Откуда только взялись силы я не знаю. Видимо инстинкт самосохранения так работает. Мозг оценил ситуацию, понял, что нам капец, и начал выдавать такое, чего я сама от себя никак не ожидала.
Я подлетела со стула и ринулась к выходу. О том, что дверь может быть закрыта, я даже не подумала. Просто бросилась вперед — это был мой единственный шанс остаться в живых. Наверное, кто-то свыше решил взять надо мной шефство, ибо как только я толкнула дверь — она открылась.
В считанные секунды я оказалась за пределами квартиры, потом на улице. По диким воплям за спиной я поняла, что псы уже следуют за мной по пятам. Другого шанса спастись от этого психа у меня может и не быть. Хвала небесам и моему шефу наверху, машина, на которой меня сюда привезли, оказалась открыта, в ней никого не было. Спасибо Макару, который в свое время научил меня немного ездить. Теперь этот навык был весьма кстати!
Я моментально запрыгнула в машину, повернула ключ в замке зажигания и рванула вперед. Снесла шлагбаум под вой охранника, который очень удивился такому повороту событий. Дальше все было как во сне — я выехала на оживленную улицу, абсолютно не представляя, в каком направлении двигаться. Проехав совсем немного на бешеной скорости, я абсолютно предсказуемо не справилась с управлением и ситуацией, вылетела на встречную полосу движения, где меня явно не ждали! Последнее, что я помню — это испуганный и, в тоже время обреченный, взгляд мужчины встречного внедорожника.
А ведь все могло получиться!
Глава 39 Лиза
Темнота. Только где-то далеко, возможно на задворках сознания, противный писк действует мне на нервы. Что это? Сон? Или я уже на том свете? И так страшно открыть глаза. Ведь я четко помню, что случилось перед тем, как меня накрыла тьма. И стойкое ощущение неизбежного меня не покидает — я точно должна была убиться на смерть.
Лежу, так и не решаясь распахнуть веки. Постепенно в мое тело возвращается что-то похожее на жизнь. По крайней мере, ощущать себя мне становится легче. Реальность возвращается ко мне. А вместе с ней и боль. Все тело — один сплошной источник боли. Тупой, далекой, но вполне ощутимой. Нет, я точно жива — у мертвых ничего не болит.
С трудом открываю глаза. Я так долго была в темноте, что мои зрачки очень сильно реагируют на свет. Все вокруг расплывается и мне больших усилий стоит сфокусировать взгляд. Когда все-таки мне это удается, понимаю, где я.
Больница. Самое отвратительное место, на мой взгляд. После рождения детей, я делала все возможное, чтобы не попасть туда больше. С детьми, слава богу, мне удалось держаться подальше от этого заведения, до недавнего времени. Ситуация со Святославом видимо нарушила привычный ход событий. И вот я снова тут. Радует одно — если я в больнице, значит жива. Мертвых отправляют в другое место.
Пока я сама с собой рассуждала о превратностях судьбы, зрение, ощущения и восприятие полностью восстановились, и я смогла увидеть более отчетливо все вокруг себя.
Просторная светлая палата с большим окном, через которое пробивался легкий сумрак. Я поняла, что на дворе вечер. Наверное я без сознания пробыла не слишком долго. Вокруг были какие-то приборы, столик с медикаментами, бинтами и прочей больничной ерундой. На тумбочке и кровати стоял шикарный букет моих любимых лилий и корзинка с фруктами. Кто-то очень родной ждал моего пробуждения и подготовился.
Я хотела повернуться, ибо тело занемело просто ужасно. Но сделать это мне помешали трубки на моих руках. Капельница, пульсоксиметр и еще какая-то штука, название и смысл которой я не знала. Раз движения мои были ограничены, оставалось только оглядеться вокруг и найти кнопку вызова персонала. Очень хотелось поскорее оповестить всех о своем состоянии и увидеть своих родных.
Но повернув голову я увидела куда более приятное, чем бездушная кнопка.
Макар. Мо милый, дорогой, любимый мужчина был рядом. Мои глаза стали влажными. Я стала слишком сентиментальна в последнее время.
