Она улыбнулась. Нью-Йоркцы были людьми особой породы, преданные своему городу до конца, несмотря на нищих, на трущобы, преступления, загрязнение окружающей среды, перенаселенность и множество других городских изъянов и пороков. Тем не менее городу была присуща некая напряженность, затрагивающая до глубины души. И даже сейчас, проносясь по улицам, она испытывала это чувство, глядя на утренний оживающий город.
— Великолепный город. — Водитель опять выразил свою любовь к родному городу, и Мел кивнула.
— Конечно. — И внезапно поняла, как хорошо вернуться домой. Мел уже предвкушала встречу с девочками. Она расплатилась с таксистом, внесла чемодан и поставила его в прихожей, а затем поднялась наверх к дочкам. Они обе еще спали, и она тихо вошла в комнату Джессики, присела на кровать и стала смотреть на нее. Огненно-рыжие волосы разметались по подушке, как красное покрывало; девочка пошевелилась, услышав голос матери, и открыла глаза.
— Привет, лежебока. — Мел наклонилась и поцеловала ее в щеку, и Джессика улыбнулась.
— Привет, мам. Ты дома. — Она села, потянулась и обняла мать с сонной улыбкой. — Как съездила?
— Удачно. Как хорошо снова оказаться дома. — Калифорния вместе с Питером Галламом и Мари Дюпре и центральной городской больницей остались позади. — Мы сняли потрясающий фильм.
— Ты присутствовала во время операции? — тотчас заинтересовалась Джесси. Она отдала бы все на свете, чтобы увидеть пересадку сердца.
— Да. Я осталась, чтобы посмотреть, как они делают трансплантацию сердца, вчера ночью… нет, позавчера… — Время смешалось у нее в голове, и она улыбнулась. — Неважно когда, но операция прошла успешно. Это было непередаваемо, Джесс.
— А я могу увидеть фильм?
— Конечно. Ты можешь зайти на студию еще до выпуска в эфир.
— Спасибо, мамочка. — Она медленно выбралась из постели, и ее длинные ноги казались еще длиннее под короткой розовой ночной рубашкой. Мелани вышла из комнаты и направилась ко второй дочери.
Валерия крепко спала, зарывшись в постель, и Мел пришлось несколько раз ласково похлопать ее, чтобы разбудить. В конце концов Мелани стащила с нее одеяло и ухватилась за простыни, только тогда Вал проснулась, сонно позевывая.
— Отстань, Джесс… — Но затем она открыла глаза и вместо сестры увидела Мел. Она была удивлена и смущена, забыв, что мама должна была вернуться. — Как, ты уже здесь?
— Как мило ты меня встречаешь. По последним сведениям, я живу здесь.
Вал сонно ухмыльнулась и повернулась к ней лицом.
— Я забыла, что ты возвращаешься сегодня.
— Ну и что вы собирались делать? Проспать весь день и прогулять уроки? — На самом деле у нее не было оснований волноваться ни за одну из них, хотя Вал иногда оказывалась менее сознательной из двойняшек.
— Прекрасная мысль. В конце концов, занятия уже почти закончились.
— Может быть, еще поучишься пару недель?
— Уф, мам… — Вал попыталась снова заснуть, но Мел принялась щекотать ее. — Перестань! — Девочка вздрогнула от щекотки и села, защищаясь от проворных рук матери. В этот момент в комнату вошла Джессика, бросилась на кровать и помогла Мел встать, а минуту спустя разразился бой подушками, начатый Вал в целях самозащиты, и вскоре все трое лежали на постели, смеющиеся и задыхающиеся, и у Мел бешено колотилось сердце. Что бы она ни делала, куда б ни уезжала, всегда так приятно возвращаться домой к девочкам. Но, как только эта мысль пришла ей в голову, она тотчас вспомнила о Пам и о том, насколько печальна ее жизнь. За завтраком Мел рассказала им о детях Галлама, особенно о Пам, которые растут без матери.
— Ей, наверное, тяжело приходится. — Вал первая высказала сочувствие, но затем сделала гримасу. — А как выглядит ее брат? Клянусь, он симпатичный.
— Вал… — произнесла Джесси с осуждающим взглядом. — Ты больше ни о чем не можешь думать.
— Ну и что? Я уверена, что он симпатичный.
— И что с того? Он живет не здесь. Вполне возможно, что в Лос-Анджелесе много симпатичных парней. Тебе разве не хватает их в Нью-Йорке? — Джессика с раздражением посмотрела на Вал, и это позабавило Мел.
Она обратилась к младшей дочери с вопросом:
— Означает ли это, что ты исчерпала весь запас в Нью-Йорке?
Вал засмеялась:
— Всегда найдется местечко еще одному.
— Не знаю, как ты не путаешь их имена!
— Думаю, она их вообще не запоминает, — быстро добавила Джессика.
Она не одобряла поведение Вал. В этом Джесс больше походила на Мел: независимая, холодная, осторожная, когда дело касалось знакомства с мальчиками — иногда даже слишком осторожная, — и это даже беспокоило Мел. Ее собственный образ жизни явно наложил отпечаток на старшую дочь. Возможно, даже на обеих. Вероятно, именно поэтому Вал стремилась, чтобы рядом с ней всегда был какой-нибудь кавалер. Она не хотела заканчивать жизнь так, как Мел.
— Она постоянно щебечет им и улыбается на переменах в школе, думаю, мальчишек совсем не волнует, что она забывает их имена.
В подобные моменты в ней говорило скорее неодобрение, чем зависть, и Мел понимала это. Страсть Вал к противоположному полу казалась Джесс банальной, у нее проявлялась склонность к интеллектуальным или научным проблемам, но и у нее хватало друзей среди ребят, о чем ей осторожно напомнила Мел, когда Вал пошла собирать учебники в школу.
— Я знаю. Но она ведет себя совершенно неразумно. Она только об этом и думает, мам.
— Через несколько лет у нее это пройдет.
— Возможно. — Джесси пожала плечами. Затем обе девочки поспешили в школу на Девяносто первую улицу, в десяти кварталах от их дома, а Мелани осталась одна. Ей надо было привести в порядок свои мысли и распаковать багаж, пораньше прийти на студию, просмотреть свои записи. Но, как только она вышла из-под душа, зазвонил телефон, и, не успев вытереться, она сняла трубку. Звонил Грант, и она улыбнулась, услышав его голос.
— Так ты вернулась. А то я уже начал думать, что ты уехала навсегда.
— Все не столь трагично. Хотя последний день оказался весьма драматичным, но совсем в ином смысле. У них появился донор для чуть живой пациентки, и я не улетела, а вернулась в больницу на операцию.
— Твой желудок явно крепче моего.
— Я в этом не уверена, но зрелище было захватывающим. — И вновь перед ней мелькнул образ Питера. — И вообще поездка удалась, а как дела у тебя?
— Без изменений. Я несколько раз звонил твоим девочкам, они прекрасно справлялись без тебя. Боюсь, что мне не угнаться за их стилем жизни.
— Мне тоже. Но ты молодец, что звонил.
— Я же обещал тебе. — В его голосе чувствовалась радость, и ей тоже было приятно услышать его. — Как там та малышка?
