Часть 20
Катя
Катя опустилась на стул и закрыла глаза. Какая выставка? Суточное дежурство в ночь на день рождения оказалось на редкость спокойным, она даже успела заполнить истории болезни всем поступившим, но накопившаяся усталость никуда не делась. Она медленно поднялась и подошла к зеркалу. Да уж, красотка! На неё смотрела уставшая, с синяками вокруг глаз молодая женщина с потухшим взглядом.
— Любуешься? — прозвучал тихий мужской голос заведующего. — Мы с тобой, Екатерина Александровна, как два зомби. Скоро домиком ходить будем по отделению.
Катя улыбнулась и открыла кран, умылась ледяной водой и махнула рукой. Это отражение ничем уже испортить нельзя.
— А как вы? Хотя бы поспали? Как дела?
— Как мои дела? Да как и волосы, — ответил стриженный почти под ноль мужчина. — Не сильно кучеряво, как говорится, но некий шарм имеется. Так, Катюш. Извини за фамильярность, но я тебя ещё девочкой совсем помню, какой ты ко мне в отделение пришла десять лет назад. Ты у нас сегодня именинница, так что иди ты домой. Отдохни, поспи хотя бы.
— А вы как же?
— Справимся! Я интернов напрягу, пусть делом займутся. И мне главный обещал из ортопедии врача дать. Надеюсь, что сына своего пришлёт. Вот где природа трудилась над врачами, что дед, что отец, что сын — руки будто из одной бочки разливали.
— Это уже семейственность, — улыбнулась Катя.
— Ну да! На заводах — это династия, а у нас — семейственность. Так, иди сюда. С днём рождения, Катюша. — Катя прикрыла глаза, крепко прижатая к сильному мужскому телу. — Ты у нас редкая умница, красавица и очень добрый и хороший человек. И врач ты прекрасный. А посему здоровья тебе и адекватной реальности вокруг. Сегодня пятница, впереди два выходных. И это наш тебе подарок. А теперь вещи собрала и домой. Быстро, я сказал!
Булавина улыбнулась и кивнула, молча выходя из ординаторской. Домой… Спать…
Дорогу домой Катя помнила смутно. Она зашла в квартиру, сняла пуховик и стянула сапоги. Заглянула на кухню, но поняла, что для готовки сил уже не осталось. Поэтому сразу пошла в спальню, быстро разделась и с наслаждением скрутилась калачиком в пока ещё холодной постели. Через минуту она крепко спала. Без снов, без преследующих её который год кошмаров. Она добилась этого. Она устала почти до бессознательного состояния, что, возможно, позволит ей хотя бы немного поспать.
Разбудил её звонок Даши. Младшая сестра сходу наговорила столько поздравлений и пожеланий, задала такое количество вопросов, на которые сама же и ответила, что Катя невольно рассмеялась к концу Дашиной тирады, закончившейся словами:
— А ещё мы с Витей тебе подарок приготовили. Он, правда, просил меня ничего тебе не говорить, но ты же знаешь — я всё равно промолчать не смогу.
— Ну тогда не рассказывай какой, ладно? Как ты себя чувствуешь? У врача когда была?
— Ой, Катя, всё у меня хорошо! Представляешь, я его видела! И даже слышала!
Катя нахмурилась. Даша узнала, что забеременела после их возвращения из Италии. Неужели что-то случилось?
— Ты, Кать, только не волнуйся, ладно? Просто, когда в консультации узнали, что Алёшка маленький болел, нам предложили пройти УЗИ, чтобы оценить саму нашу крошку и плаценту. Катя! У него сердце бьётся, — вдруг прошептала Даша.
— Дашка, ты там плачешь, что ли? А ну-ка, прекращай! Малыш всё слышит и чувствует! А то потом твой Платов нам устроит головомойку.
— Он меня уже утомил, Кать! — Даша что-то пробормотала в сторону, а потом громко сказала: — Я сестре на тебя жалуюсь!.. Потому что, Кать, он меня из дома не выпускает! Хотя Сперанский сказал, что мне уже даже в институте можно появляться. Ты слышала новости, да? Папа эту Ольгу выгнал, представляешь? А её брата арестовали! И этого Косоротова от должности отстранили! Ему, Витя говорил, за растрату срок светит! Я теперь дома могу побывать, вещи свои некоторые забрать. Катя… а ты не хочешь со мной туда сходить?
