Отложив камеру, Кэм снова наполнил бокалы и закурил. «В ней какой-то секрет, в этой маленькой чаровнице из Йоркшира». Она казалась то красивой, а то вдруг выглядела некормленым ребенком-переростком. «Если бы только мне удалось поймать мгновения, когда она не думала о том, что делала, когда ее напряжение и скованность исчезают. Тогда я чего-то добьюсь».
– А как ты устроилась в Лондоне, Гала? – спросил он, усаживаясь рядом с ней на диване и обнимая ее за плечи. – У тебя есть друзья?
– Еще нет, – откровенно ответила она. – Но как только я начну работать, думаю, что познакомлюсь со многими людьми.
Одиночество промелькнуло в ее глазах, когда она взглянула на него поверх бокала с вином. Кэм сжал ей плечо с сочувствием.
– Такая красивая девушка, как ты, должна иметь много друзей. Я имею в виду, что ты здесь сейчас и мы уже друзья, верно?
«Правда ли это? Действительно ли он стал другом? – подумала она. – Наверное, так и есть. Он ведь старается помочь, фотографирует меня, говорит, что я красивая… Никто до него не говорил мне этого. Может, Кэм с его наметанным глазом художника и камерой в руках увидел во мне то, что я сама не замечала в себе, смотрясь в зеркало?..»
– Гала, послушай! Я знаю многих, у нас часто бывают вечеринки. Я тебе позвоню, когда устрою небольшую вечеринку для нескольких друзей. Тебе понравится. Будет немного вина, еды, музыки, будем танцевать… Уверен, что ты отлично танцуешь, у тебя фигура создана для танцев.
Она снова улыбнулась Кэму, польщенная его словами. Он был очень привлекательным, настоящий мужчина… Она не помнила слова, чтобы поточнее выразить его мужское начало. У него были густые темные волосы и карие глаза, а на щеках проступала щетина, которую нужно было бы сбрить…
Кэм нагнулся к ней и чмокнул в щеку.
– Ну, что скажешь? Попытаемся еще раз?
На этот раз дело пошло. Она смотрела в объектив, потягивая вино, меняя положение по его просьбе и улыбаясь ему. Однако она помнила, что нельзя опускать подбородок, держала спину прямо и оглядывалась через плечо так, как ее учили в школе манекенщиц…
«Господи, не получается, – думал Кэм. – Я так и не могу добиться того, что хочу. Но я совершенно уверен, что в ней была эта изюминка, – он знал это. – Если бы только она не была такой скованной, такой зажатой. Если бы она перестала улыбаться так жеманно…» Он хотел от Галы-Розы одного – выразить ее внутренний мир, ее невинность, которая таилась где-то глубоко в ее широко раскрытых ясных глазах…
– Иди сюда, Гала, – позвал он. – Сделаем еще один перерыв, а потом снова займемся делом.
Гала спустилась со, своей высокой табуретки, моргая от яркого света и поводя плечами, распрямляя затекшее тело. Спина болела от долгого напряженного сидения, а ноги чуть-чуть дрожали. Голова у нее немного кружилась, и она была слегка пьяна.
Кэм выключил большие лампы, оставив одну над столом. Налив вина, он протянул ей бокал и сел рядом с ней на бархатный диван.
– Возьми, детка. – Она покорно взяла бокал. – Как ты себя чувствуешь сейчас?
– О, гораздо лучше, гораздо лучше, спасибо. У меня получается?
– Отлично! – Его рука незаметно оказалась на ее плечах, и Гала прижалась к нему, отдыхая. Неожиданно она почувствовала себя просто прекрасно, она была свободна и полна уверенности в себе. Кэм просто какой-то гений… Она удивленно взглянула на него, когда он осторожно взял бокал с вином у нее из руки и поставил его на стол рядом. А потом его губы прикоснулись к ее губам, и он стал целовать ее. Это было чудесно, просто замечательно, ласково и нежно, как если бы происходящее было самым естественным в мире делом.
Ее губы раскрылись, и она чувствовала его поцелуи с винным привкусом, а его рука ласкала ее короткостриженый затылок, а потом он стал целовать ее шею. Гала едва не задохнулась, когда он медленно начал целовать ее грудь, соски, вызвав в ней целое море неизвестных эмоций. Она не двигалась, с дрожью ожидая, что он будет делать дальше, желая продолжения и боясь, что он… Она испытывала томление от его сильных мужских рук, ласкающих ее под юбкой, его нежных поцелуев, которые обжигали ей губы. Голова у нее пошла кругом от вина и эротических чувств, когда Кэм неожиданно отодвинулся от нее.
– Все хорошо, Гала, давай сделаем несколько снимков такой красивой девочки, прекрасной, чудесной Галы…
Фотографии? Она совсем о них забыла, потеряв голову от его волшебных ласк…
Гала оцепенело смотрела, как Кэм медленно расстегнул ее голубую трикотажную блузку. Руки и ноги у нее были тяжелыми и непослушными, как будто она оказалась под водой. Она не могла остановить его, даже если бы очень захотела…
– Так, – шепнул он, снимая блузку с ее плеч, – вот что нам надо от тебя, Гала. Вот такая ты настоящая. И ты очень, очень красивая.
Кэм с восхищением смотрел на ее обнаженные груди, и, как в замедленном фильме, она наблюдала, как его голова наклоняется к ней, и чувствуя необыкновенное блаженство, когда его губы касаются ее маленьких розовых сосков, а его сильная рука ласкает ее.
С сожалением Кэм поднял голову:
– Прекрасная Гала, ты прекрасна. А сейчас – за работу! Обняв ее, он помог ей сесть на табурет напротив камеры.
– Так, оберни блузку вокруг себя, – сказал он. – Я хочу, чтобы у тебя были открыты шея и плечи. Вот так, Гала, отлично.
Гала спокойно сидела и наблюдала за его действиями. Ее шея немного ослабла, рот был слегка приоткрыт, глаза ленивы и полны томления. Вот какое выражение ее глаз он хотел поймать. Это и хрупкие, стройные плечи, короткостриженую голову и длинную, беззащитную шею… Гала была сейчас похожа на молоденькую невесту, страждущую узнать тайну… Ева, перед тем как вкусить запретный плод…
Резкий телефонный звонок порвал связь между ее взглядом и объективом фотокамеры, и, чертыхаясь, Кэм прошел по студии, чтобы взять трубку.
– Привет, Кэм. Это я, Линди. Я освободилась раньше, чем думала. Сейчас поймаю такси и буду у тебя через пятнадцать минут.
Кэм положил трубку, чувствуя Сожаление. Но, подумал он, на сегодня с него хватит. Сейчас нужно поскорее отправить девушку домой, прежде чем приедет Линди. Хватит и секунды, чтобы она поняла, что происходит.
– Извини, Гала, – окликнул он ее, спеша к ней через студию. – Я должен идти… срочный звонок от… моей матери. Я… э-э-э… нужен дома.
Избегая смотреть в ее испуганные глаза, он накинул голубую блузку ей на плечи, заталкивая ее худые руки в рукава, как будто одевал ребенка.
– Все великолепно, детка, – сказал он. – Ты была неотразима. – Протянув ей пальто, он торопливо повел ее к двери. – Я поймаю тебе такси, – добавил он, обгоняя ее и выходя на оживленную улицу.
