нее сверху вниз. Заведя руки за голову, стягиваю майку и бросаю ее на пол. Смотрит на меня завороженно. Открыто, а не тайком, как делала это раньше.
- Кольцо сними, - вдруг вырывается у меня.
- Что?.. Кольцо?
Не знаю, для чего я это сказал, но теперь точно уверен, что не хочу видеть на ее пальце обручальное кольцо во время секса.
- Обручалку сними.
- Зачем?
- Сними, Вик, - давлю на нее взглядом, скидываю с себя трико и трусы.
- Оно тебе мешает?
- Мешает, - отвечаю, не задумываясь.
Поднимает правую ладонь и какое-то время просто на нее смотрит, а я понимаю, что погорячился. Ну, нахуя? Меня вообще это волновать не должно.
- Ладно, - говорит за секунду до того, как я собирался перевести все в шутку.
Снимает колечко и, потянувшись, аккуратно кладет его на прикроватную тумбу. А я поднимаю с пола свои трусы и бросаю на него сверху. Чтоб не отсвечивало.
Потом располагаюсь на коленях между разведенный ног Вики, помогаю снять платье и набрасываюсь на ее сиськи.
Я вчера полночи уснуть не мог, думая о том, что уделял им слишком мало внимания. А они того заслуживают. Упругие, с острыми розовыми сосочками, размером как раз под мою ладонь.
И, сука, вкусные какие!
- Егор! – вскрикивает Вика, когда я ненароком прикусываю один из них.
Не сдержался. Облизывая его языком, представляю, как луплю по ним членом, а потом кончаю…
Мать твою, аж в яйцах стреляет!
Откатившись в сторону сдергиваю кружевные белые трусики и переворачиваю ее на живот. Немного растерянная, смотрит на меня большими глазами, а в них огонь полыхает. Послушная, на все готовая.
- На колени, - велю тихо.
Быстро встает, как я говорю, и бесстыдно оттопыривает попку. Идеально. Ровные полушария и пухлые, поблескивающие от смазки губки. У меня дыхание сбивается от того, как сильно я хочу оказаться между ними.
Но для начала вытягиваю ее руки вдоль тела и, заведя их за спину, связываю ее же трусами.
- Извращенец, - шепчет восхищенно – потрясенно.
Коленом расталкиваю ее ноги еще шире, а плечи и голову вдавливаю в матрас.
Вика мелко дрожит. Зажмурившись, грызет губы. А я кладу ладонь на ее поясницу, и вынуждаю прогнуться еще больше. Максимально открыться для меня.
- Егор… трахни меня… пожалуйста… умоляю…
Вот так. Теперь все точно так, как я хотел и представлял с самой нашей первой встречи.
Пробегаюсь пальцами по скользким складочкам и сразу двумя, под гортанный стон, ныряю внутрь. Самого колотит так, что в глазах красные круги расплываются и член в узел завязывается, но терплю, хочу приятно ей сделать, чтобы потом, когда под мужем лежала, только обо мне думала.
С оттяжкой шлепаю по ягодице и быстро заменяю пальцы гудящим от напряжения стволом.
- Сссука-а-а-а…
Начинаю долбить, но уже на втором выпаде чувствую, как моя Киса кончает. Прижимается открытым в немом крике ртом к постели и содрогается всем телом. После такого меня хватает максимум на три минуты, но я все же успеваю рывком ее перевернуть и излиться на грудь.
Когда честно признаешь в себе мразь, жить становится в разы легче. Перестаешь искать виновных в твоем собственном падении, а угрызения совести прячешь в чулан.
Я разрушаю свою семью собственными руками, предаю близкого человека, и делаю это осознанно. Я больше не пытаюсь бороться с самой собой, своим влечением к Зверю и больше не пробую оживить наши с мужем отношения.
Не хочу, потому что нечего там оживлять. Не было у нас с Костей никогда ничего подобного. Ни одной искорки ни разу не вспыхнуло. Ничего, что хотя бы отдаленно напоминало то, что происходит между мной и Егором.
Поэтому я отпускаю ситуацию и с головой ухожу в наш тайный роман. Костя, постоянно пребывая в собственных мыслях, словно существует в другой реальности. Не замечает, что с его женой происходит что-то странное. Что я часто пропадаю по вечерам, зачастила к маме, Рите и слишком серьезно отношусь к ремонту своей квартиры.
И главное – он не настаивает на сексе и легко верит, что у меня снова болят голова, живот, спина, началась менструация или я жутко устала, бегая по магазинам.
Его все устраивает. Меня – тем более.
Как долго это продлится, известно только Богу, но в одном я уверена точно – добровольно от Егора я не откажусь.
Сегодня у меня снова «визит к маме», уже второй на этой неделе. Мне ужасно стыдно прикрываться ее гипертонией, но я снова иду на сделку с совестью.
А когда, уже около полуночи, по пути домой вынимаю из сумки телефон, вижу в нем пропущенные от мужа и от мамы.
По телу проходит ледяной озноб. Попалась.
Припарковавшись на автобусной остановке, набираю Костю. Поздно соображаю, что для начала нужно было позвонить маме, отключиться не успеваю, потому что муж отвечает.
- Вика! Ты где?!
- Я?.. Домой еду, а что случилось?
- Мне позвонила твоя мама и сказала, что не может до тебя дозвонится.
- Да?
- Ты ведь у нее должна была быть?
Черт. Чччерт!!! Вот это засада!
- Я у Риты была, Кость. Она приболела и попросила привезти лекарства.
- Понятно, - проговаривает после непродолжительной паузы, - а с телефоном что?
- В сумке на беззвучном был.
Вру, а сама болезненно морщусь. Тошно-то как! Завралась совсем.
- Я уже подъезжаю, - добавляю, прежде чем отключиться.
И тут же звоню подруге. На всякий случай, потому что у мужа ее номера нет.
- Ты охренела, Воробьева? На часы смотришь? – ворчит сонно в трубку.
- Рит, прости. Если что, я сегодня весь вечер у тебя была.
- Хм, охренеть… Ты там осторожнее будь и заранее меня о таком предупреждай.
- Хорошо, спасибо!
Отбиваюсь и перезваниваю маме.
- Мамуль, привет! Не разбудила?
- Уснешь тут, когда родную дочь неизвестно, где черти носят! Ты зачем мужа обманываешь?!
Я мысленно вся скукоживаюсь, потому что с детства боюсь этого маминого командного тона. Она им меня за плохие оценки отчитывала и за порванные новые колготки.
- Я не обманываю, мама. Я просто забыла предупредить, что поменялись планы. Зачем ты мне звонила? – пытаюсь перескочить на другую тему, - случилось что-то?
- Ничего не случилось, - отвечает уже спокойнее, - у твоего мужа не за горами юбилей. Хотела спросить, что ему лучше
