Я осторожно встал, оделся и тихо вышел в комнату. Щелкнул кнопкой чайника и пошел умываться, зная, что Маша проснется через пятнадцать минут.
— Что, морда? — спросил у подскочившего Снежка. — Гулять?
Пес замотал хвостом и побежал к двери, нетерпеливо перебирая лапами, а я накинул куртку и открыл дверь.
Пока Снежок делал свои собачьи дела, курил у подъезда. С ней даже пес ожил.
Когда я забирал его из дома матери, он был напуганной забитой псиной. Теперь это наглая морда, которая обожала Машу. Как только она входила в дом, пес только что не писался на пол от радости и лужицей растекался у ее ног, в надежде, что Маша еще немного его погладит.
Она — любовь. Концентрированная. Я не понимал, как в одном человеке, пережившем столько дерьма, могло это сохраниться, пока не встретил Машу. Ее хватало на всех. Она дарила любовь, не требуя ничего взамен. Это было в ее природе, на уровне ДНК, млять.
Докурил, щелчком выбросил сигарету в сторону и приказал:
— Домой.
Снежок посмотрел на меня и побежал к дереву.
— Сука, Машу ты слушаешься, — покачал я головой и гаркнул: — Быстро!
Пес подбежал ко мне и замотал хвостом. Он быстро понял, что обижать его больше никто не будет, а своей хозяйкой назначил Машу.
— Охреневший ты тип, — я сел на корточки и потрепал его за уши, — оба сдохнем, если она уйдет, да?
Снежок высунул язык и наклонил голову вбок.
— Пошли, — я поднялся на ноги и открыл подъездную дверь, впуская Снежка.
Открыл дверь в нашу комнату, и этот придурочный сразу же забыл, что недавно нагло меня не слушался. Подбежал к Маше, ткнулся носом ей в колени и присел на задних лапах.
— Зря я его взял, — вешая куртку на вешалку, признался я.
— Почему? — с улыбкой ответила Маша.
— Никак не могу да него донести, что ты моя женщина, — уголком губ улыбнулся я, подходя к Маше.
— Я твоя женщина, — мягко пропела она, кладя ладони на мои плечи.
— Ему скажи, — хмыкнул я, кивая на собаку.
— И немножко его. Марат, он прелесть, не рычи на Снежка. У меня никогда не было домашних животных, я даже не представляла, насколько это здорово.
— Ладно, живи, шерстяной, — я притворился суровым и показательно надулся.
Маша рассмеялась, притянула меня к себе и обняла, крепко прижимаясь. Уткнулась носом в шею и замерла. Она любила так делать. Мы могли подолгу просто стоять в обнимку и думать каждый о своем.
Казалось, ей это было нужно. Маша черпала во мне силы и уверенность, пока я пытался не утратить того, что было ей нужно.
Нервы сдавали. От страха, недостатка сна, неизвестности и невозможности заработать денег.
Всеволод больше не звонил, а в своей автомастерской я много не заработаю. Я сам ему позвонил два дня назад, но абонент оказался недоступен.
И мне все чаще приходила в голову мысль, что мы зря тогда не взяли деньги… Уходила и снова возвращалась.
Казалось, что выхода нет совсем. Что бы я ни пытался сделать, вариант всегда оставался только один — ждать конца.
— Ты сегодня дома? — спросил у Маши.
Мне хотелось услышать ее голос. Только он успокаивал бурю внутри.
— Да, сегодня с Агатой сидит Вадим, он поменял график и теперь работает два через два. Ругается, что денег стал меньше зарабатывать.
— Это его проблемы, — отрезал я и замялся.
— Что? — Маша напряглась.
Я осторожно выпустил ее из своих рук и потянул за собой на диван. Сел, взял ее ладони в свои и пристально посмотрел в глаза:
— Мама.
— Что с ней? Я вчера у нее была, твоя мама выздоравливает.
— Именно, — согласился я, — и я… В общем, я хотел ее к себе забрать.
— Так. И что? Я мешаю? Я могу вернуться к себе.
— Маша, блядь! Не можешь ты никуда вернуться, тут будешь.
— Я не понимаю тогда, в чем проблема. Марат, забирай свою маму сюда, мы с ней нашли общий язык, я присмотрю и не дам ей снова начать пить. Тем более что ты много времени проводишь на работе.
