— Ну что? — спросил Майк.
— Пока не знаю.
Она опустила сумку на кровать, а затем снова взяла трубку.
— С тобой мужчина? — спросила Гэрри. — Я слышу мужской голос. Ты встретила его? Поэтому ты и не расстроилась из-за меня?
Лесли крепко сжала зубы, выдержав паузу, затем сказала:
— Послушай. Это важно. Какую зубную пасту ты с собой привезла?
— «Эйм».
В сумке лежал тюбик «Крест».
— А какого цвета у тебя расческа?
— У меня щетка. А зачем это тебе?
— Позже скажу. Какой у тебя дезодорант?
— Плоский карандаш.
В ванной стоял баллончик.
— Что еще было в твоей сумке?
— Моя косметика, ночная рубашка, смена нижнего белья и таблетки от желудка. Кстати, я тут обнаружила такое классное средство…
Ни одной из этих вещей в сумке не было.
— Я думаю, ты каким-то образом взяла чужую сумку, — сказала Лесли, бросив взгляд на Майка. Он приподнял брови. — Спасибо, Гэрри. Завтра я отправляюсь в Шрусбери. Надеюсь, увижу тебя в самолете.
Она повесила трубку.
— «Адамс» не ее.
— Это многое объясняет, — сказал Майк.
— Что ты хочешь сказать этим «многое объясняет»?
Майк усмехнулся.
— Моя сладкая, подумай одну минутку, и твой здравый смысл подскажет тебе, что две попытки ограбления в двух противоположных концах страны вовсе не были совпадением…
— Это могло случиться.
— Один шанс из миллиона. Возможно. Я удивлялся этому, но все же не придавал значения. Но теперь, когда мы знаем, что книга не принадлежит Гэрри, все странности можно объяснить тем, что кто-то пытается вернуть себе цепную книгу, которая уехала с чужим человеком по ошибке.
— Но почему бы им просто не спросить? Почему надо обязательно красть?
— Может, потому что они не могут спросить…
— Потому что они сами ее украли, — возбужденно закончила Лесли. — И подумать только, я всю жизнь читаю детективы. Надо же было и самой угодить в детективную историю.
— Но это тебе не Шерлок Холмс. Это реальная жизнь.
— Подожди минуту, — сказала она, пока ее здравый смысл окончательно выдвинулся на первый план. — Пожалуй, утверждать, что вещи, которые происходят со мной, имеют какое-то отношение к тому, что Гэрри перепутала сумки, было бы надуманным. Более вероятно, что какой-нибудь вполне приличный коллекционер не на шутку взбесился, когда обнаружил у себя в вещах издание 1995 года, в то время как его антикварный томик исчез вместе с какой-то растяпой, а именно Гэрри. К счастью, книга попала ко мне, а не к ней. Попади она к ней, Гэрри, наверно, читала бы ее лежа в пенной ванне.
Подумав о том, что могли бы сделать влага и мыло, вступая в химическую реакцию с нежными материалами старой книги, Майк даже передернулся. А если бы эта воображаемая Гэрри уронила «Адамса» в воображаемую ванну…
— Господи, я даже не хочу об этом думать. «Адамс» — это сокровище, и с ним надо обращаться как с королевой.
— Знаешь, с этой книгой… твоя забота уже перехлестывает через край.
Каким-то образом то, как истончились при этом ее губы, навело его на мысль, что на определенном этапе ею овладело раздражение. Он поднял брови.
— Ты ревнуешь меня к книге?
— Не говори глупостей. В любом случае, мы говорим об этой книге не как об украденной, а как об ошибочно попавшей к нам вещи.
— На самом деле это ты заставляешь меня перехлестывать через край.
— На самом деле это ты чуть не падаешь в обморок!
Он усмехнулся.
— Ты все-таки ревнуешь!
— Это смеш…
Он прервал ее последнюю реплику звучным поцелуем. Ощущение ее тела, мягкого и инстинктивно привлекательного в его руках, было пьянящим. Он поцеловал ее снова, медленнее, чувствуя вкус ее губ на своих, впечатленный тем, как ее ладонь сжала его бицепс, а ногти слегка впились в кожу.
— Продолжай ревновать, — пробормотал он, поднимая голову.
— И не рассчитывай, — прошептала она в ответ, прижимаясь к нему, но ни на йоту не уступая рассудком.
Он просто усмехнулся и отпустил ее.
— Ты говорила, что…
Она сделала глубокий вдох.
— Я говорила, что мы делаем уж слишком далеко идущие выводы насчет этой книги… во многих отношениях.
— Что бы мы не думали, нам будет лучше взять «Адамса» и заявить в полицию.
Лесли тяжко вздохнула.
— Только не снова в полицию. Только не это.
Он рассмеялся. В этом ее винить нельзя.
— Ах, если бы наши желания были лошадьми…
— Да, да, еще одна цитата. «Человеку позволено ошибаться, а Богу — не возвращаться и проклятый полицейский участок». — Лесли вздохнула. — Я иду.
Когда они шли по коридору, он обнял ее одной рукой, прижав ее к себе. Он ожидал, что она отведет его руку и отстранится, но она этого не сделала. Было так, будто бы она уже давно физически подчинилась, уступила ему. Не сознанием, не чувствами. Для этого нужно больше времени. Возможно, она просто не хотела, чтобы он думал, будто она ревнует его к книге.
Он улыбнулся про себя, сознавая, что уколол ее этим. Он хотел и нуждался в том, чтобы дотронуться до Лесли после этой последней ночи. С его стороны было глупо уйти от нее в ее номер. Теперь, когда он прижимал ее к себе, а ее запах поддразнивал его мысли, он по-настоящему понял, насколько он ее хочет.
— Прошлой ночью я был дураком, — сказал он, открыв дверь своего номера и увидев разобранную постель. Постель, в которой спала она… в одиночестве. — Я должен был остаться с тобой. Тебе была нужна компания. Я опасался, что снова стану твоим любовником, а ты к этому не готова. Боже, я должен был остаться!
— Нет, — улыбнулась Лесли. — Ты правильно сделал, что не остался.
— Ну, конечно, — простонал он. — Ты же знаешь, я с слишком сильно хочу тебя, чтобы ждать.
Она отвернулась, неожиданно смутившись. Когда Лесли смущалась, это обычно напоминало превращение маленькой феи в громадного великана. Вот она стоит здесь с лицом, залитым краской. А с мужчинами ничего не произойдет, даже если им это будут говорить по много раз в день, подумал он, осчастливленный открытием.
Захватив с собой «Адамса», они направились в полицейский участок. Когда люди возвращают полиции пропавшие вещи, о пропаже которых толком никому не известно — ни полиции, ни этим людям, — в изначальное неудобное положение попадают те, кто вещи приносит. В конце концов Майка и Лесли провели в тесный кубик офиса, и дородный добродушный сержант, с которым они имели дело, сделал несколько телефонных звонков.
Наконец он повесил трубку и объявил:
— Мы вынуждены временно задержать вас как свидетелей, пока сюда не прибудет человек из Скотленд-Ярда, который будет вести дальнейшее расследование.
