Когда она возвращается на свое рабочее место, а я остаюсь наедине сама с собой, начинаю осознавать, что вполне вероятно Виктор, как и эта девушка, просто волнуется за меня. Ведь случись это с ним, несмотря на наши сложные отношения, я бы тоже рванула в больницу.
Поэтому, когда мой муж, переступив порог клиники, приблизился ко мне, я среагировала достаточно адекватно.
— Как ты себя чувствуешь? — Виктор касается тыльной стороной ладони моей щеки.
От его ласки и участливого взгляда карих глаз по телу пробегает волна мурашек. Не хочу, чтобы он останавливался на этой скупой ласке… Тогда чего же я хочу?
Я слегка отодвигаюсь от его руки, чтобы унять этот порыв и прийти в себя. Что-то в последнее время я сначала делаю, а потом думаю: живу на инстинктах и ощущениях, словно мой мозг отключили, и нужен он мне только тогда, когда сожалею о том, что уже сделала. Странное чувство, когда не контролируешь себя… Может у меня какое-то неврологическое заболевание? Раньше ведь так не было…
— Я уж думал, что моя пациентка сбежала, оставив меня с носом. — Прохор, как всегда в прекрасном расположении духа и пытается шутить. — Пойдем в кабинет УЗИ, судя по данным некоторых анализов, которые девчонки успели сделать, именно он нам и нужен.
Прохор еще раз строгим внимательным взглядом вчитывается в бумажки и, не отвлекаясь от них, рукой указывает нам направление, в котором находится нужный кабинет.
Виктор идет рядом и по его напряженному виду понятно, что в кабинет я войду не одна — он будет со мной.
В кабинете УЗИ-диагностики нас встречает улыбчивая женщина, которой, на вид чуть за сорок. Прохор передает ей результаты анализов и, внимательно изучив их, женщина задала мне вопрос, от которого по спине пробежался неприятный холодок:
— Ольга, скажите мне, пожалуйста, дату начала последней менструации.
Я судорожно начинаю вспоминать, отчетливо понимая, к чему был задан этот вопрос. Смотрю сначала на Прохора, который сложив руки на груди загадочно улыбается; затем перевожу взгляд на Виктора, на лице которого полнейшее непонимание.
Последние месячные у меня были за полторы недели до свадьбы, а ведь прошло уже гораздо больше месяца… То есть задержка больше двух недель…Как я могла не заметить?! А ведь, действительно, даже мысли не было о беременности, я решила, что задержка — это не страшно. Со мной такое было несколько раз, цикл сбивался, а потом восстанавливался. Вот только я не учла один момент — первую брачную ночь, проведенную в лесу… с мужем…
Записав необходимую информацию, женщина-доктор попросила меня лечь на кушетку и оголить живот.
Надежда на то, что я ошибаюсь, таяла с каждой секундой, особенно, после того, как она начала водить датчиком по моему животу, размазывая по коже прохладный гель.
— Желательно было бы сделать вагинальное УЗИ, но раз уж вы решили поприсутствовать… — женщина осуждающе посмотрела в сторону стоящих неподалеку мужчин, которые даже ухом не повели на ее выпад.
Они оба внимательно всматривались в экран, и если Прохор разбирался в размытых картинках, то, что там пытался увидеть Виктор — для меня загадка…
От нервного перенапряжения меня трясло так, что ноги ощутимо подрагивали и, как я не пыталась, но унять дрожь не удавалось. Мне, вроде, не страшно, хотя кого я обманываю! Я в ужасе от мысли, что беременна! Потому что это многое изменит в моей жизни и, в какой-то мере опять перевернет ее. А я устала!
— Тише… тише… успокойтесь, мамочка, не нужно нервничать! — женщина с улыбкой поворачивает экран монитора. — А вот и причина вашего обморока… — она обводит маленькое пульсирующее зернышко, в котором с трудом можно разглядеть голову, тельце и зачатки ножек и ручек, но малыш живой — его сердечко бьется. — Поздравляю, беременность развивается хорошо, все согласно сроку — шесть-семь акушерских недель.
