«Значит, и к нему заходила. О чём, интересно, говорили?».
— Честно, я не знала, что он… любит… — тут девушка подняла на меня взгляд и изменилась в лице. — Ой… к тебе пришли…
Алиса резко обернулась.
— Глеб… — поднялась из-за стола.
— И как это понимать?
— Я всё объясню…
«Свидетели нам не нужны» — схватив её за локоть, потащил на улицу, где усадил на скамейку.
— Пожалуйста, выслушай… — она посмотрела испуганно. — Павел Максимович хотел просто поговорить со мной, но чтобы я пришла, угрозами вынудил, намекая, что заявит на тебя… Хотя он не имеет к тебе никаких претензий — о чём сказал. Знает, кто причастен к нападению на него…
— Ты сбежала! А должна была мне сообщить! — кричу на неё, расхаживая из стороны в сторону. Люди косятся на нас — и каждому такому любопытному зеваке, посылаю убийственный взгляд.
— Я не хотела навредить…
— Что ему надо от тебя?!
— Ничего, — Алиса отрицательно мотает головой, обняв себя руками. — Правда, ничего.
— О чём был разговор? — засунув руки в карманы брюк, сжимаю в кулаки, и с трудом удерживаюсь от желания навестить больного — тогда точно сделаю хуже.
— Павел Максимович… — она замешкалась. — Он о своих чувствах говорил. И увидеть хотел, понимая, что больше такой возможности у него не будет, ввиду изменений в моей личной жизни… Счастья пожелал. Всё.
— Надо же, какое благородство, — осталось слезу умиления пустить. Занял мужик выжидающую позицию — вот, как это называется.
— Глеб, прости… — смотрит на меня умоляюще.
А я не могу её ни видеть, ни слышать. Только не сейчас. Своим поступком Алиса задела мои чувства. Просил ведь не появляться здесь. Но нет, по-своему решила, вместо того, чтобы сразу всё рассказать.
Оглянулся в поисках Захара, а заметив, махнул ему рукой, чтоб оставить распоряжение:
— Отвези Алису, куда скажет, — на неё стараюсь не смотреть.
— То есть..? Мы расстаёмся..?
— Делай, что сочтёшь нужным, раз мои слова ничего не значат.
— Глеб… я же люблю тебя… — она плачет — и это рвёт сердце в клочья. Душу выворачивает и ломает изнутри так сильно, что хочется с себя кожу живьём содрать… а ещё обнять её, поцеловать…
Но я сажусь в машину и уезжаю, пока не передумал. Мне надо успокоиться.
Глава 37. Злость — плохая советчица
37.1 Алиса
Смотрю вслед удаляющейся машине Глеба, и не могу остановиться — беззвучные слёзы текут и текут… а внутри всё сжимается в тугой узел, превращая меня в комок боли…
Предполагала, чем всё обернётся, но что бы так…. Нет, не допускала таких мыслей. Рассчитывала всё-таки на понимание и прощение, когда услышит, чем руководствовалась, ведь если подумать, ничего страшного не случилось — всему есть объяснение…
«Почему-то я простила его встречу с «бывшей», о которой он предпочёл не говорить… Ах, ну да, совсем забыла: мужчины часто оправдывают свои поступки, прощают себе то, что не могут простить женщинам…» — обидно. Моя вина только в одном: не нужно было молчать и сбегать.
— Алиса? — Захар положил руку на моё плечо, аккуратно сжимая, и, тем самым, напоминая о себе. — Куда отвезти?
— Как ты думаешь: Глеб домой направился? Или… — зная его взрывной характер, то… Да я понятия не имею, на что он способен. Находясь в заведённом раздражённом состоянии, можно наворотить дел… И это очень беспокоит. Боюсь за него.
— Вряд ли домой… — Захар покачал головой и громко вздохнул, вызывая ещё больше сомнений. — Давай сделаем так: сначала отвезу тебя, а потом попробую его найти.
— Есть варианты, куда он поехал? — в отличие от меня, ему известно гораздо больше о своём начальнике. Они, может быть, и не друзья, хотя определённо точно Захар входит в число приближённых.
— Догадываюсь… — уклончиво ответил он, с явным нежеланием раскрывать все секреты. — Ты не принимай его слова близко к сердцу, «мозги обратно встанут» и вернётся. Глеб вспыльчивый, но отходчивый, а главное — тебя любит.
«Именно на это надеюсь».
— Тогда отвези к нему домой.
— Хорошо. Хотел предложить то же самое.
