потому что жить вместе из-за залёта это просто насилие какое-то.
- Ну, вот опять. Только думаешь, что можно о чём-то нормально говорить, как снова здорова. «Тяжёлые для тебя отношения, нелегко осознавать, что навсегда связаны, жить из-за залета – насилие». У меня сейчас должен встать и по лбу стукнуть от любви по-твоему?
Он шумно выдыхает, отворачивается к окну, напряженный и раздраженный, но когда вновь поворачивается ко мне, голос звучит спокойно.
- Всё, что касается ребёнка - моя полная безоговорочная поддержка. Моя квартира готова, ремонт закончен, с переездом помогу, всем обеспечу. Что касается наших отношений... Разберись в себе и в том, что тебе надо. И тогда продолжим этот разговор.
Вот как. Ну, впрочем, ожидаемо от него. Благородный мой. Наивная. На что рассчитывала? На то, что будет плясать от радости, что в скором времени у него будет сын или дочь? Что-то не вижу радости в его глазах. Его, вероятно, напрягает сложившийся расклад.
- А ты где будешь, пока я буду в себе разбираться?
- Рядом, - отвечает удивленно, - думаешь, смоюсь из своей квартиры, поскуливая? - хмыкает, опустив взгляд на скрытый под пальто живот, - не дождешься. Кто будет держать твои волосы, приносить стакан воды и бесить тебя каждую секунду, если не я?
Смеюсь, рассматривая лицо Волкова. У него неплохой план по выбешиванию меня. Очень неплохой. Смотрю вперёд, нервно кручу пуговку. Я скучала. И это ошарашило меня, словно обухом по голове.
- Я скучала по тебе, - бормочу едва слышно, уткнув свой взгляд на свои пальцы, которые почему-то дрожат.
Я не смотрю на него и не могу видеть, как на его лице недоверие сменяет желание наговорить колкостей и отшутиться. Но он ничего этого не делает.
Вместо этого огромный мужчина склоняется ко мне, поворачивает мое лицо к своему и целует меня.
- Поехали собирать твои вещи, - говорит у моего рта после короткого поцелуя, - пора отвести вас домой.
- А ты будешь со мной спать? – наглею больше и сжимаю его ладонь, очень сильно, потому что волнуюсь.
И этому есть причина. Он. Потому что я ныряю с головой туда, откуда нет возврата.
Он широко ухмыляется.
- Ещё и супружеский долг стребую за две недели простоя. Хотя погоди, - спеси у него тут же поубавляется, - а тебе можно хоть?
- За сколько недель? – выбесилась я.
- За предыдущие три спросишь с меня, - хмыкает, тут же затыкая рот поцелуем.
- Волков, я безумно тебя хочу, - мои ладони обнимают его шею, а губы ищут его губы, как же сладко он целуется, а ещё жарко и слишком требовательно, дышать не могу от перевозбуждения.
- Прямо здесь? - спрашивает сквозь поцелуй. И тут же присасывается к губам, не давая ответить. Нарочно сводит с ума, гад.
Поцелуй резко прерывается, когда звучит громкий сигнал кларксона. Марк откидывается на сидение, шумно выдыхает и нервно ржет:
- Кажется, это мой член орет на всю округу о боевой готовности. Нужно ехать, мы не будем делать это здесь. Мороз, ты в положении, слишком много глупых рисков. И не спорь.
Он прав, нужно думать о том, как научиться быть скромнее в ближайшие месяцы. Хотя, когда смотрю на Марка, понимаю, что моя скромность далеко не скромная дама, наоборот, я хочу этого волка так сильно, как до этого ещё ни разу не хотела.
Моя ладошка ложится на напряжённый член, сжимает его. Сама возбужденно ерзаю попой по сиденью и понимаю, что хочу это сделать для него.
- Тогда я хочу увидеть свою любовь прямо сейчас, - мой голос хрипит у его губ, тогда как пальчики уже расстегивают ширинку, - и не спорь, это мой фетиш, привыкай.
Мне в руку вывалился огромный член. Тяжёлый, пульсирующий. Люблю его. Смотрю Марку в глаза и сжимаю свой трофей. Вижу же, что нравится. Мужчина, что с него взять.
Марк
Я внимательно наблюдаю за руками и лицом девчонки и в глазах темнеет. Член сразу реагирует на ее руки. Будь у него своя воля, засигналил бы весь двор.
В моей душе слишком много разных, противоречивых эмоций. Главные две шок и радость. Я никогда не представлял, как восприму новость об отцовстве, потому что никогда не думал о потомстве. Слишком далеко в будущем оно было. Но то, как она сказала "твой волчонок", превратило часть моего сердца в бесформенное малиновое желе.
Мой волчонок. Не могу осознать, не могу поверить. И в то же время от одной мысли хочется улыбаться. Улыбаться пока щеки не треснут. Необъяснимое чувство.
Еще больше необъяснимых чувств будила во мне эта девчонка. Душу вытрясла своими "отношениями-пыткой" и тут же залатала тем, что скучала. Хочу ее до боли в мошонке. Схватить, уволочь в свою пещеру, и не выпускать из нее.
Я смотрю в ее глаза и понимаю, что пропал. Она мой дом. Как это пошло - влюбиться в свою беременную жену. И хуже того, день, когда это осознает она, будет последним спокойным днем в моей жизни. С ней и сейчас не скучно, а стоит ей понять, что я у ее ног, будет полный...
- Так и будете обниматься или что-то еще предпримешь? - кусаю девчонку, которая сжимает мой член прямо рядом с подъездом жилого дома, который может в любой момент стать довольно оживленным.
- У тебя солидная машина, тонированные стёкла, тебя что-то смущает? – улыбается, сжимая мой член, - сейчас или потом сделать ему приятно?
- Меня смущает, что этот ротик до сих пор болтает, пока мой бедный, истосковавшийся член синеет и погибает в твоих руках, - фыркаю и подаюсь назад, делая обманчивый жест, словно хочу забрать его, а затем подаюсь бедрами вперед.
Не отпускает, грозно рычит и склоняет голову. Горячее дыхание обжигает ноющий член. А когда губы прикасаются к головке, я теряю связь с реальностью. И как у неё это получается? Чем больше она ласкает моего друга, тем больше я растворяюсь под напором этого ротика.
- Волков, тебя очень много в этот раз было, - стирает с губ капельки спермы и облизывает губы, - мне хочется верить, что ты так же эти недели страдал без меня, как и я.
- А то ж потому, что я пал за пару минут и залил тебя всю непонятно, страдал я или присовывал всем направо и
