— Я так понимаю, вы с Алисой не помирились? — осторожно начал начальник службы безопасности, за что и получил испепеляющий взгляд друга.
— Понятно, — осторожно подняв с дивана стул, Антон поставил его на место и присел, закинув ногу на ногу. — Что делать будешь?
— Тох, я не знаю… — опираясь спиной о шкаф и прикрыв покрасневшие глаза рукой, тихо произнес Кир. — Ты бы видел ее лицо… Она никогда меня не простит! Я даже не знаю, как к ней подойти.
— Так может, отступишься? — спокойно поинтересовался Антон. — В конце концов, на ней свет клином не сошелся. Тебе ли с твоими возможностями переживать. Подумаешь баба, была б еще красавица, а так — ни то, ни се…
— Рот закрой и пошел вон, — начал угрожающе надвигаться на друга Кир. — Еще одно плохое слово об Алисе, и я…
— Да ладно, расслабься, — поднял руки в успокаивающем жесте Антон, — я просто хотел убедиться, что не зря профессиональной этикой жертвую.
Кир остановился и недоуменно посмотрел на мужчину.
— Что так уставился? Ты меня за эти две недели достал уже своим бледным томным видом и упадническим настроением. Я надеялся, что, когда Алиса все-таки появится, вы во всем разберетесь, но, видимо, просить прощение — не твоя козырная фишка. Так что, придется тебе помочь. Я на той неделе поковырялся в их с Элей переписке, думал, может, узнаю, куда она могла деться. Узнать — не узнал, но зато наткнулся на одну любопытную штуку. На вот, держи, — протянул Антон исписанный листок бумаги.
Кир, нахмурившись, пробежался глазами по печатному тексту.
— Это что за ахинея? — непонимающе уставился на друга мужчина.
— Я когда читал, тоже не сразу въехал, — усмехнулся, Антон. — Одним словом — бабы. Я так понял, что это их фантазии на тему идеального мужчины и самых романтических поступков. Думаю, что в твоей ситуации самое оно.
Кир еще пару секунд непонимающе смотрел на друга, а потом в его глазах загорелся уже знакомый лукавый огонек. Подскочив с места, он бросился к Антону и стиснул того в медвежьем объятии.
— Спасибо, друг!
— Не за что, думаю, когда ты все внимательно прочитаешь, благодарности в тебе поубавится, — вырвавшись из хватки Кира, начал разглаживать появившиеся на костюме складки Антон. — Я, когда этот список прочитал, жутко захотел лимончиком закусить, до того слащаво и приторно, бее!
— Плевать, — воодушевленно ответил Кир и с широкой улыбкой начал внимательно читать о фантазиях любимой ватрушечки.
По мере прочтения улыбка становилась все менее и менее радостной, и в конце, совсем ушла с лица мужчины.
Дочитав последний пункт, Кир растерянно посмотрел на друга.
— То есть, чтобы вернуть Алису, мне надо выполнить все пункты этого списка? Я же буду выглядеть полным идиотом!
Антон только пожал плечами.
— Выходит, что так. А еще — нам нужна поддержка приближенного к Алисе человека.
Немного подумав, Кир согласился с другом и набрал номер отдела маркетинга.
— Эля? Да, Кир. Ты не могла бы ко мне подняться? Да, устроит. Жду.
Положив трубку, Кир глубоко вздохнул и обратился к другу.
— Тох, а в чем обычно серенады поют? У меня ведь нет обтягивающих лосин и широкополой шляпы с пером. Да и этой херни оборчатой на шею тоже…
Антон расхохотался.
— Ты что ржешь, идиот? Ты мне аккомпанировать будешь, так что начинай вспоминать какие-нибудь аккорды, помимо Am и Dm, — мстительно посмотрел на друга Кир.
Смех резко прекратился…
Я люблю тебя до слез!
Каждый вдох как в первый раз…
"Любит он ее… Обычное мужское бла-бла-бла", — передразнила я Серова, надрывающего голосовые связки на первом канале. Понаблюдав за этим театром переигрывания еще пару минут, я лениво щелкнула пультом.
— Как только я увидел эту девушку, сразу понял — моя! И с тех пор, на протяжении вот уже тридцати лет, мы не расстаемся ни на секунду! — вещал с НТВ какой-то засуженный артист России.
— Еще бы она тебя одного на гастроли отпустила, — язвительно обратилась я к мужчине, — ко всем этим подтанцулькам! Замучаешься потом по КВД ходить…
Блин, что-то я даже саму себя бесить начинаю. Настроение опять ни к черту. Займемся аутотренингом! Как там говорится? Не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней. В конце концов, ничего страшного не произошло. Ну, кинул мужик, бывает. Что теперь всю оставшуюся жизнь страдать?
— Даааааа, — провыл внутренний голос. К нему присоединились слезные железы, и вот я опять рыдаю в подушку, проклиная всех мужчин в целом и одну предательскую свинью в частности.
— Еду в Магадан, тудудун… еду в Магадан… — неожиданно заорал мой мобильный.
— Не в Магадан, а в Чернята, — передразнила я трубку.
И вообще, пошли все далеко и надолго! Не хочу ни с кем общаться, хочу погрязнуть в своем горе, холя и лелея сердешные обиды.
Телефон продолжал надрываться.
Я нехотя оторвалась от подушки и посмотрела на светящийся экран. Эля.
— Чего тебе? — не очень вежливо произнесла в трубку.
— Алисааа, — раздался расстроенный голос подруги, — у меня бедааааа!
Вытерев рукавом сопли, я сильнее вцепилась в телефон.
— Что случилось?
— Я ноооогу сломааала, — провыла в трубку подруга.
— Черт, сейчас приеду! Ты где? — держа в одной руке сотовый, я бросилась натягивать валяющиеся рядом мятые джинсы.
— Я дома! Меня Витек из травмпункта привез, а потом свалил! Сказал, что завтра в командировку уезжаааает, и со мной остаться никак не может! А у меня нога в гипсе, я передвигаюсь с трудом!
— Так, хватит ныть! Сейчас приеду, и во всем разберемся, — твердо произнесла я в трубку. — Купить что надо?
— Не-а, — успокаиваясь, ответила подруга.
— Тогда жди, минут через двадцать буду. Дверь открыть сможешь?
— Да.
— Ну, все, моя хорошая, держись.
Сунув сотовый в карман, я бросилась в прихожую и чуть не споткнулась о дорожную сумку с вещами. Черт! У меня же сегодня поезд в четыре часа! Ладно! Сначала Эля.
Подхватив сумку, я бросилась вниз.
До дома Эли я домчалась в рекордно короткие сроки. Поднявшись на третий этаж, нажала на звонок и стала терпеливо ждать, пока бедная подружка доплетется до прихожей. Наконец, раздался щелчок и дверь распахнулась. Передо мной предстала грустная Эля с загипсованной ногой. Легонько обняв подругу, я прошла внутрь. Квартира у девушки была небольшая. Две маленьких комнатки, кухня, ванная и туалет. В общем, типовая двушка.
— Как же тебя угораздило? — посочувствовала я подруге, помогая доплестись той до дивана в зале.
