Пока я смотрю на это, у меня звонит телефон.
Я бросаю на него взгляд. На экране высвечивается номер моего сына.
Я вздыхаю и отвечаю на звонок.
— Привет, Колби.
— Привет, папа, — холодно отвечает мой сын. — Я получил твое сообщение. На самом деле я не хочу проходить стажировку на твоей новой работе. Я уже сто раз тебе это говорил.
— Да? Я отвечаю так терпеливо, как только могу. — Что еще ты собираешься делать? У тебя высшее образование. Ты должен во всем разобраться и решить, что ты собираешься делать. Тебе двадцать три года.
— Ты это уже говорил… много раз до этого, — отвечает Колби. Я очень сильно борюсь с собой, чтобы не выдать саркастический ответ. Мой сын упрямый — черта, которую он мог бы перенять от меня. Или, по словам моей бывшей жены, он определенно это сделал.
— Послушай, ты можешь начать в понедельник. Платят прилично, и ты сможешь работать в действительно отличной компании. Ты творческий человек, и я думаю, ты поймёшь, что маркетинг отлично подходит для твоего творческого ума. Приходи в штаб-квартиру «Zellers» в понедельник и спроси Эллисон Ланкастер на стойке регистрации. Она исполнительный директор, отвечающий за маркетинг. Она отчитывается передо мной, и я думаю, она тебе понравится.
Колби секунду молчит, прежде чем ответить.
— Эллисон Ланкастер, да? Хорошо. Я спрошу о ней в понедельник и попробую. Ты, очевидно, сильно переживаешь по этому поводу.
Я ошеломлен, но изо всех сил стараюсь этого не показывать.
— Превосходно! Я рад, что ты передумал. Уверен, что это правильное решение, Колби.
— Что ж, посмотрим, — отвечает он.
Мы вешаем трубку, и я медленно выдыхаю.
Мой сын, безусловно, полон сюрпризов.
Как и мой новый исполнительный директор. Я поворачиваюсь на своем месте, ожидая, когда она снова выйдет из зала. Мой сын такой же упрямый и своевольный, каким только могу быть я. Я надеюсь, что Элли справится с ним.
Глава 16
(Потому что, очевидно, на данный момент мы должны получить весточку от Колби)
Колби
Срань господня!
Я вешаю трубку и сижу в ошеломленной тишине в своей спальне.
Эллисон Ланкастер работает на моего отца. И я буду работать на нее с понедельника. Я имею в виду, в несексуальном качестве. Она скоро умрет. Она, черт возьми, умрет. Я практически вижу выражение ее лица прямо сейчас.
Я бросаю взгляд на свой телефон. Я должен позвонить ей и предупредить. Но потом заколебался.
В голову приходит дьявольская идея, и я не могу удержаться от улыбки. Эллисон очаровательна, когда смущается. Я помню выражение ее лица в ресторане, когда она пыталась не кончить на глазах у официанта. И тут промежность моих штанов увеличивается на два размера при воспоминании о том, что последовало за этим… в туалете ресторана.
Поэтому я беру свой телефон и отправляю ей сообщение.
Почему бы тебе не записаться ко мне на прием в субботу? Мне нужна моя доза Элли Кэт.
Я отложил свой телефон.
Я не собираюсь ей говорить. Сделаю ей сюрприз, когда появлюсь в понедельник. Выражение ее лица того стоит.
Глава 17
(Или: Линии созданы для того, чтобы их пересекать, не так ли?)
Элли
Я только что намазалась антигистаминным кремом, глядя в зеркало в ванной, когда мой телефон зазвонил с сообщением. Я вытираю руки и поднимаю его.
Шейд.
Почему бы тебе не записаться ко мне на прием в субботу? Мне нужна моя доза Элли Кэт.
Я не могу удержаться от улыбки.
Я так рада, что провела с ним черту на песке — и убедилась, что он знает, что я никогда не смогу встречаться с ним. Но это не значит, что я когда-нибудь перестану пользоваться его услугами. И тогда я чувствую себя ужасно непослушной из-за таких мыслей, учитывая, что мой новый босс ждет меня на кухне. Мой ультра-сексуальный-я-возможно-даже-запала-на-нового-босса. Тот самый.
Я отвечаю Шейду: Я подумаю.
