— Это богохульство, Логан!
— Нет, это не так. Нам по тринадцать. — На самом деле, если подумать, в следующем месяце мне исполнится четырнадцать. Так что я ни в коем случае не собираюсь вести себя как какой-то маленький ребенок.
— Но мы же дети! — Кричу я.
— Ты, может быть, и такой, но я нет. Пойди спроси Картера, если тебе так сильно хочется.
— Он просто скажет нет. Ты же знаешь, что в это время года ему всегда тяжело.
— Верно, — Логан морщится, понимая, что только что замолчал.
Пьяный водитель сбил родителей Картера в ночь дьявола семь лет назад. Насколько я помню, поскольку Картер не часто говорит об этом, его родители возвращались домой со свидания, и какой-то идиот, который не мог удержаться от выпивки, врезался в них и убил его маму и папу на месте. Картер ненавидит все, что связано с Хэллоуином, поэтому он ни за что на свете не согласился бы получить со мной бесплатные конфеты. Логан полный придурок, раз даже предложил это.
— Поскольку он не будет готов к этому, это означает, что тебе просто придется пойти со мной, — настаиваю я.
— Этого не произойдет. И, кроме того, тебе все равно не стоит есть такую дрянь, как конфеты. У тебя брекеты, помнишь? — Он насмешливо ухмыляется, демонстрируя свои идеальные жемчужно-белые зубы, данные богом.
— К черту брекеты. Они все равно снимутся через несколько месяцев. Немного сахара не повредит.
— Твоя мама разозлится, если у тебя не будет такой же улыбки, как у нее, — предупреждает он, прежде чем снова переключить внимание на свою игру.
Я закатываю глаза, потому что я почти никогда не вижу эту женщину достаточно долго, чтобы она даже вспомнила, что у меня есть брекеты, не говоря уже о том, чтобы огорчать меня заботой о них. Бьюсь об заклад, она бы не заметила, если бы я съел сахара на целую конфетную лавку, пока не принесли бы счет от дантиста. Но это к делу не относится. У меня есть более неотложные дела, о которых нужно беспокоиться, например, убедить Логана вытащить палку из его задницы на время, достаточное для того, чтобы он смог пойти со мной сегодня вечером за угощением.
— Если это из-за того, что у тебя нет одежды, мы можем пойти в торговый центр, и я куплю тебе что-нибудь, — говорю я ему на случай, если он откажет мне, потому что не может позволить себе купить костюм.
— Мне не нужна твоя благотворительность, Куэйд, — отвечает он с рычанием на губах.
— Это не благотворительность, придурок! Это я хочу провести Хэллоуин, угощая своего лучшего друга. Могу ли я что-нибудь сказать или сделать, чтобы ты передумал?
— Нет.
— Серьезно? Это твой окончательный ответ?
— Ага.
Чертовски злой из-за того, что он умудрился испортить то, что, вероятно, будет моим последним шансом насладиться Хэллоуином как нормальный ребенок, я наступаю ему на носок каблуком своих Air Jordan's, заставляя его уронить пульт. Я беру его и ровно за десять секунд побеждаю всемогущего зомби-босса на экране, на борьбу с которым он потратил последние пять месяцев.
— Ты такой засранец! — Орет он на меня, его большие голубые глаза вылезают из орбит.
— Нужно знать одного! — Я рявкаю в ответ и вальсирую из его комнаты, хлопая дверью по пути. Ему повезло, что все, что я сделал, это испортил его игру. Я так зол, что мог бы врезать ему.
Когда я выхожу на улицу, мой взгляд сразу же падает на темно-синюю дверь через дорогу, и мой гнев мгновенно улетучивается.
Валентина.
Пошла бы она со мной за угощением или сказала бы, что это по-детски, как Логан? Позволил бы ее отец вообще пойти со мной? Я думаю, есть только один способ выяснить. Я бегу к ее дому и начинаю колотить в дверь, стремясь увидеть, смогу ли я убедить Вэл в радостях Хэллоуина. Мистер Э открывает дверь, выглядя немного не в своей тарелке, стирая сон с глаз.
— Извините, мистер Э. Я вас разбудил? — Я смотрю на свои часы и вижу, что уже одиннадцать утра, а не тот час, когда можно было бы ожидать, что кто-то еще спит.
— Нет, нет. Ты не разбудил меня. Я просто сосредоточился на работе, вот и все. — Зевает он.
