class="p1">– И… все? – Саша оттянула прядь собственных волос и стала догадываться. – Почему именно рыжие?
Золотов пожал плечами. Не сразу ответил.
– Наверное, это детская травма, – он глянул в боковое окно, чтобы перестроиться в левую полосу. – Я в садике влюбился в рыжую девочку. Даже помню этот момент, хотя мне года четыре было. Просто впервые в жизни увидел рыжего человека. Мне тогда это казалось таким необычным.
Саша заулыбалась, устроилась поудобнее на сиденье, радовалась, что удалось вывести его на откровения.
– Пожалуй, это были мои самые серьезные отношения, – парень усмехнулся, не глядя в ее сторону. – Мы играли в семью целый год. Я работал, она детей воспитывала. Троих. Рыжего Котю, черного Щеню и зеленого приемыша Кродю.
– Что? – девушка рванула вперед и вытаращила на него глаза.
У нее тоже в детстве был приемыш Кродя, плюшевый крокодил. И плюшевый рыжий кот, и черный щенок с белым пятном. И муж игрушечный, только она почему-то помнила его блондином, хотя черты лица давно стерлись. Остались лишь примерные контуры.
– Серьезно?! – воскликнула в полный голос. – Ты в какой садик ходил? На Тореза?
Золотов дернулся от ее резкости и нахмурился. Догадка медленно растягивала улыбку на лице.
– Да ладно? Это ты была?
– Прикииинь! – она схватила его за руку и захохотала.
Парень тоже смеялся. Брови от удивления не опускал, проехал нужный поворот. Пришлось разворачиваться.
– Это судьба! – заявила Саша убежденно.
Они завернули на мост. Исторический центр сиял подсветкой и фигурностью фасадов. Виднелись золоченые купола близлежащих церквей. Советские многоквартирки сменялись дворцами и особняками. Нева простиралась длинной белой полосой вдаль.
– Блин, невероятно, – Золотов качнул головой и приспустился на сиденье. – Ты мне сердце разбила, между прочим. Пропала на следующий год. Я тебе даже письма писал и отдавал воспитательнице, а она их маме возвращала втихаря.
– Правда? – Сашу тронула такая искренность. Она вытянула лицо в умилении. – Мы просто переехали в другой конец города. Я тоже тяжело это переживала.
Глаза их встретились. Девушка пыталась уловить в голубых следы былого ранения, печаль или боль, но там все давно зажило. Теперь стояло непробиваемое спокойствие. Это ее кольнуло немного. Она не знала, на что хотела там напороться на самом деле, решила, что хорошо, если обиды нет.
– Бывает же, – мотнул головой парень и повернул на Невский, где разогнался по полупустому проспекту.
Помпезность исторического центра служила хорошим фоном для сказочности сегодняшней ночи. Сверху влюбленность накидывала флер романтичности. Все казалось каким-то… понарошечным.
– И что, у тебя больше не было серьезных отношений? – спросила Саша с опаской, глядя в его прямой профиль.
– Ну, как… В девятом классе встречался с одной девочкой, которая потом в колледж перешла. После стал встречаться с другой. Окончили школу, разъехались. На первом курсе от нечего делать устроил себе челлендж [9] и каждый месяц менял девушек. Остановился на февральской. Расстались недавно, в декабре.
– Ого, – она пыталась в уме высчитать, сколько лет они были вместе, и удивилась этой цифре. – А почему расстались?
Он вздохнул и, повернув к ней лицо, сказал опять без толики эмоций:
– Она переспала с моим единственным другом. Скрывала целый месяц. В итоге друг признался. Я избил его жестко на глазах у всего курса. Меня отчислили. Ну, как… – Золотов провел пятерней по волосам и уставился в окно. – Ректор сжалился надо мной за былые заслуги перед родиной и договорился о моем переводе сюда. Так я здесь и оказался.
Цокнув, Золотов постучал по рулю пальцами. Саша закивала с сочувствием.
– Обидно, наверное, очень, когда два близких человека тебя так предают, – она думала, что нашла хорошие слова поддержки, но парень просто пожал плечами.
– Наверное. Не знаю. Просто так совпало, что в этот день тренер объявил о завершении моей карьеры, не спросив меня, – теперь она слышала жесткость в голосе, почти скрежет. – А друг попался под руку.
Саша повернулась к нему всем корпусом, затылком уткнувшись в дверцу. Изумилась и хлопала глазами. На этот раз слов поддержки не нашла.
– А ты хотел продолжать? Тебе можно разве?
Золотов набрал в легкие побольше воздуха прежде, чем ответить. До сих пор не смотрел на нее, даже не поворачивался. Сжал руль.
– Ну, врачи запретили, – выдавил со злобой. – Все равно с его стороны это было как… как ножом в спину.
Саша потерялась.
– Ты про друга щас или про кого?
– Про тренера, разумеется, – раздражение росло в голосе. – Я и только я должен принимать такие решения. Это ведь мое здоровье. Не его. А он меня кинул. Тупо кинул.
Девушка испугалась, когда он попал кулаком в клаксон, и прогремел гудок. Водитель проезжающего мимо автомобиля дырявил Золотова глазами, потому что тоже испугался, а остановиться не успевал. Парень не обратил на него внимания и газанул на зеленый.
Они надолго замолчали. Саша не решалась больше задавать вопросы. Ждала, когда он остынет. Оказалось, и холодный Золотов умел закипать, когда его задевали за больное. Пугало только то, что болело у него как будто лишь одно, а на все остальное ему, действительно, было плевать.
Он сам прервал молчание, когда снова стал невозмутимым. Они уже переехали Дворцовый мост и свернули на Университетскую набережную. Недалеко находился их учебный корпус. Саша нахмурилась, до сих пор не удосужилась спросить, куда они едут.
– А у тебя что с отношениями? – парень снова слегка улыбался.
Девушка выдула воздух через щеки.
– Ну, основное ты знаешь, – покраснела опять. Про школьную любовь она до сих пор вспоминала с тоской, потому не хотела вдаваться в детали. – А до Паши я бегала за одноклассником. И он, лишь бы от меня отвязаться, подговорил другую девочку сделать вид, будто они встречаются.
Золотов усмехнулся и закусил указательный палец. Сашу пронзило острым возбуждением. Так он выглядел сексуальнее обычного. Она облизалась и опустила взгляд.
– Кстати, они до сих пор вместе, так что, можно сказать, я их свела.
Он потрепал ее волосы и резко дал вправо, завернул на одну из линий. Верхние этажи здания университета показались из-за деревьев.
– Просто твоя судьба я, – сказал Золотов ласково.
Саша встрепенулась и поджала губы. Смотрела на него щенячьими глазами. Был бы хвост, виляла бы им.
Они заехали во двор под арку, припарковались у детской площадки, и мотор, наконец, заглох. Но парень не торопился выходить. Глядел задумчиво вперед.
– Знаешь, я все больше становлюсь фаталистом. Раньше думал, что все в моих руках. Был так уверен в своих силах, что способен все изменить.
Он сделал драматическую паузу. Саша затаила дыхание и, прижав рюкзачок к груди, затеребила брелок.
– А потом судьба как берет
