и она сопротивлялась всеми силами души, но внутри, в броне, которой она сковала свои чувства к Глебу, росла трещина.
Игнат продолжал:
— Один только раз он повелся.
А вот отсюда Даша слушала очень внимательно.
— Алка… это она его раскрутила на сессию. В итоге она улетела в спейс, а его потом долго трясло, что не сдержался. После все пыталась умолить его повторить, но Глеб категорически отказался. Для него это разрушение личности. Понимаешь?
А поняла Даша только одно, вернее, услышала. И сопоставила с тем, что видела.
— Она его любит, и у них был секс?
Глядя в ее расширенные и какие-то пустые глаза, Игнат понял, что увлекся, но отступать было поздно. Он нехотя признал:
— Да. Она хочет вернуть его.
Все сказанное раньше отдалилось, осталось только понимание, что у Глеба с этой Аллой был секс. И это почему-то отозвалось такой болью в сердце… Дашу начал заливать холод.
Игнат взял ее руку в свои, положение надо было как-то поправить, а то весь разговор насмарку. Стал что-то говорить, и в этот момент в зал кафе вошел Глеб. Метнул в них острый, как сверкающий клинок, взгляд, остановившийся на ее руке в ладонях Игната.
У Даши сердце бешено заколотилось, все подавленные чувства к нему мгновенно взорвались, кровь сначала отлила, а потом бросилась в лицо. Сдавленный крик готов был сорваться, но…
Глеб тут же развернулся и вышел.
Даше вдруг захотелось плакать. Игнат извинился и вышел за Глебом вслед, но она этого даже не слышала. Вырвала из сердца?! Вырвала?!
Как они втроем в кафе вошли, Глеб видел. И как парень тот лохматый вышел, тоже. Получалось, что Даша осталась там с Игнатом.
Он верил другу. Верил. Но его прямо выкручивало изнутри тревожное чувство. Под конец просто не выдержал, вошел.
Вид у Дашки был испуганно-ошарашенный, Игнат явно ее утешал. И главное, что резануло Глебу по сердцу — как его руки по-хозяйски держали ее маленькие ладошки. Больше смотреть на это был не в состоянии, выскочил на воздух, вдохнул несколько раз, чтобы успокоиться. Муть в мозгах постепенно осела, боль, обжигавшую сердце, он смог подавить усилием воли.
Обернулся на шаги. Сзади подошел Игнат, спросил:
— Глеб, ты меня искал?
По голосу Глеба никто бы не сказал, что пол минуты назад, его разрывало от эмоций. Голос ровный и спокойный. Как всегда:
— Да. Мне удалось найти, кто мне подсуетился.
Игнат ждал. Понимая, что вроде как спалился на горячем, но именно в тот момент он держал Дашу за руку без всякой задней мысли. А потому в правоте своей не сомневался. Но Глеб не обвинял.
— Солодухина Евгения Петровича помнишь?
— Как же, здорово ты тогда его. Изящно, я бы сказал. Хрестоматийное дело.
Глеб потер ухо, продолжая:
— Так вот, он мне того случая не забыл.
Потом Глеб рассказал про все его странные звонки и сообщения, что методично доставали Дашку. А в результате… то, что в результате. Сказал про распечатки.
Игнат поморщился:
— Он что, идиот? Со своего номера звонить?
Глеб приподнял брови:
— О чем ты? Нет, конечно. Просто ребята помогли с информацией.
— Понятно. Делать что будешь?
Глеб на вопрос не ответил.
— Думаешь, кто-то из наших навел? — спросил Игнат, понимая, что других вариантов тут просто нет. — Я выясню.
- Хорошо, — проговорил Глеб, как-то странно кивнув вбок. — Иди к Даше.
Выглядел он все-таки подавленно, хоть и старался держаться. Игнату вдруг захотелось высказаться:
— Глеб. Мы хорошо с ней поговорили. Мне показалось, она поверила. И еще… ты уж прости, выболтал… Но она тебя к Алке дико ревнует.
Глеб чертыхнулся, потер глаза и мотнул головой в сторону двери:
— Иди к ней, — а сам пошел к машине.
Все было сложно. Хреново и сложно. И еще Солодухин со своими играми, и предатель среди своих.
Но то, что Дашка его ревнует, грело сердце. Он даже смог улыбнуться.
* * *
Пока Игнат отсутствовал, у Даши появилось время как-то разложить внутри себя услышанное. Конечно, ощущала она себя ужасно.
Вина, что своим рассказом старался вызвать в ней Игнат, наконец сама дошла. Просто, видя, как он манипулирует Сашей, она не могла взять и поверить ему, сопротивлялась как могла тем чувствам, что у нее возникли. Казалось, Игнат тоже в чем-то хитрит, умалчивает. Казалось…
Сейчас ее недоверчивый эгоизм жалобно скулил где-то глубоко внутри. Потому что, если хотя бы часть из его рассказа правда… Тогда… Тогда она жестоко и незаслуженно обидела Глеба.
С осознанием этого стало безумно стыдно.
Но оставалась еще Алла. И что-то у них с Глебом было, ведь если верить словам Игната, она единственная, кто смог его раскрутить… Тут она закрывала глаза, давя в себе ревность. И доводы рассудка говорили, что те отношения в прошлом.
К тому же вот сейчас, вошел Глеб и увидел их с Игнатом, что он мог подумать? Что бы она подумала на его месте? Даша не знала, явно ничего хорошего…
А ведь между ней и Игнатом ничего не было, ровным счетом ничего. И что теперь Глеб о ней думает? Он так смотрел… Что ей думать?
Ей было трудно, до слез трудно понять себя. Принять…
Потому, когда пришел Игнат, она сидела насупившись, полностью подавленная собственными противоречивыми эмоциями.
— Ты как?
Даша подняла на него глаза, в которых читалось смятение, и проговорила:
— Я не знаю. Не знаю…
Игнат вздохнул:
— Тогда возьми паузу, чтобы разобраться. И, если хочешь, приходи на тематический сбор.
Отреагировала сразу:
— На сбор не пойду. Но ты прав, мне надо прежде всего в себе разобраться.
Он серьезно покивал, расплатился по счету, Даша все сидела в задумчивости. Потом, уже уходя, проговорила:
— Прости, если что не так…
Игнат только криво улыбнулся, лишний раз убеждаясь, что у него не было шансов. Ответил:
— Все нормально.
* * *
Игнат подвез ее до дома, по дороге так и молчали. Ей говорить было не о чем, вся ушла в свои мысли. Да и у Игната в голове вертелось малоприятное. При Даше звонить и собирать своих не хотел, ее и без того дергает от темы. Хотя, если честно, Игнату было обидно. Потому что ничего плохого он в своем увлечении не видел. Да и извратом никаким не занимались они, Глеб такое пресекал быстро.
Но не об этом думал, а о том, что предстоит при всех выводить Алку на чистую воду, потому что некому больше такое дерьмо есть.
Они с Дашей коротко попрощались, и Игнат уехал.