— Должно быть, интересная штука, — поддразниваю я, получая ухмылку от старика Вэл.
— Что ты хочешь, Куэйд? Ужина не будет еще несколько часов. Или ты зашел на ланч? — Я думал, ты сегодня тусуешься у Логана, — говорит он в замешательстве, глядя через мое плечо на дом Логана.
— Нет, со мной все в порядке, — шепчу я, глядя себе под ноги, чтобы он не увидел румянец на моих щеках.
С того дня, как Вэл и ее отец переехали на нашу улицу, я практически всегда питаюсь здесь. Мои родители даже не заметили, что на их кредитной карте не было никаких платежей за доставку, а если и заметили, то, черт возьми, ничего мне не сказали. Но опять же, единственное общение, которое у нас есть друг с другом, это несколько текстов по одному предложению каждые пару дней. Если бы у меня была хоть капля стыда, я бы не приходил так часто, но мне нравится семейная атмосфера этого дома. Больше всего мне нравится, как Вэл и мистер Э заставляют меня чувствовать себя частью семьи. Для такого ребенка, как я, чьим собственным родителям насрать, иметь кого-то, кто это делает, это удивительно.
— Ты уверен, малыш? Я могу быстро приготовить сыр на гриле, если ты хочешь?
— Нет. Я зашел не поэтому.
— О? Тогда зачем ты здесь? — Говорит он, прислоняясь к двери, в его золотистых глазах появляется любопытный блеск. Они выглядят точно так же, как у Вэл, и каждый раз, когда я смотрю на них, меня охватывает чувство умиротворения.
— Я хотел задать вам вопрос, мистер Э. Вэл когда-нибудь ходила за сладостями в этот день?
Свет, который сияет в его карих глазах, немного тускнеет, печаль начинает покрывать все его лицо.
— Нет, не совсем. Там, в Детройте, это было просто не то, что она могла делать, и, если честно, я даже не спрашивал ее, хочет ли она этим заниматься. Я вроде как проиграл в этом, не так ли, малыш? — Произносит он, в отчаянии проводя пальцами по волосам.
— Еще не поздно спросить ее.
Он смотрит на меня сверху вниз, в его взгляд возвращается истинная доброта.
— Дай угадаю. Ты хочешь взять с собой сегодня за угощениями мою малышку, не так ли? — Он улыбается.
— Да, сэр. Я действительно хочу. — Я киваю, выпрямив спину, чтобы он увидел, что я серьезен.
— Хорошо, малыш. Я помогу тебе. Будь здесь к ужину в своем костюме, после того как мы что-нибудь съедим, вы двое можете идти.
— Вы не пойдете с нами? — Подозрительно спрашиваю я, поскольку отец Вэл не обязательно относится к разряду спокойных людей.
Кто-то может сказать, что он написал учебник о том, как быть заботливым родителем, но я знаю, что вся его забота о Вэл исходит из хороших побуждений. Я имею в виду, после всего, через что она прошла со своим здоровьем, когда была ребенком, вполне нормально, что он чувствует себя защищающим по отношению к ней. Я даже не знал ее, когда она проходила через все это, и даже я становлюсь настороженным всякий раз, когда она выглядит усталой или у нее болит голова. Это чувство беспомощности. Если бы я ничего не знал о человеке, который является Эриком Росси, любви и преданности, которые он проявляет к Вэл каждый день, достаточно, чтобы я его чертовски уважал.
— Нет, Куэйд. Я доверяю тебе оберегать мою девочку, — признается он, подмигивая, отчего моя грудь распирает от гордости. — Просто держитесь поблизости, всегда держите при себе телефоны, и с вами все будет в порядке.
Волнение и счастье бегут по моим венам, и прежде, чем я даже понимаю, что делаю, я прыгаю и обнимаю его. Он похлопывает меня по спине и обнимает в ответ с той же силой, с какой я обнимаю его, и внезапно у меня на глазах появляются слезы.
Когда в последний раз меня по-настоящему обнимали? Ко мне прикасались и обо мне заботились?
Я продолжаю удерживать его, но, когда чувствую, что слезы начинают стекать по моим щекам, я отстраняюсь, чтобы вытереть их, прежде чем они упадут на его рубашку. Мистер Э. немного наклоняется, чтобы посмотреть мне в глаза, кладя обе руки мне на плечи.