Катя опустила голову и крепко зажмурилась. Нет, это лишнее. Возможно сейчас, по прошествии стольких лет её память слишком выкристаллизовала и окрасила в чёрный цвет всё, что связано с Булавиным, его поступками и словами, но простить его Катя не могла, как ни старалась. Даже ради Дашки.
— Нет, Дашуля, вы с Виктором сходите, а у меня работы много, больные тяжёлые.
— Я понимаю, Катюш, всё понимаю. Ну ладно, мы будем ждать тебя сегодня на выставке. И подарок свой туда привезём! Я тебя крепко-крепко обнимаю, сестрёнка. И люблю. Пока!
Подарки, поздравления, праздники. Катя уже и забыла, что такое бывает. О каких праздниках и подарках ей думалось и мечталось раньше? Она уже и не помнила этого. Детство, наверное, не считается, а после школы все её радости заключались в учёбе, потом в работе, похвале хирургов, благодарности пациентов. Потом появился Алёшка… и Катя забыла о себе. Ей некогда было думать о праздниках, необходимо было спасать сына. А потом, когда маленького мальчика забрала смерть, она уже боролась за свою жизнь. И два последующих дня рождения она провела на больничной койке, стойко перенося одну операцию за другой.
И вот сегодня она осталась в тихом одиночестве. Но не потому, что вокруг не было друзей, близких людей, а потому, что ей не надо было куда-то бежать, что-то решать. Единственная проблема на сегодняшний день в её тридцать два заключалась в том, что она не знала, что надеть! Катя даже тихо засмеялась. Вот и пришло это анекдотичное время, когда вроде полон шкаф одежды, а на праздничный вечер ей надеть нечего. И это открытие вдруг необъяснимым образом подняло ей настроение, перечеркнув утренние мысли о спокойном домашнем вечере в компании сестры и её мужа. Нет, сейчас она откроет старые чемоданы и выберет что-то, что совершенно не напоминает её уже столько лет повседневную одежду — джинсы и свитер.
Катя глянула на часы, оценивая запас времени, включила воду в ванной и уверенно пошла в кладовую. В неярком свете лампы она вытащила чёрный чемодан, провела ладонью по стёртому боку, вспоминая свою последнюю поездку в столицу с сыном, глубоко вздохнула и щёлкнула замками. М-да! Многое надо раздать, в свои институтские вещи она сейчас просто не влезет. После стольких операций и почти года реабилитации она поправилась, да и шрамы на животе надо спрятать. Катя развернула лежащее сверху платье. Красивое, в нём она ходила на первое свидание со Стрелковым, хотела впечатление произвести на Андрея. Дура! Она рывком отбросила вещь в сторону. Потом, подумав минуту, встала и принесла большой мусорный пакет. Катя рассматривала свои старые платья, блузки, стараясь не погружаться в воспоминания, и либо откладывала на спинку чемодана, либо запихивала в «мусорник». Через минут двадцать она встала и крепко завязала тесёмки пакета. Всё, этого больше не будет в её жизни. Никогда! А сейчас ванна, затем лёгкий макияж и духи. Любимые. Что давно стоят на полочке в спальной, и которыми она уже несколько лет не пользовалась. Интересно, там хотя бы капля осталась?
К назначенному времени Катя внимательно окинула взглядом своё отражение в зеркале. Невысокая, по словам Сергея аппетитная женщина склонила голову набок и улыбнулась. А эти брюки, что она когда-то купила для поездки в Испанию, очень даже ничего. И блуза из тяжёлого шёлка в полоску с кокетливым бантом у шеи. Волосы, затянутые в хвост, чуть подкрашенные ресницы. А ведь она ещё так молода… А вдруг сегодня, в день рождения случится что-то такое, что изменит её жизнь, ведь нет такого возраста, в кoтором поздно менять cудьбy. Так пусть так и случится.
Катя подмигнула своему отражению, протянула руку к пуховику, но потом замерла и открыла шкаф. Погладила ладошкой мягкий мех шубки, быстро набросила её на плечи и через минуту покинула квартиру. В конце концов, у неё сегодня праздник! И её ждут друзья!
А ещё её ждали подарки! И смех, и поздравления, а главное — искренняя радость от общения с дорогими сердцу людьми. Даша повисла на шее старшей сестры и что-то быстро тараторила, вскрикивала, тискала Катю, успевая отбиваться от мужа и друзей.
