– В командировке. Можешь на пару дней выдохнуть, – подмигивая, подтруниваю её.
***
Раздаётся телефонный звонок
***
– Слушаю, – отпустив Ташу, беззаботно принимаю вызов.
– Добрый день, Маргарита. Вы бы не могли сегодня вечером или завтра утром подъехать в наш центр?
– Что-то случилось? – Глядя на свои руки, вижу, как они начинают дрожать. Наталья редко просто так звонит.
– Нет, всё в порядке, просто хотелось бы как можно скорее провести ультразвуковое исследования. И было бы прекрасно, если бы вас сопровождал муж.
– Что-то с ребёнком? – Вырывается самая нежеланная и страшная мысль, закрадывающаяся в голове. Рука тут же тянется к животу.
Он же совсем ещё крохотный.
– Я уверена, что с ним всё хорошо. По результатам анализов ничего, что угрожает жизни малыша нет, однако некоторые показатели повышены по отношению к норме. У меня есть кое-какие предположения, но для подтверждения их нам необходимо сделать УЗИ.
– Мой муж в командировке, – произношу потерянным голосом.
Чтобы мне сейчас не говорили, всё во мне застыло. Мир будто остановился. И как назло, в голову лезут лишь худшие сценарии из возможных.
– Ничего страшного, мы можем и без него, – врачебным спокойствием отвечает мне Наталья.
А у меня внутри возникает протест. Потому что, мы не можем. Я не могу.
Я знаю наверняка, без него я и шагу не сделаю.
– Я позвоню ему, и мы что-нибудь придумаем, – и быстро прощаясь, завершаю вызов.
Прошу Ташу принести мне стакан воды, и немного приоткрыть окно. Надо позвонить Максиму, всего лишь набрать номер и нажать на зелёную кнопку.
Таша боится оставлять меня одну в таком состоянии в кабинете. Меня всю трясёт. Врач сказал, что ему ничего не угрожает. Однако страх, что что-то с ним случится не выпускает меня из своих чёртовых оков.
Глупо, но я стараюсь прислушаться к его сердцу. Вдруг услышу, вдруг почувствую.
– Может мне Максиму позвонить? – Таша не находит себе места. Крутится вокруг меня, как юла, и спрашивает, чем она может помочь.
Увы, ничем.
Я выпиваю успокоительное, которое я всегда ношу при себе. И жду, когда сердце перестанет работать на износ, и ритм сердцебиения замедлится.
Смотрю, словно в пустоту. Будто я вновь у того самого поворота, где меня ждёт темнота. Не вхожу — меня затягивает в него.
К счастью, через несколько минут, появляется лёгкое ощущение торможения. Замедляется процесс возбуждения. Пульс приходит в норму и проходит тремор в руках.
Я прошу Ташу оставить меня одну и набираю Максима. Он берёт практически сразу.
– Малыш, у меня совещание, я тебе позже перезвоню, – слышу по утиханию голоса, как телефон отдаляется от его уха.
– Нет! – Выкрикиваю я. Действие успокоительного вероятно скоро пройдёт, и до этого нужно успеть хоть что-то внятное сказать.
– Не подождёт? – Возвращает к уху телефон.
Отрицательно мычу в трубку.
– Подожди, – раздаётся звук двигающегося стула, открывающейся и закрывающейся двери. – Я тебя внимательно слушаю, – по тону Максима, можно расслышать нотки ожидания очередного каприза беременной женщины. Однако, я не хочу есть арбуз со сгущёнкой, не хочу грызть мел, не хочу смотреть грустный фильм. Я хочу, чтобы он был здесь со мной. Обнял крепко и заверил, что с малышом всё будет хорошо.
– Мне только что врач звонил. – На что единственное не подействовало успокоительное, так это на связки. Они нервно подрагивают. – Мне нужно сделать УЗИ.
– Что-то с ребёнком? – С волнением спрашивает Максим.
Аналогичный моему вопрос вызывает у меня град слёз, который невозможно сдержать.
– Говорит, что нет, – сквозь пасмурную тучу с трудом выговариваю слова.
– Тогда чего ревёшь? – произносит ласкающим голосом.
Улавливаю на расстоянии его улыбку. В обычной ситуации сердце бы приспокоилось, жаль, сейчас всё иначе.
– А вдруг. А вдруг она что-то не договаривает? – Накручиваю себя до паники.
