Оригинально! Ролевики, значит, на этой стороне становятся, а местные — на противоположной, так? А речка эта — вроде как граница между мирами. И все делают вид, что другая сторона их не видит и не слышит. Забавно, однако.
Вскоре я получила ещё одно подтверждение тому, что местные давно привыкли к этому двоемирью.
ДОСТОЕВСКИЙ ОТДЫХАЕТ
Я прогуливалась вдоль реки, пока в поле моей видимости не появился пятачок, заросший кустами, прямо как довольно приличный остров. Характер травы изменился — стала появляться более жёсткая, напоминающая осоку. Я решила, что дальше не пойду, развернусь в обратку, тем более что вдоль зарослей ходила какая-то бабуся, собирая, в пакетик то ли листья, то ли травки.
Не успела я отвернуться, как в кустах явно начало что-то происходить. Бабуля тоже остановилась и прислушалась, как настороженный заяц, только ушей на макушке не хватало. Так забавно было издалека наблюдать. Ей, конечно, лучше было слышно там рядом, чем мне, но по направлению её взгляда я поняла, куда смотреть. Точно! Вон там ветки колышутся, по кустам кто-то явно ломится. И не один, а двое или трое.
Бабушка постояла, глядя вслед удаляющимся, и тут на неё — практически без всяких признаков движения в виде дёргающихся веток! –вылетел Вовка, в этом своём костюме, глаза бешеные и здоровенный топор в руках. Это я, например, знала, что топор у него резиновый, а вот бабушка…
— Где они? — прорычал Вова, нависая всем своим почти двухметровым ростом над маленькой бабулей. Я бы вот, например, на её месте… кхм… очень испугалась бы, так скажем.
Но бабуля, видимо, тоже знала, что топор резиновый. И даже как будто обрадовалась представившейся возможности поучаствовать в событии, потому как подобралась и засуетилась, показывая пальцем в ту сторону, куда удалились неизвестные в кустах.
— Туда, милок! Туда они побежали!
Вова рванул в указанном направлении, а бабушка всё вытягивала шею, пытаясь рассмотреть что-то в этих зарослях.
Диво дивное, мда.
Ещё один прикол: спрятаться на берегу, даже при наличии подходящего укрытия, скажем, в виде кустов, представлялось совершенно гиблым занятием — невозможно было предположить, а не начнутся ли со стороны «реального мира» комментарии. Всякая засада в таких условиях, как вы понимаете, превращалась в пшик. Так что игровое действие непроизвольно смещалось вглубь леса, разбитого на неправильные куски несколькими изрядно заросшими дорогами неизвестного назначения.
А почему бы мне не сходить туда? Сказано же было: хожу куда хочу. Возле берега я уже достаточно засветилась, так что… Я выбрала одну из заросших травой дорог и решительно направилась в лес. К тому же, у меня с собой кодак* — зря я, что ли, его тащила?
*Фотоаппарат такой,
самонастраивающийся, для чайников.
Щёлкаешь, сдаешь
в специальный кодак-центр плёнку
и получаешь незадорого цветные фотки.
Полный восторг!
ПРЕКРАСНЫЕ ДАМЫ
Обстановка в за́мке была презабавная. Для понимания, «замок» — это такое подходящее по размеру пространство между деревьями, обтянутое для обозначения границ цветными плёночными ленточками. То есть замок — он прозрачный на самом деле, но все делают вид, что нет. Внутри был собран длинный стол, судя по торчащим из-под скатерти ножкам — из подручных материалов, но скатерть спасала общий вид. Поверх скатерти «для антуражности» были расставлены всякие «старинные» предметы типа глиняных ваз, деревянных тарелок и тому подобного.
Ещё там были раскрытые шкатулочки с лентами и связками ниток мулине, потому что за столом красиво сидели девять благородных дам. Занимались они, как положено сильно благородным дамам, вышивкой. Дело это было настолько увлекательное, что у дам сводило их благородные скулы.
Из прочих развлечений имелась возможность раздавать указания слугам, которых в замке имелось ровно один. Точнее — одна. Одна служанка, сбивающаяся с ног, как тот Труффальдино из Бергамо, которого двое господ дёргали в разные стороны. Здесь, конечно, всё происходило в одном помещении, зато господ (госпож?) аж в четыре с половиной раза больше.
