Джуд Деверо - Благословение

- Что за женщина? Она сказал вам какую-нибудь гадость?

- Нет, она говорила о вас. Джейсон помолчал, прежде чем заговорить снова.

- Она меня знает?

- А если бы знала, это было бы преступлением?

- Зависти от того, что она знает. Так что же она сказала?

- Что вы разобьете мне сердце.

- А… - бесстрастно реагировал он. Не дождавшись продолжения, Эйми при свете камина посмотрела на Джейсона.

- Вы часто разбиваете женские сердца? - мягко спросила она.

- Ежедневно. По воскресеньям два. Эми не засмеялась.

- Что происходит?

- Что вы имеете в виду под этим «что происходит»?

Эйми вдруг закрыла лицо руками и заплакал.

- Прекратите это! Прекратите! Я знаю, что что-то происходит, но меня никто не сделает посмешищем. Порой я думаю, что я сама - смешная шутка.

- Женщина в туалете расстроила вас, не так ли?

Вместо ответа Эйми встала с пола и направилась к спальне.

- Я лягу, - проговорила он голосом, не выражавшим никаких эмоций.

Джейсон остановил Эйми у самой двери, взяв ее за руку выше локтя.

- Почему вы на меня сердитесь?

- Потому что вы часть всего этого. Сегодня… О, вы никогда этого не поймете.

- Я постараюсь.

- Все было так прекрасно! Я понимаю, что это всего лишь избитая фраза, но я чувствовал себя Золушкой. Бедная маленькая Эйми Томпкинс, живущая в доме с протекающей крышей, на настоящем балу жизни! Все выглядели такими красивыми… А драгоценности! Если бы их осветить свечой, поставленной посреди зала, искрящиеся бриллианты залили бы светом весь город. Это было похоже на мечту, на какую-то фантазию.

Джейсон осторожно повел ее обратно в гостиную и усадил на софу.

- Но что-то было не так? Что именно?

- У меня было ощущение… - она подняла на него глаза, полные слез. - У меня было ощущение обреченности. Да, именно так. Я чувствовал, что должно случиться что-то ужасное, чего я не могу предотвратить. Последние дни все было так чудесно, а моя мать предупреждала меня о том, что к хорошему нужно относиться с подозрением. Она говорила, что мы посланы на эту землю, чтобы страдать, а если случается что-то хорошее, то это козни дьявола.

- Это не всегда так, - мягко сказал Джейсон, потом взял ее руку и поцеловал один за другим все пальцы.

- Что вы делаете? - подозрительно спросила она.

- Занимаюсь с вами любовью. Она сердито вырвала свою руку, попыталась подняться с софы, но Джейсон преградил ей дорогу.

- Вы с ума сошли?! - голосом, полным стали, воскликнула Эйми.

- Да, я действительно сошел с ума. - Джейсон снова поднес ее руку к губам и стал целовать тыльную сторону.

- Этой рукой я меняла Максу грязную пеленку и не успела ее помыть, - прозвучал над его головой голос Эйми.

- Вы знаете, как я люблю этого ребенка, - продолжая целовать ей руку, сказал Джейсон. Вопреки себе Эйми улыбалась; но потом положила обе руки ему на плечи и оттолкнула от себя. Когда Джейсон выпрямился, Эйми пристально посмотрела ему в глаза.

- Вы же «голубой», вы не забыли об этом?

- В действительности это не так. Дэвид вам солгал.

Джейсон снова стал целовать ее руку. Эйми опять его оттолкнула, и выражение ее лица говорило о том, что все кончено.

- Хорошо, - заговорил Джейсон, откинувшись на спинку старой софы. - Дэвид хотел, чтобы я пожил у вас и присматривал за Максом, чтобы он смог уводить вас из дому. Он влюблен в вас.

Эйми молчала, и Джейсон повернулся, чтобы посмотреть на нее. Выражение его лица было крайне странным.

- Продолжайте, - потребовала она.

- Дэвид не хотел, чтобы между нами что-то было, и поэтому и сказал вам, что я «голубой».

- Понимаю. Это все?

- Более или менее, - ответил он, нагнулся, чтобы взять с пола стакан воды со льдом, и сделал большой глоток.

- Значит, вы оба меня дурачили? - тихо спросила она.

Джейсон проглотил комок в горле.

- Да, действительно… Да, согласен. Я предполагал только одно: отвадить Йана Ньюсома, но я…

- Что - вы?

- Я полюбил вас и Макса, - ответил Джейсон, глядя не на Эйми, а на огонь в камине. Никогда раньше ни одной женщине не говорил он, что любит ее. У него было такое чувство, что большинство тех женщин, которых он знал в Нью-Йорке, ответили бы на такое признание тем, что схватились бы за калькулятор и попытались вычислить размеры его состояния. Эйми молчала, и он повернулся к ней. Лицо ее было бледным, и она не мигая смотрела прямо перед собой.

- Что еще вы мне наврали? - тихо спросила она.

- Ничего такого, что могло бы иметь какие-то последствия, - быстро ответил он, задержав дыхание. Если бы она сказал ему, что любит его, именно сейчас, когда не имела никакого понятия о размерах его состояния, он потом всегда был бы уверен в том, что она любит его самого. Внезапно он понял, что именно в этот момент вся его жизнь может измениться и что если бы у него было желание хотя бы попытаться что-то продать, то себя ему следовало бы продать именно теперь.

- Я люблю вас, Эйми. Люблю вас и Макса и хочу, чтобы вы вышли за меня замуж. Вот почему так злится Дэвид. Он хотел, чтобы вы были с ним, и поэтому уговорил меня остановиться у вас, но Макс… Макс с самого начала был настоящим благословением. Он полюбил меня, а как его люблю я, вы и сами прекрасно знаете, и поэтому я хочу…

- О, замолчи и поцелуй меня, - сказала Эйми, и когда Джейсон повернулся и увидел, что уголки ее рта тронула улыбка, он по, чувствовал себя так, словно его освободили из рабства.

Он подхватил Эйми на руки и отнес в ее спальню. Ему не нужно было объяснять, что она не хочет быть там, где их мог бы слышать ее сын. Наш сын, подумал Джейсон. Его жена. Его сын. Его семья.

- Я люблю тебя, Эйми, - повторял он ей прямо в ухо. - Я люблю то, как ты даешь мне это почувствовать. Я люблю быть нужным тебе.

Было что- то такое, о чем он говорил как о причине ее беспокойства, но Эйми не могла понять, что именно, потому что в этот момент вообще была неспособна думать о чем бы то ни было. Он целовал ей шею, постепенно стягивая с ее плеч халат.

Давно, очень давно она не испытывала прикосновений мужчины. И скорее умерла бы, чем сказала хоть что-то, порочащее память ее покойного мужа, хотя, сказать правду, большинство ночей Билли бывал пьян. Но Джейсон был трезвым и чистым и… о, таким красивым! Его руки с длинными пальцами скользили по ее телу так нежно, как она могла только мечтать. Дюйм за дюймом он снимал с нее халат, а потом и старую рубашку, покрывая поцелуями открывавшиеся места. Его теплые руки ласкали ее груди. Как долго эти груди служили для чисто утилитарной цели!

- Как хорошо, - проговорила она, закрывая глаза и всецело отдаваясь чувственному наслаждению. Пальцы Джейсона трепетали между ее бедер, словно целуя и лаская.