В какой-то момент он закончился, и нужна была передышка. Вот он тебя и выключил на несколько дней.
— Ясно.
— Поль, что с тобой? — Света подозрительно прищуривается.
— Ничего, — беззаботно пожимаю плечами и иду наливать чай.
Две чашки, чай в пакетиках, кипяток. Ставлю на стол блины и сметану.
— Ты светишься, как начищенный медный таз, — сообщает мне подруга и с довольной физиономией откусывает добрую порцию блина.
Смотрю на нее и понимаю, что не могу больше молчать. Она мой самый близкий человек на свете. Я не хочу от нее ничего скрывать. Да и поделиться хочется, сил нет.
— Свет, я такая дура, — выдыхаю и роняю голову на руку.
— Заинтриговала, — хмыкает она и запихивает в рот остатки блина.
Смотрю на нее и не могу сдержать улыбку. Обжора.
— Почему ты мне не рассказывала, что Косолапов был женат и развелся? — спрашиваю, пряча улыбку за чашкой с чаем.
— Может, потому что ты никогда не интересовалась его личной жизнью, — пожимает она плечами. Ну, в общем-то, права. Мы с Лешей на дух друг друга не переносили, а может, так просто казалось. Кто теперь уже разберет.
— А зря, — вздыхаю обреченно. — Ты, кстати, знаешь его жену?
— Марту? Скорее, шапочно, как дочь главврача.
— И как она тебе?
— Взбалмошная и избалованная, но пустая и недалекая. — Света, как всегда, дает очень четкую характеристику человека и почти никогда не меняет своего мнения. — А что случилось-то?
Еще раз вздыхаю, как перед прыжком в неизвестность, и решаюсь. Рассказываю про то утро, когда Марта застукала меня в постели Косолапова. Светка ржет, аж заливается. Зараза.
— Мне позвонить и спросить не могла?
Как будто на тот момент я могла соображать. Обида затопила мозг.
— Откуда же я знала, что она врет, — закатываю глаза и складываю руки на груди.
— И правда дуреха. — Света качает головой и меняется в лице. — Ой…
— Что случилось? — мгновенно подрываюсь с места и оказываюсь рядом.
— Да ничего, — успокаивает она с блаженной улыбкой на губах. — Пинаются, хулиганы.
— Сколько осталось? — кладу руку ей на живот, в том месте, где отчетливо оттопыривается кожа.
— Еще бы месяц доносить и можно сдаваться Воронцову.
Пожалуй, о дальнейших моих злоключениях не стоит рассказывать. Не дай бог родит раньше времени. Я же потом себя сожру.
— Да знаю я все. — Она словно читает мои мысли и усмехается. — Не дура, же. Сама догадалась. Ну и помогли немного…
— Кто? — хмурюсь я.
— А вот этого я тебе не скажу. И Косолапову передай, что с памятью у меня беда, но есть блокнотик для записей.
Смеемся с ней вместе и обнимается. А меня наконец отпускает. Очень сложно хранить тайны и бояться сболтнуть лишнего. Эта ответственность давит, словно многотонная плита, и мешает нормально жить.
— Аллу видела недавно, — вспоминаю я.
— Как она? — тихо спрашивает она и перестает улыбаться.
Алла — наша общая бывшая подруга. Мы дружили втроем. Пока Алка не перешла на сторону зла и чуть не помогла погубить Свету с мужем. Я так и не смогла простить ей такое предательство, а Светка переживает за нее.
— Беременна от Сергея…
— Я так и думала… — поджимает она губы. — Все хорошо?
— Не знаю, она не стала со мной разговаривать, — пожимаю плечами. В конце концов, это не мое дело.
— Жаль.
— Свет, она сама виновата во всем, — хмурюсь я. Может, зря ей рассказала? Вот кто меня за язык тянул.
— Ты слишком строга. — Света грустно улыбается. — Алка — всего лишь жертва.
— Ты же у нас святая, я и забыла, — добавляю сарказма.
— Надо уметь прощать.
— Еще скажи, щеку вторую подставлять или как там…
— Да-да, примерно так. Ладно, мне пора. — Она опирается ладонью на стол и неуклюже поднимается. — Не скучай. Косолапову скину витамины для тебя
— Давай провожу?
— Вот еще, — отмахивается подруга. — Все со мной хорошо.
Провожаю до двери. Светлана уходит, а я остаюсь одна. Точнее, с Дусей. Противная кошка не желает меня признавать. Демонстративно не обращает внимания, словно я мебель какая-то. Ну ничего, придется найти подход. Я так просто не сдамся.
Глава 33. Алексей
В приподнятом настроении еду в больницу. Улыбка не сходит с губ, а на душе неожиданно тепло и спокойно. Надо же, как одно замечательное утро может значительно улучшить жизнь. И кофе, купленный на заправке.
Плаваю в горячих воспоминаниях, раз за разом прокручивая мельчайшие подробности нашей с Полей близости, и ловлю тебя на мысли, что так хорошо мне никогда не было. Откровение, но такое сладкое. Полина каким-то непостижимым образом умудрилась пробраться в мое сердце и заставить его биться чаще. Для нее.
На перекрестке ожидаемо попадаю в пробку, но сегодня меня этот факт абсолютно не раздражает. Даже наоборот. Откидываюсь на спинку и барабаню пальцами по рулю в такт популярной мелодии на радио. Краем глаза замечаю пакет. У меня же есть еда. Желудок словно в подтверждение громко урчит. Усмехаюсь и распечатываю тарелку. Салон наполняется чудесным ароматом свежих блинчиков, а рот слюной. Ловко подхватываю один и кусаю. М-м-м, как вкусно. Божественно. И очень приятно. Никто для меня никогда не готовил.
Телефон призывно вибрирует на своей подставке. На экране светится имя Макс. Как вовремя, я и сам собирался ему набрать. Недолго думая, принимаю звонок и ставлю на громкую связь.
— Доброго утра, — приветствую я его.
— Угу, и тебе того же, — зевает Макс. — Ты чего такой заведенный?
— Да нормальный, — невольно усмехаюсь. — Выспался просто.
— Везет же некоторым.
Ты даже не представляешь насколько. Но это уже моя личная история, делиться которой я не намерен ни с кем.
— Есть информация? — спрашиваю. Мне самому есть, что ему рассказать, но, конечно, не по телефону.
— Да, надо бы встретиться.
— Может, в больнице? — предлагаю самое очевидное. — У меня операция, а потом можем поговорить. Мне как раз тоже есть чем поделиться.
— Это хорошо. — Макс вновь зевает. — Слушай, может, пообедаем где-то? Так мне ваша больница осточертела.
Мне, в принципе, все