Дамы требовали то пить, то свежих цветов, то прибрать что-то…
Я щёлкнула фотиком, стоя за ленточкой, и благородные дамы дружно вздрогнули и обернулись в мою сторону. А я же в «невидимости», хе-хе.
— Вы слышали этот звук? — с подозрением спросила одна из дам, в зелёном.
Я подлезла под ленточкой (вообще, положено было входить через специально оставленные в ограждениях «двери», но я же призрак!), обошла вокруг стола и щёлкнула их ещё раз.
— Вот, снова! — воскликнула дама в розовом.
— Вам не кажется, что холодом потянуло? — поёжилась дама в жёлтом. Ты глянь, какая! Типа, призрака чувствует? Ну-ну.
— А давайте споём? — изящно подняла бровки ещё одна, с покрывалом из тюля. — Отвлечёмся от дурных мыслей.
И они затянули что-то малознакомое мне, но очень романтическое. Я присела к столу и начала подпевать, очень тихо, но заунывным приведенческим голосом, и иногда невпопад — слов-то не знаю. Дамы старательно пели. Я добавила в голос модуляций.
— Вы слышите? — тревожно спросила зелёная, пока остальные продолжали петь, старательно глядя мимо меня.
Все замолчали.
— … а-а-а… — не сразу сошла на нет я.
— Это она! Дева озера! — очень натурально «угадала» розовая.
Дальше они минут пятнадцать пообсуждали, какая я при жизни была несчастная, да кто в этом виноват и почему я никак не успокоюсь. Вон оно что, оказывается!!!
Когда разговор начал затухать (или, вернее сказать — закисать, ибо все темы девы озера были измусолены окончательно, я, тихонько мыча что-то условно музыкальное, достала из одной из глиняных ваз довольно вялый уже букетик. Все уставились на эти манипуляции.
— Что это? — придушенно пискнула розовая.
— Тише! — шикнула на неё жёлтая, — Не спугните!
— Леди Ровена, я бы попросила вас!.. — возмущённо начала розовая.
Я остановилась и замолкла.
Теперь зашикали уже все. Скучно же им! А тут…
В наступившей тишине стало слышно, что в лесу что-то очень бодро звенит и стучит. Жизнь у парней кипела куда как веселее.
Я снова тихо запела заунывным голосом и покрутила букетик. Кто-то, знающий толк в средневековой эстетике, перевязал его атласной ленточкой. Я сняла бантик, букетик положила перед одной из дам, вызвав несколько сдавленных ахов, а ленточку повесила на плечо служанке. И ушла. Недалеко, конечно, до ближайших кустов.
Спустя буквально две минуты я из своего укрытия наблюдала, как процессия очень благородных дам стремительно (но, по возможности, благородно) двигается через лес в направлении к какому-то местному волшебнику (такой аналог Мерлина на минималках) за разъяснениями происходящего. В руках у большинства (ради приличия, это уж я из курса средневековой литературы знала) были платочки, книжки (маленькие и толстенькие, типа молитвенников) или даже… кхм… пяльцы. Ну… а что делать, если книжки нет, а в руках что-то нести надо?
Как только они скрылись, из замка показалась служанка и направилась совсем в другую сторону. За ней я и пошла.
ПО-ПРОСТОМУ
Девица шла довольно бодро. Я двигалась следом, размышляя, что по виду не особо она отличалась-то от благородных дам. Чего её в служанки занесло? Может, она была в числе последних, когда раздавали роли, и все благородные госпожи были уже разобраны?
Мы вышли на поле — точнее, служанка добралась уже до его середины — и я поняла, куда она идёт. На другом конце, под соснами, виднелись несколько маленьких загорожек, рядом с которыми тоже торчали какие-то грубые столы и даже нечто, похожее на хилый стожок сена. Кому-то пришлось с утра траву на поле драть, да-да.
Девушка из замка кого-то увидела и прибавила ходу.
Нет, бегать в этом наряде я сегодня никак не планировала, да и жарко уже становилось, поэтому я сложила руки рупором (чтоб меня слышно было) и приведенческим голосом позвала:
