в марево порока и страсти. Марсель убивал ее каждым движением, каждым поцелуем, каждым дерзким или пошлым словечком.
— Подожди... Сейчас…Подожди… — сипло шептал он, а потом вдруг выскользнул из ее рук и спустился ниже.
— Ты что? Совсем дурной? — воскликнула Жасмин, увидев парня у своих ног, а свое колено — на его плече. — Ты что-о-о-о!
Возглас потонул в удивлении, когда ловкий язык окутал ее лаской и удовольствием. От пальцев, да, было больно. Еще и Марсель будто наказывал ее за разговор с Миром, терзал грубоватыми проникновениями.
А потом словно принялся вымаливать прощения. Языком и порочными губами.
Жасмин вцепилась в мокрую макушку, чтобы не упасть. И кричала в голос, пока этот бесстыжий и бессовестный мужчина творил безумие с ее телом.
— С днем рождения, девочка моя, — заурчал он на ухо, рвано дыша, когда поднялся с колен.
«Моя» он подчеркнул так, что у Жасмин, если и были сомнения, испарились.
Бросив на парня взор из-под ресниц, Жас коварно улыбнулась и, распластав ладонь по напряженному мужскому животу, нырнула пальцами ниже.
— Спасибо, мальчик мой, — шепнула она, сжимая ладонь на бархатистой, нетерпеливо подрагивающей плоти.
Марсель глухо застонал, рукой приподнял ее подбородок и набросился на приоткрытые губы, слизывая улыбку и негромкий смех.
Под струями теплой воды, утопая в дикой и жадной страсти этого мужчины, Жасмин вдруг поняла, что не станет ничего менять.
Даже если из их с Марсом отношений получится всего лишь мимолетная интрижка, она будет ею наслаждаться по полной.
Конечно же после того, как поговорит с Мирославом. Осталось только придумать, как выбрать подходящий момент. Ведь сегодня, во время вечеринки, будет не до серьезных бесед.
Да, лучше завтра.
Марсель накрыл ее ладонь своей рукой, с силой сжал, когда Жас ощутила тугие горячие брызги. Ее уносило от этой картинки, и предательски затряслись колени.
ЕЙ нравилось видеть, как он — такой большой, порочный, гадкий засранец и пошляк, не скрывает того, что получает удовольствие от ее рук. Когда он так смотрел на нее, Жас верила в то, что важна для него, что он считает ее особенной, а не одной из сотни женщин, с которыми спал.
Он был невероятно вкусным. Да, именно так и думала Жасмин, прижимаясь приоткрытым ртом к его плечу и пытаясь уговорить сердце не выпрыгивать из груди.
Даже вода не смогла смыть терпкого, удивительного запаха этого мужчины.
Жас судорожно выдохнула. Не сработало. Сердце — как шальное, рвалось из груди. Девушка глубже втянула носом пряный и удивительный запах наслаждения с примесью порока и удовольствия. А потом ей вдруг захотелось укусить этого безумца. Просто взять и оставить след своих зубов на смуглой коже груди.
Так она и поступила. В конце концов, имеет право, у нее сегодня день рождения.
В ответ он зашипел и рассмеялся.
Жасмин подвисла, любуясь ямочкой на щеке, озорным блеском глаз. Надо же, а она и не замечала прежде, что они у Марса такого красивого оттенка: голубой с зеленью.
И смех раскатистый, вибрирующий, с хрипотцой. Прежде она не слышала такого у Марса. Выходит, она о нем самом мало что знала, кроме наличия неуемного сексуального аппетита и отсутствия совести.
Звонки посыпались на телефон Жасмин, как только они с Марсом вышли из ванной. Пришлось спешно одеваться, а ведь еще нужно заскочить домой за платьем.
И как все успеть? Был выход — забрать свою скоростную малышку, припаркованную на стоянке около дома. Но стоило бросить на Марселя один внимательный взгляд, как стало ясно: никуда он ее одну не отпустит.
Да Жасмин, стыдно признаться, и не могла бы сесть за руль. Пальцы слегка дрожали, а в голове — полный кавардак.
— К тебе? — догадался Марс, убирая руки в карманы джинсов, сидящих низко на бедрах.
Жасмин не смогла оторвать жадного взгляда от кромки майки, случайно застрявшей между ремнем и смуглой кожей. И да, небольшой кусочек мужского тела оказался открытым взору. Именно тот, куда спускалась дорожка коротких волосков.
Жас сглотнула, не понимая, как за несколько часов она могла потерять всякий стыд и превратиться в жутко озабоченную мартовскую кошку.
А Марс, засранец, вскинул брови, скривил губы в идеальной усмешке и накрыл ее, Жасмин попку, обтянутую джинсами своей широкой ладонью.
— Что думаешь насчет минета в тачке? — широко усмехнулся Марсель, а Жасмин, охнув от негодования, попыталась отвесить ему подзатыльник. Но да, до макушки парня ей точно не достать с их разницей в росте. — Нет, ну прям сейчас. Хотя, да, малышка, на куни для тебя я готов в любое время дня и ночи.
— Фу, ну какой же ты пошлый! — закрыв лицо ладонями, простонала Жасмин.
— Ну это чистая правда, — продолжал неугомонный парень, перехватил ее ладонь и повел к лифтам, закрыв квартиру. — А вообще, чтоб ты знала, детка, этой ночью я впервые в жизни трахал девушку ртом... эээ... в смысле... любовью занимался ртом. Ну, ты поняла.
Жасмин покраснела еще больше. Как, вот как он может говорить о таких вещах прямо в подъезде! Пусть это и был весьма престижный небоскреб, но, черт возьми, не в подъезде же об это разговаривать!
— Врешь ты все, — негромко прошептала Жасмин, старательно отводя взгляд от прожигавших ее макушку глаз.
Марсель резко притянул девушку к себе, приподнял, усадив на свою талию и заставив оплести его ногами, а подсунул широкие ладони под ее, Жасмин, ягодицы. Так они оказались на одном уровне, глаза в глаза.
Жасмин сдалась, обняла его за шею, улыбнулась.
— Я никогда не вру, малышка, — пробормотал он, лизнул ее губы, но поцелуй не углубил, скорее дразнил легкими и откровенными касаниями рта, языка, обжигающего дыхания, — Ты единственная такая. Моя!
Жасмин хохотнула громче, а потом негромко застонала, когда властный язык все же раздвинул ее губы. И она моментально забыла, что они — едут в