Боюсь смотреть в глаза мужу, но все же делаю над собой усилие и перевожу взгляд с монитора на Виктора, а тот так зачарованно смотрит в экран и даже не отрывается! В этом взгляде столько ликования, словно мой муж только что выйграл решающую партию в игре под названием жизнь. Мое сердце сжимается и пропускает удар — Виктор рад ребенку! Делаю глубокий вдох, чтобы хоть немного успокоиться и унять эту рвущуюся наружу нежность к своему мужу. Но это сложно — глаза предательски пощипывает от накативших волной чувств.
"Это просто гормоны!" — успокаиваю себя, теперь нашла оправдание внезапным переменам в своем настроении.
Остается один вопрос: Рада ли я?
Глава 42. Ольга
Выхожу из кабинета врача в сопровождении двух могучих мужчин с листом назначений в руках, который попросил Виктор. Пока я сидела в оцепенении, пытаясь осознать произошедшее, мой муж взял инициативу в собственные руки и начал «доводить» доктора своими расспросами. И, если вопросы о витаминах, режиме отдыха и питании я пережила спокойно, то расспросы о выполнении супружеского долга выдержать не смогла.
Зло сверкнув глазами в сторону мужа, который, к слову, и вида не подал, что обратил на меня внимание, хватаю листок со стола доктора и иду к выходу. Не знаю, чего больше хочется: смеяться или плакать, но вид Виктора… Одновременно воодушевленный и растерянный, то еще зрелище!
— Оль, подожди! — окликнул меня муж. — Я машину ко входу подгоню, чтобы ты по жаре не ходила…
— Но… Моя же на стоянке стоит!
— Игорь приедет за ней потом. — муж просто отмахнулся и быстрым шагом направился к выходу, оставляя меня на попечение Прохора.
Поворачиваюсь и гляжу недобрым взглядом на этого взрослого мужчину, который с виноватым видом отводит взгляд.
— Ну, а что я мог сделать? — пытается оправдаться передо мной. — Если бы я ему не позвонил, он бы три шкуры с меня содрал! Ты же знаешь своего мужа… Особенно, если дело касается тебя!
— Ага! А ты не подумал, что такую новость мне хотелось бы самой ему рассказать.
— Ну, извини… Я хотел как лучше! — Прохор подобрал последний аргумент и решил им поделиться: — Кстати, если ты думаешь, что я бы выпустил тебя одну из клиники, то сильно ошибаешься — сидела бы здесь до вечера, пока сам бы не отвез тебя домой и не передал Виктору.
Смешно же! Взрослый мужик, заслуженный врач, а торгуется как ребенок. Да, я и не злюсь вовсе, просто в очередной раз решила отстоять свое право самой решать, что мне нужно. Но, видимо, с этими мужчинами бесполезно! Не могу скрыть улыбку, а Прохор, почувствовав изменения в моем настроении, продолжил меня удивлять:
— Но, хочу тебе сказать, что я очень рад и горд, что скоро стану дядей!
Вот этого я не ожидала! Прохор приходиться родственником Виктора?
— Он не сказал тебе? — мужчина слегка задумался, видимо, на моем лице все написано. — Мы с Витей сводные братья по отцу… Наш отец уходил из семьи и жил некоторое время с моей мамой, они не были женаты, да и потом он вновь вернулся к жене…
— Виктор не говорил мне… Да, и с родителями не знакомил. — в раздумьях произношу я, пожимая плечами.
— А не с кем знакомить, — печально отвечает Прохор. — Они погибли десять лет назад в автомобильной аварии, я тогда только закончил медицинский университет… — он задумывается, словно решается сказать еще что-то. — Самое страшное, что в автомобиле вместе с ними ехала наша младшая сестра, которой в то время было всего-то пятнадцать…
— Она жива? — с надеждой произношу я, желая услышать положительный ответ, но по его печальному взгляду все понимаю.
— Нет… Никто не выжил… Встреча с груженой металлом фурой на скользкой дороге просто не оставила им шансов. — он задумался. — Ты знаешь, может поэтому Витя такой…
— Какой? — вторю ему.
— Закрытый, нелюдимый и любит все контролировать… Оль! — смотрит на меня с участием. — Я знаю, что у вас не все гладко. Брат в общих чертах рассказывал вашу ситуацию… Постарайся дать ему шанс… Он любит тебя, поверь мне! Очень любит! А вот и он!
С лица Прохора слетает серьезное выражение лица, которое вмиг сменяет улыбка во все «тридцать два».