– Она сказала, что всё хорошо, значит всё хорошо. – Максим в отличии от меня держится твёрже и не пропускает дурные мысли. Я же напротив, извожу себя.
– Макс, я…
– Знаю, малыш, знаю. Всё будет хорошо, слышишь?! Когда у тебя УЗИ?
– Сегодня или завтра.
«Чёрт» едва слышимо раздаётся в трубке.
– Я позвоню Игорю, пусть он сходит с тобой, у кабинета посидит. Ладно?
Верчу головой. Мне никто не нужен. Только он.
Всхлипываю.
– Малыш, ты меня слышишь?
– Максим, я боюсь, – набираюсь сил, чтобы членораздельно ответить. – Приезжай, пожалуйста.
Наступает непродолжительная пауза в разговоре.
– Напиши Наталье, что мы с тобой завтра приедем. Я что-нибудь придумаю.
– Угу, – обессилено мычу и кладу трубку.
Заплаканная прихожу домой. Нехотя раздеваюсь и бреду в ванную комнату. Принимаю тёплый расслабляющий душ, который, надеюсь, поможет мне быстрее уснуть и утром чувствовать себя куда лучше, нежели сейчас.
Выхожу из ванны, отписываюсь Наталье и юркую под большое пуховое одеяло.
Устала. Глаза смыкаются.
И я не противлюсь сну. Ведь он обещал что-нибудь придумать. И он придумает.
Завтра он точно будет здесь, – с этой мыслью я ложусь спать.
Глава 35. Максим
Ближе к вечеру завершаю последние переговоры. И возвращаюсь в мой новый полноценный дом. Всего четыре часа на Сапсане и я у наших дверей.
Тихо прохожу и заглядываю в спальню. Мой Ангел мило спит: носиком уткнулась в подушку, по самую макушку зарылась в одеяло и сладко сопит. Смотрел бы и смотрел. Да только как собака уставший. В поезде хотелось вздремнуть, но моя скорая отлучка от дел заставляет уткнуться в ноутбук и всё же решать их, независимо от моего местоположения. Изучал, перепроверял по нескольку раз договорные документы и направил все готовые образцы отцу. Мы по-быстрому оформили на него срочную доверенность на право подписания всех документов от моего имени. Даже сопротивление не оказывал. Обосновал он это тем, что, если его сын ради любви был готов вступить в отцовское дело, переступая через себя и свои интересы, то почему бы и ему просто не проявить отцовскую любовь и заботу.
О чём это я?!
В прошлом спонсорство Риты моим отцом обошлось мне в два года работы на него. Тогда я от неё это скрыл. Зачем ей были лишние отвлекающие её голову подробности. Она получила то, что хотела, отец тоже в обиде не остался. А я просто был счастлив, ведь была счастлива она.
Безусловно, после аварии я винил себя и своё рвение помочь. Как ни крути, я приложил свою руку к тому, что случилось. Я же по доброте душевной, не зная, к чему это может привести, профинансировал её участие в гонке. Последствия той злополучной гонки легки бременем на мои плечи. И я долго нёс его на себе. Только спустя годы, с нашей «новой» встречи я почувствовал облегчение.
За секунду скинув с себя одежду и плотно прижавшись к Рите, я моментально засыпаю. И просыпаюсь только под утро, когда чувствую рядом с собой какое-то копошение.
Открываю глаза и вижу, как лежащая в объятиях Морфея Рита яро борется с одеялом в ногах. Умиляюсь этой картиной. Если у нас всё же родится девочка и она будет точь-в-точь Рита, то у меня будет полный отвал башки от любви во второй раз в жизни. Уверен, снесёт её одним своим ангельским взглядом.
Сильнее прижимаюсь к ней и целую в висок, и в таком положении ещё на пару часиков отхожу в сон, где на свежем воздухе я готовлю мясо барбекю на мангале под детский заливистый смех и мелодичный голос Риты, которая обнимает меня со спины своими нежными любящими руками.
В девять играет будильник, я отключаю его и бужу свою спящую красавицу.
– Рит, нам на приём. Вставай, малыш, – в действиях только мягкость. Я бы и не будил, но потом она мне такой фейерверк эмоций устроит — тысячу раз пожалею, что сжалился над ней и дал ещё в кроватке понежиться.
– Ты приехал, – сонливо протягивает.
– Думала иначе? – Веду пальцами вдоль её руки: вниз-верх.