Макар спал сидя на диване. Поза его говорила о том, что он не собирался спать, но сон застал его врасплох. Мятая одежда не первой свежести, приличная небритость на лице и синяки под глазами — все это свидетельствовало о том, что он здесь довольно давно. Господи, сколько же времени я провела тут. Уже сомневаюсь, что мало.
Я хотела позвать его, но смогла выдавить из себя только несвязное мычание. Этого хватило, чтобы он среагировал.
— Лиза! — Макар подскочил моментально к моей постели, присел на кровать, осторожно касаясь моего лица, как будто боясь сломать хрупкую реликвию. — Девочка моя маленькая, слава богу! Как же ты нас всех напугала. Господи! Какая же ты умница. Сильная моя! Маленькая моя!
Я заметила, как на его глазах стали появляться слезы. Впервые в жизни я видела, как мой сильный и решительный мужчина проявляет слабость.
— Ма-кар. — еле смогла выдавить из себя слова. Но уже хорошо, что не просто звуки, как минуту назад.
— Тише, тише. Молчи. Ты еще очень слаба. Лисичка моя. Ничего не говори. Я так долго ждал, когда ты проснешься. Хочешь чего-нибудь? Может позвать сестру?
Я отрицательно помахала головой. Никого не хотелось сейчас видеть. Только он. И Дети.
— Дети где? — потихоньку смогла я уже проговорить целые слова.
— Не беспокойся, мальчики у Кати. Макс тоже там. Они приезжали каждый день. Но на ночь я их отправлял домой.
— Сколько я тут? — речь по — тихоньку восстанавливалась и я могла уже задавать более длинные вопросы. Меня напрягла фраза «каждый день».
— Трое суток. Четвертые пошли. — Макар смахнул влагу с глаз, надеясь, что я не замечу. — Лиз, я так испугался. Если бы с тобой случилось непоправимое, я бы точно умер. Не смей больше никогда попадать в больницу, слышишь! — наклонился ко мне и нежно и аккуратно поцеловал меня в пересохшие губы.
— Прости. — я старалась улыбнуться, но думаю это больше походило на оскал.
— Ладно. — Макар, тоже улыбнулся мне. Было заметно, как он сдерживает себя, чтобы не наброситься и не начать меня тискать. Признаюсь, я хотела этого больше всего на свете.
Мы еще какое-то время просто сидели и молча смотрели друг на друга.
— Лиз, я позову медсестру. Они просили сделать это, как только ты придешь в себя.
Я моргнула ему, и он тут же выбежал в коридор. Вернулся почти сразу, но уже вместе с медиком.
Приятная женщина лет сорока довольно профессионально взялась за меня. Сразу убрала все трубочки и иголочки, что существенно облегчило мне жизнь мгновенно. Все таки так приятно, когда ты можешь сам решать, как двигаться. Это я теперь уж точно знаю.
— Так, молодой человек, — обратилась она к Макару, — сходи-ка ты кофейку хлебни. В душ сходи. Все теперь будет хорошо. А мы тут пока делами займемся. Давай, давай, не спорь. — на возражения Макара она лишь выпроводила егоза дверь. Ему только и осталось, что смириться.
— Ты смотри какой, и не выгонишь. Безвылазно тут сидит. — по-доброму ворчала медсестра, пока проделывала свои манипуляции. — Тебе вся больница завидовала. Какой мужик! Всех на уши поставил, таких людей подтянул. На ноги тебя поставят быстро теперь. С таким тылом и болеть не страшно.
Мы вместе с Татьяной, так звали женщину, по-тихоньку встали на ноги. Стояла я не очень уверено — все таки пролежала столько времени. Она помогла мне пройти в душевую, которая к моему большому удивлению была в палате. Сил еще было очень мало, но я смогла немного освежиться и переодеться. Татьяна посадила меня на диван, сменила постель, и смогла вернуться в кровать. Все-таки мне было очень сложно делать какие-то серьезные движения. Все, что я совершила сейчас, уже был подвиг.
— Ну вот, совсем другое дело. Синяки сойдут, силы вернуться и сможете снова порхать.
— Спасибо вам большое. — я уже могла говорить нормально, но только очень тихо.
— Ты есть то хочешь? Врач, правда, еще добро не давал, но думаю немножко можно.
— Нет. Не хочу. Пить хочу.
