Ознакомительная версия.
– Так, да? Так вот, да? – Данила, глотая слова, медленно пятился от меня.
– А как ты хотел?! – продолжала возмущаться я. – Зачем ты бьешь моих хороших знакомых по головам?
– Хороших знакомых, значит, – прищурился Данила, отступая в темноту двора.
– Очень хороших, – менее уверенно сказала я, испугавшись, что больше не вижу перед собой его взбешенного лица и красивых глаз. – Но, Данила!
– Все, никаких но, – он резко рассек ладонью воздух, – больше я тебе мешать не стану! Прощай!
Повернулся и пошел следом за Сариком.
– Привет мамочке! – прокричала я первое, что пришло на ум, если в этот момент он у меня был.
Данила, не поворачиваясь, поднял руку и приветственно потряс ею в воздухе.
– Ты еще пожалеешь! – напоследок крикнула я, но мой голос от волнения и поступающего спазма осип, и наружу вырвался только какой-то сдавленный писк.
Я зажала рот рукой и пожалела, что родилась не глухонемой, тогда бы не сказала то, что сказала.
Данила скрылся за углом дома, я побежала за ним, боясь, как бы он там не встретил Сарика и не навалял ему еще больше. Но мой сегодняшний ночной кавалер Данилу не интересовал. Он шагнул прямо на проезжую часть, я охнула и закрыла глаза. Когда открыла, то увидела, как Данила садится в тормознувшее такси, а Сарик испуганно бежит дальше. Меня покинули все мужчины. Я всхлипнула и поплелась домой.
Самое противное, что я была совершенно трезвой, а несла такую чушь. Очень хорошие знакомые! Да какие они мне хорошие?! Знать бы их не знала. Данила приходил ко мне, чтобы поговорить о нашем, ох, он ведь так и сказал – о нашем ребенке. И что увидел? Как я целуюсь с очередным придурком. Но я не виновата, они сами ко мне лезут. Я что-то пропустила, пока жила с Данилой? Теперь считается обычным делом, если парень провожает девушку до подъезда, прижимать ее к стене дома и целовать без согласия? И чтобы при этом обязательно присутствовал муж. Как в водевиле, не хватает только легкомысленно задирающих пышные юбки под фривольную музыку девиц в черных чулках.
– О-о-о-о, – выдохнула я, завалившись дома на кровать. – Какой ужас. Я опять все испортила.
Ничего, что дом сгорел, зато все клопы подохли! Как гласит народная мудрость.
Природа часто бывает под стать нашему настроению. Если оно неважнецкое, то льет дождь или наоборот, если льет дождь, то настроение никакое. А если яркие лучи пронизывают всю комнату чуть ли не насквозь, то настроение должно быть таким же солнечным. Но, как ни странно, я сидела хмурая, глядя на то, как в предательском солнечном свете чинно летает накопленная мною за неделю пыль. В любое другое время на этот пикантный намек на то, что я плохая домохозяйка, я не обратила бы внимания. Но не сегодня утром. Сегодня утром я сидела не одна, а со своей свекровью и пялилась на пыль, ожидая, когда она мне не нее укажет. Нонна Викторовна, поджимая тонкие губы, двигала в мою сторону стола большое блюдо с теплыми оладьями и тяжело вздыхала.
– Он прождал тебя вчера всю ночь!
– Нонна Викторовна, – вяло возмутилась я, – я вернулась домой в два часа.
– Я и говорю, прождал до утра. А ты знаешь, какие холодные рассветы ранней осенью?! А у Данечки туфли на тонкой подошве…
– Зато у него толстые кулаки, – хмыкнула я.
– Он тебя бил?! – изумилась свекровь.
Захотелось соврать. Или почти соврать: да, бил, разбил мое нежное сердце, ударил по моим хрупким мечтам. Не говорить же свекрови, что Данила ударил очередного кавалера за то, что тот лез ко мне целоваться. Да, я магнит для озабоченных мужиков. Из меня наверняка прет сногсшибательная сексуальность, и не все в силах устоять от ее провокационного напора. Правда, глядя сегодня утром в зеркало, я видела опухшее от слез лицо битой жизнью несчастной девчонки.
– Нет, – сказала я вместо того, о чем подумала.
– Уф, – облегченно откинулась на спинку стула Нонна, – разумеется, Даня не позволяет себе ничего такого.
Он позволяет, подумала я, потому, что я себе позволяю.
– Ешь, пока они теплые, я еще чаю налью.
Нонна поднялась и пошла на кухню, где кипел чайник. Она опять чувствовала себя на моей кухне как у себя дома. Но мне так было лень наливать себе и ей чай, что я мысленно разрешила хозяйничать. Хотя, кто меня спрашивал? Нонна явилась без спроса рано утром и подняла меня с постели. Я не спала всю ночь, страдая из-за Данилы, и уснула только под утро. Сейчас сидела в комнате за большим столом, невыспавшаяся и недовольная приходом свекрови. Интересно, кто на моем месте был бы рад?
– Он заболел, – сообщила Нонна из кухни.
– У него температура? – испугалась я. – Надеюсь, не бред?
Если он проговорится Нонне о моей беременности, то что будет, просто не знаю. Нонна потащит в абортарий, ведь Данила еще не закончил свой великий труд, потому что ему все время мешают мысли обо мне. Это она так вначале нашего разговора сказала. И выразила надежду, что скоро придет время, когда «мы оба перебесимся и поймем, что к чему». Главное, чтобы она не поняла – меня тошнит не оттого, что вчера я напилась. Я сглотнула слюну, подавляя потугу выдать единственную съеденную оладью обратно. Нонна может расценить это как акт протеста.
– У него депрессия, – отозвалась Нонна, – и я больше не могу смотреть, как мучается мой единственный сын!
Я сразу поняла, в чем дело, когда она появилась на пороге. Материнское сердце не могло выдержать страданий сына! Данила страдал, я ликовала. Стоило сидеть и выслушивать все это ради того, чтобы узнать – Данила страдает из-за меня. Стервы такой, наверняка свекровь так мысленно добавляла к этой фразе.
– Так вызовите ему врача, – усмехнулась я.
– Какая ты жестокосердная девица! – возмутилась Нонна, появлялась в комнате с подносом. – Разве можно так относиться к любимому мужу? Я понимаю, он сам во многом виноват, но и ты должна шагнуть ему навстречу.
– Нонна Викторовна, – нахмурилась я, – скажите, а он что, больше не встречается с той рыжухой?
– С какой? – она искренне изумилась.
– Такая высокая с длинными рыжими волосами…
– А, Тонечка! – обрадовалась свекровь, а мое сердце погрузилось в холод.
Она называет ее Тонечкой! Они уже так близки, тогда чего ко мне пришла?
– Тонечка наша соседка. Нет, с Данилой у нее ничего нет и не может быть, она на днях выходит замуж.
Нонна Викторовна взяла чашку с блюдцем и с королевским достоинством села в кресло, продолжая воспоминания.
– Они выросли вместе, Тонечка всегда была такой милой девочкой!
– Угу, угу, – я тоже взяла чашку.
– Не могу ручаться за то, что она не была влюблена в Данечку. Даже скорее, думаю, что она была в него влюблена. Ты же знаешь, Эля, в него невозможно не влюбиться. Нет, между ними ничего нет.
Ознакомительная версия.