«Если что: я всегда на связи, звони. Дверь посторонним не открывай, никуда не уезжай и никаких действий не предпринимай. Не хватало влипнуть в очередную историю…» — оставил Захар наставления, а я молчаливо согласилась.
Теперь у меня не возникнет желания сделать что-то втайне. Наберусь терпения и буду ждать.
…Я не находила себе места. Ожидание выматывает, лишая сил…
Все мои звонки и сообщения Глеб проигнорировал, конечно… Сколько же ему нужно времени, чтобы успокоиться? Каких только картин в голове не нарисовала уже: от самого простого — он бесцельно ездит по городу или где-нибудь в баре напивается, до неприятных и болезненных кадров, в которых развлекается в объятиях другой женщины…
«Нет, нет, нет…» — прогнала прочь ядовитые мысли. Не стану поддаваться отчаянию.
Телефон надрывается. Хотя радости это не добавляет… Вот уж с кем меньше всего хочу разговаривать сейчас, так это с Нелли, только она, видимо, не отстанет, пока не отвечу, ведь звонит не первый раз.
— Нэл, если честно, ты не вовремя, — сразу озвучиваю. Вдруг Глеб решит позвонить, а у меня занято — это может разозлить его ещё больше, подумает, что не жду и не волнуюсь или того хуже — не люблю.
— Вы поругались из-за моего папы, да? — всё-таки спрашивает. После того, как подруга узнала подробности, чувствует себя виноватой, и с её слов: если бы она была в курсе всего произошедшего — никогда не поддалась бы на провокацию отца.
— Я не хочу это обсуждать… — опять слёзы наворачиваются.
— Лисёнок, мне приехать? — Нелли тоже шмыгает носом в трубку.
— Нет, не надо. Пока, — и отключилась.
Сегодня я страдаю в одиночку…
***
37.2 Глеб
— Отвали… никуда не поеду… — отмахнулся от Захара, как от назойливой мухи. Вот уже час он пытается уговорить меня ехать домой, а я не хочу — нечего там делать.
— Алиса ждёт тебя, переживает, — говорит он. И в подтверждении этого телефон опять звонит, а на экране красуется любимое лицо — сфотографировал её, пока она спала.
«Такая милая, естественная… чувственные губы приоткрыты, манят собой поцеловать…» — нет, не сейчас.
Сбрасываю звонок.
— А ты в адвокаты подался, что ли? — наливаю новую порцию виски и залпом выпиваю, пытаюсь напиться и забыться, но в итоге не получается: ни то, ни другое. Голова лишь слегка захмелела, а навязчивые мысли об Алисе одолевают, не давая покоя.
— Просто выслушай её… — настаивает Захар, откровенно раздражая своим рвением помирить нас. Сам разберусь.
— Она сбежала… и не спешила про сообщения сказать… — собственные слова режут по живому, вызывая давящую боль в груди.
— И это, по-твоему, ложь? — удивляется он.
— Не лезь, куда не просят, — снова плеснул янтарного напитка в стакан.
— Алиса не виновата, её вынудили приехать, о тебе думала в тот момент, хотела помочь, поэтому промолчала — не ищи грязи в поступке, — продолжает защищать.
«Складно говорит…» — только всё равно, хоть убей, не понимаю: почему нельзя было сразу открыться, и вместе решили бы этот вопрос. Тем более, я не причастен к нападению. Чего, спрашивается, боялась? Никто и ничего мне не сделал бы…
— Шёл бы ты… — делаю щедрый глоток, откидываюсь расслабленно на спинку удобного дивана, ощущая, как становлюсь свободнее от мучительных мыслей и появляется лёгкая степень пофигизма.
— Злость — плохая советчица, — Захар поднялся на ноги, собираясь уйти. — Вадим утянет тебя развлекаться по своему излюбленному алгоритму, натворишь ошибок, потом будешь жалеть. Вон, смотри, уже выбрал на вечер девушек…
Я обернулся назад, заметив друга в компании четырёх девиц. В этом заведении обитает тот самый, не любимый мною, контингент женщин: сплошная искусственность — и в поведении, и во внешности. Играют роль недоступных «принцесс», а на деле — продажные шлюхи. Приходят в подобные места, дорогие — что немало важно, чтоб «снять толстый кошелёк», временно пристроить свою задницу и остальные оприходованные не одним десятком мужиков дырки. Но для разового ни к чему не обязывающего секса годятся даже очень — прилагают максимум стараний и усилий. И уже не ты трахаешь, а тебя ублажают, если точнее: имеют по полной программе, во всех смыслах. Ведь им нужно задержаться рядом, как можно дольше…