Но я знаю, что так и сделаю. Я вернусь домой из Сан-Диего в пятницу вечером, так что, вероятно, смогу сделать это даже той ночью. Или я могу перестраховаться и назначить встречу на субботу. Посмотрим.
Я наношу немного консилера под щеки, а затем беру баночку с бронзирующей пудрой. Я наношу немного кисточкой, затем рассматриваю себя в зеркале. Опухоль все еще на месте, но, по крайней мере, синяк скрыт. Хотя я все еще выгляжу так, словно провела пять раундов на боксерском ринге с призовым бойцом.
Я снова смотрю на себя. Нет, десять раундов.
В этот момент я слышу, как Алекс зовет меня.
— Могу я взять что-нибудь выпить из вашего холодильника?
Я начинаю отвечать, но понимаю, что он не смог бы меня услышать. Я возвращаюсь на кухню и пытаюсь не обращать внимания на то, что теперь, когда маски нет, он может видеть мое лицо Человека-слона более отчетливо.
— Конечно, — говорю я ему, подходя к холодильнику. — Чего бы Вы хотели?
Алекс соскальзывает с табурета и, обойдя барную стойку, быстро подходит ко мне.
— Вам не обязательно было выходить и доставать, — говорит он мне, потянувшись к ручке холодильника одновременно со мной. — Я могу взять сам.
И каким-то образом, и я никогда точно не узнаю, как, баночка с бронзовой пудрой вылетает из моей другой руки и взрывается облачком коричневой пыли ржавого цвета на ширинке очень дорогих брюк Алекса.
На промежности.
Я в ужасе смотрю на него и начинаю заикаться.
— Я… мне… так жаль! О, боже мой, мы должны… — Он смахивает их, и я хватаю его за руку. — Нет, не делайте этого. Вы вотрете это внутрь. Мы должны…Я отсосу тебе! — Я бегу к кладовке для метел, но как только я осознаю, что только что сказала, мне хочется умереть.
А потом я застываю на месте.
Я отсосу тебе???
Я медленно поворачиваюсь и встречаюсь с его удивленным кобальтовым взглядом.
— Я имела в виду, пылесосом. Я отсосу это с помощью вакуумного шланга.
Алекс ухмыляется, озорная ухмылка озаряет его чертовски сексуальное лицо.
— Ясно, — отвечает он. — Что же еще ты могла иметь в виду?
И я хочу умереть снова.
Мои щеки ярко краснеют, когда я вытаскиваю пылесос из шкафа, включаю его в розетку и затем подхожу к нему. Он улыбается и протягивает мне руку.
— Я думаю, мне, вероятно, следует сыграть эту роль, — предлагает он. — Не то, чтобы я тебе не доверял, но…
И я хочу умереть в третий раз.
Я протягиваю ему шланг вялыми пальцами, а затем включаю пылесос, наблюдая, как он приводит в порядок свою промежность. Возможно, это самая неловкая ситуация за всю историю моей жизни. Серьезно. Или, может быть, даже в чьей-то жизни или во всех жизнях, вместе взятых.
Когда он заканчивает, на его серых брюках все еще видны слабые следы бронзатора. Я вздыхаю.
— Разумеется, я заплачу за химчистку, — говорю я ему. — А если они испортятся, я куплю тебе новые.
Алекс машет рукой.
— Не переживай, — добродушно говорит он мне. — Серьезно. Я заявился сюда в твой больничный без предупреждения. Я это заслужил.
Он смеется, и я не могу удержаться, чтобы не рассмеяться вместе с ним.
Что за день.
— Похоже, что все складывается против того, чтобы у нас были нормальные отношения, не так ли? — Алекс хихикает. И при слове «отношения» у меня перехватывает дыхание. Может ли он знать, что я думала о нем совсем не по-начальнически? Я сглатываю.
— Я знаю, и это моя вина, — неуверенно говорю я. — Мне правда жаль. Обещаю, обычно я очень профессиональна.
Алекс качает головой.
— Я бы ни капельки не изменил тебя, — объявляет он.
Он такой красивый, когда вечернее солнце светит на него через окно. Я стараюсь этого не замечать.
— Ты делаешь работу интересной, — добавляет он.
— Рада, что могу быть полезна, — бормочу я. — Ты действительно хочешь выпить сейчас или мне найти что-нибудь еще, чтобы облить тебя?
Он смеется.
