Я открыла дверь квартиры и не без опасения вошла внутрь. Но меня ждал приятный сюрприз: кругом царит безупречная чистота, а в вазе на подоконнике стоят свежие цветы. И отопление работает, а потому в квартире тепло и уютно. Благослови, Господи, заботливую душу Эдель, которая подумала обо мне. Как бы далеко я ни ездила и в каких бы роскошных отелях ни останавливалась, самый чудесный момент — это возвращение в собственный дом. В мою маленькую квартирку. Собственную. Ну, то есть почти собственную. Пока она принадлежит и мне, и банку.
— Сегодня у меня для тебя прекрасный сюрприз, — сказала я песику, который вертелся у моих ног. — Придется немножко потерпеть, дружок.
Песик крутился вокруг моей сумки, принюхиваясь и повизгивая, а я расстегивала молнию. Но, открыв сумку, я не обнаружила там колбасок. Ах черт, так ведь это чужая сумка? Поверить не могу, я перепутала багаж! Я без сил опустилась на стул. Песик смотрел на меня недовольно и недоверчиво.
Я быстренько покопалась в чужом чемодане. Может, это вещи Керри? Или Сорчи? Ярлычка с именем нет.
Внутри не было ничего характерного. Пара колготок, чистый передник, туфли и красная кожаная папка. Это инструкция, которую всем членам экипажа и стюардессам полагается вечно таскать с собой, но она столько весит, что мало кто следует этим указаниям. Ну и черт с ним! Рано или поздно вторая стюардесса обнаружит путаницу, сообщит в администрацию, и они начнут обзванивать всех, и все выяснится.
Я расплела тугой узел, в который были стянуты волосы, скинула туфли на шпильках и сунула ноги в розовые пушистые тапочки. Потом вошла в спальню и тщательно сняла всю косметику с лица — кожа должна отдыхать. Надо бы собрать вещи для завтрашнего полета в Америку, но я слишком устала. Пойду-ка спать. Будем надеяться, что часа через три-четыре я проснусь и буду в более адекватном состоянии. Я выставила собаку за дверь, а чтобы он уж совсем на меня не обиделся, пожертвовала ему слегка подкисшее молоко из холодильника. Он с довольным урчанием сунул нос в миску. Я так устала, что мне казалось, если я лягу, то никогда больше не проснусь.
И вот я наконец забралась в кровать, завернулась в одеяло и уже почти погрузилась в сладкий сон. Я вижу себя на борту той самой яхты. Только теперь капитаном был сам мистер Кейн, и он наливал шампанское в высокие хрустальные бокалы. Еще на яхте неожиданно оказался Колин Фарелл, что меня несколько удивило, потому что я никогда в жизни не имела дела с настоящей знаменитостью. Ну, то есть на борту самолета я кое-кого видела, но чтобы вот так тесно общаться и запросто болтать — не приходилось. А вообще-то за время работы стюардессой я перевидала кучу известного народа — от членов группы «Ю-ту» до Пош и Бэкса.[1] Боно и его команда очень вежливы, а Адам Клейтон всегда заказывает только вегетарианские блюда. Бекхэм в жизни выглядит так же классно, как на рекламных плакатах, и я почти ничего не могу сказать о Пош, кроме того, что предложенный ей завтрак она есть не стала. Люди очень часто спрашивают о знаменитостях, с которыми мы сталкиваемся во время рейсов. Однако рассказывать особо нечего. В креслах, пристегнутые ремнями безопасности, они выглядят как обыкновенные люди. Нам строго-настрого запрещено просить автографы, и мы стараемся не оказывать им предпочтения и не уделять больше внимания, чем остальным пассажирам.
Неожиданно зазвонил телефон и выдернул меня из сладкого мира снов. Это с работы. Что им нужно? Я совсем без сил и безумно хочу спать! Что случилось? И тут я узнаю, что Сильвия хочет получить обратно свою сумку, а моя — полная колбасок — находится в данный момент у нее. Черт! И еще раз черт! Ну почему из всех людей именно к ней попала моя сумка? Я выбираюсь из кровати и натягиваю на себя спортивный костюм и кроссовки.
Через десять минут раздается звонок в дверь. Судорожно зевая и протирая глаза, я тащу сумку Сильвии к двери и нажимаю кнопку интеркома.
— Вы привезли мою сумку?
— Энни, это я, Дэнни. Можно мне подняться? Дэнни! Что он делает у моих дверей? Как можно вот так взять и неожиданно явиться? Сердце колотится как сумасшедшее, и я уже не зеваю, а мечусь по квартире, разыскивая косметичку, чтобы хоть как-то накраситься. Сбрасываю костюм, купленный в прошлом году на распродаже за бесценок, потому что молния на нем сломана, и торопливо влезаю в джинсы и черную рубашку поло. Мне и надеть-то больше нечего — остальное барахло переполняет корзину в ванной, и его давно пора донести до прачечной.
Я делаю глубокий вздох и открываю дверь. На пороге стоит Дэнни в форме пилота, и выглядит он как кинозвезда из какого-нибудь романтического фильма.
Я уставилась на него в полной растерянности:
— Что ты здесь делаешь, Дэнни?
— Ты по ошибке взяла сумку моей матери. Она, соответственно, прихватила твою и жалуется, что от нее несет тухлым мясом.
— Бог мой, я очень-очень извиняюсь! Не понимаю, что произошло.
— У тебя так плохо с деньгами? — спросил он, внимательно глядя на меня. — Ты из-за этого набрала колбасок? Чтобы сэкономить на продуктах?
— Господи, да нет, конечно! — Я даже не знаю, что именно я должна чувствовать: смущение, растерянность, унижение, досаду? Пока надо всем превалирует усталость. — Я вообще вегетарианка, если помнишь, но у моей соседки есть собака…
Я вижу, что Дэнни хохочет, и медленно прихожу в себя.
— Ты меня подколол? Поросенок! Но я все же рада, что пока мне не приходится таскать еду с работы.
— Ладно, я никому не скажу про колбаски, — ухмыляется он. — Хотя это чертовски забавно.
— А твоя мама тоже сумела отнестись к этому с юмором?
— Боюсь, что нет.
Мы неловко молчим. Я кусаю губы, но все же решаюсь спросить:
— Она что-нибудь говорила обо мне? — Уж ручаться могу, что старая перечница не упустила возможности пройтись по мне как следует.
— Она описала тебя как трудную девушку.
— Вот как? А ты меня защищал?
Я улыбаюсь ему мимоходом, а сама просто поверить не могу, что мы вот так легко пикируемся. Словно меж нами ничего и не было.
— Я сказал, что встречал тебя как-то, но близко не знаком и что ты произвела на меня приятное впечатление. А теперь собираешься ли ты оправдать свое звание примерной девочки и пустить меня в дом?
— В дом? А ты быстрый, да? — Я дразню его, хотя мне очень и очень приятно, что он приехал и сам привез мою сумку. Это не входит в его обязанности. Обычно- администрация посылает шофера, который производит обмен перепутанных вещей. И если вы думаете, что такие ошибки случаются редко, вы ошибаетесь. Пожалуй, я на свою сумку ленточку привяжу, красненькую, чтобы никто уж точно не перепутал и не прихватил мои вещички. И если разобраться, то хорошо, что в моей сумке не было ничего интересного и предосудительного, кроме колбасок. Там ведь мог оказаться дневничок с подробными описаниями того, как весело мы с Дэнни проводили время на Костадель-Соль. Или я могла затариться в «дьюти фри» спиртным, как бывало прежде.