— Точно? — с надеждой спросил я.
— Я присмотрю за ней, она за мной, — улыбнулась Маша, — нам не будет скучно, обещаю. Когда ее выписывают?
— Завтра.
Я облегченно выдохнул, притянул Машу за шею к себе и поцеловал, не найдя других способов выразить свои эмоции.
Она потянулась ко мне, доверчиво, мягко, так, как умела только она, и я улетел, на несколько коротких сладких мгновений забывая обо всем.
С трудом оторвался от ее губ, возвращаясь в гребаную реальность, и сообщил:
— Я на работу.
— Подожди, я тебе обед вчера собрала, — вскинулась Маша.
Достала из холодильника пластиковые контейнеры, сложила в пакет и протянула мне.
— Давай поженимся? — неожиданно для себя брякнул я.
— Давай, — так же быстро выпалила она.
Мы замялись и смотрели друг на друга, осознавая то, что только что сказали.
— Значит, завтра подадим заявление, — решил я, — паспорт у тебя с собой?
— Да.
Улыбка на губах появилась сама собой, а я вспомнил, что такое смущаться.
Взял пакет из ее рук, быстро поцеловал Машу и вылетел на улицу. Почистил тачку от снега, дождался, пока она прогреется, и поехал на работу.
До вечера ни на что не отвлекался и получил свои заслуженные гроши в конце рабочей смены.
Посмотрел на две купюры и выругался. Жениться собрался, млять, придурок.
Сел в тачку и поехал в клуб, где собирались пацаны. Вошел внутрь, не обращая внимания ни на кого, нашел своих пацанов и сел за столик.
— Рат, это ты? — насмешливо пропел Гафаров. — Мы уж думали, что все, потеряли тебя. Выпьешь?
— Нет. Дело есть, — отрезал я.
— Говори.
— Есть тема заработать денег? Много и быстро.
Тимур задумался, постучал костяшками пальцев о столешницу и посерьезнел:
— Проблемы?
— Да. Мне нужны деньги. Много.
— Насколько много?
— Чем больше, тем лучше.
Тим достал сигарету, прикурил и задумчиво выпустил дым в потолок:
— Что случилось?
— Это мои личные дела.
— Маша?
— Даже имя ее не произноси, — предупредил я, а Тимур неожиданно рассмеялся:
— Прет тебя от нее, да?
Я промолчал и отвернулся на несколько секунд.
— А младшая? Свободная?
— Тим, я не пойму, у тебя череп железный? Челюсть не ломается?
— Пиздец тебя накрыло, — засмеялся он, — пока ничего нет. Если будет — я наберу тебе первому.
— Жду, — отрезал я и поднялся на ноги.
Вышел на улицу, взял горсть снега в ладонь и вытер лицо. Сука. Засада! Сел на корточки и обнял голову руками, ожидая, пока буря внутри пройдет.
Сука! Дважды сука! Ничего не получалось, как бы я ни старался. Мне казалось, у меня перед носом заперли последнюю дверь, оставляя в комнате, откуда не было выхода.
И я мог сколько угодно биться лбом о стены, но разбить их не получалось.
Кислорода не хватало, меня трясло от гнева и бессилия. Никогда раньше я не чувствовал ничего подобного.
Словно маленький ребенок, который потерялся где-то в людном месте и не знает, куда идти за помощью.
Где заработать деньги? Как люди их зарабатывают?
Поднялся и, пошатываясь, пошел к машине. Может, ее продать? Много не дадут, но, может, хватит на обследование в Москве? И маме на лекарства.
Сука, что ж все сразу-то⁈
Сел в машину, завел мотор и смотрел вперед, пытаясь решить: что мать вашу, мне теперь делать?
Глава 32
Глава 32
Маша
Как всегда, в момент, когда за Маратом закрывалась дверь, я сдувалась как воздушный шарик. Садилась на диван, гладила Снежка и думала.
Если бы не те дни, когда мне нужно было сидеть с Агатой, наверное, мне было бы совсем туго.
Но в тот день мне было особенно гадко самой от себя. Марат сделал предложение на эмоциях, я так же, не думая о нем, согласилась. Мне казалось, что он жалел о своих словах, так быстро он ушел.
Я хотела уйти от него, когда стану чувствовать себя хуже, а в итоге привязывалась к нему каждой клеточкой тела. Каждый день влюблялась заново.
