дал ей намного больше, чем все, кого она знала всю жизнь. Он показал, что такое настоящая свобода и жизнь, кто такой настоящий мужчина. И пусть Звягинцев далёк от идеала, но он был её мужчиной, тем, в кого она впервые по-настоящему влюбилась.
А теперь его нет. И Лена до конца своих дней будет винить в этом себя. Винить, что не уберегла его, а должна была.
–А-а-а! – закричала она во всё горло, срывая голос. – Ненавижу тебя, Попов! Слышишь?! Ненавижу! Чтоб ты сдох!
Лена свернулась калачиком на мягкой кровати, отворачиваясь к окну и не сдерживая громких всхлипов. А очнулась от того, что на плечо легла тяжёлая горячая ладонь, а ухо обжёг довольный мужской голос:
– Привет, любимая. Я так скучал.
Лена резко обернулась, встречаясь взглядом с мужем, и отпрянула, отползая к изголовью кровати и обхватывая колени руками.
– Ну что, ты доволен? – прошипела она.
К ней вернулся тот животный страх, мучивший её с тех пор, как она просидела в психушке те две недели. Именно тогда Лена стала по-настоящему бояться своего мужа. И этот страх с каждой секундой охватывал её всё сильнее. А уверенный и решительный взгляд Кирилла говорил о том, что это конец. Конец её личности. Он лишит её всего, даже самой себя.
– Да, очень доволен. Ты и не представляешь насколько, моя дорогая, я рад! Конечно, пришлось постараться, чтобы вернуть тебя, но зато теперь я уверен, что мы вместе навсегда.
– Знаешь, Попов, сейчас здесь, в этой палате должен лежать ты, а не я, – зло выплюнула Лена.
Кирилл легко и непринужденно рассмеялся.
– Ты так думаешь, дорогая?
– Я уверена в этом. Зачем ты убил Альберта? Что он тебе сделал? – сказала она, и тут же заметила, как лицо мужчины изменилось. Его кадык дёрнулся, а ладони сжались в кулаки.
– Он забрал моё. А я не собираюсь делиться своими игрушками. Тем более любимыми.
Лене отчаянно хотелось плюнуть в эту противную морду, но она сдержалась. Просто всё ещё не верила, что это не сон.
Как она раньше могла быть такой слепой? Да в тот день, когда они встретились, надо было бежать от него как можно быстрее! Но… юная, неопытная девчонка повелась на красивые слова. Да, Кирилл умел красиво говорить, с этим не поспоришь. И если бы не его ревность, которая её душила, желание подчинить и сделать своей рабыней, она бы, наверное, его полюбила. Даже не смотря на непростой характер. Это ведь возможно, правда?
Лена ещё раз внимательно посмотрела на мужа и абсолютно точно поняла. Нет, не полюбила бы. Потому что это просто невозможно.
Попов слегка наклонился и втянул носом воздух, принюхиваясь словно зверь. А потом губы разошлись в довольной улыбке.
– Обожаю, как ты пахнешь.
Между ними повисла тяжелая пауза. Воздух в палате наэлектризовался. И если Кирилл получал огромное удовольствие от того, что жена наконец-то рядом, то Лена испытывала совсем противоположные чувства.
– Ненавижу! – вырвалось у неё.
Лена испуганно сжала губы, но уже было поздно. Ещё секунду назад до боли довольный взгляд мужа полыхнул яростью. Кирилл резко наклонился, схватил жену за щиколотки и дёрнул. Лена не удержалась и, больно ударившись затылком о железное изголовье кровати, вскрикнула.
Попов подмял её под себя, но Лена принялась неистово сопротивляться. Она брыкалась, шипела, махала руками, старалась оттолкнуть и даже пыталась укусить, но куда там. Муж был сильнее.
– Пусти, сволочь! Не трогай меня! Помогите! – закричала она во всё горло, и тут же дверь палаты распахнулась.
К ним рванули двое здоровенных мужчин. Лена даже на секунду обрадовалась, решив, что пришла помощь и сейчас мужа от неё оттащат. Но она ошиблась. Один из вошедших достал из кармана шприц и что-то вколол девушке в руку. Тело тут же начало слабеть, сделалось ватным и, как бы Лена ни пыталась сопротивляться, все попытки провалились.
– Не-на-ви-жу, – по слогам произнесла она, услышав, как хлопнула дверь. Они опять осталась наедине.
– Ну вот, теперь мы снова только вдвоём, – хищно осклабился Кирилл. Его взгляд упал на дрожащие губы Лены, и мужчина облизнулся. В глазах загорелся похотливый огонек.
– Нет!.. Не надо! Пожалуйста… – прошептала девушка. Из её глаз покатились крупные бисерины слез.
Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что он хочет с ней сделать.
– Неужели ты думала, дорогая, будто тебе здесь кто-то поможет? М-м-м? Нет, ты теперь полностью в моей власти, и никто тебя не спасёт. Убежать тоже не сможешь. Я буду приходить каждый день и наслаждаться твоим присутствием. Делать что захочу, и никто слова не скажет. Знаешь, в чем слабость этого мира и всех людей, живущих на планете? – Попов на несколько секунд замолчал, внимательно всматриваясь в лицо жены. Стёр большими пальцами слёзы, которые всё никак не переставали течь по её щекам, и снова заговорил: – В том, что всё можно купить. Правда, у каждого своя цена. Но чем больше у тебя денег и власти, тем ты становишься неуязвимее.
Он закончил говорить и прикоснулся губами к её губам. У Лены не получилось даже отвернуться. Она, словно кукла, лежала на спине и не могла пошевелиться. Всё чувствовала, всё осознавала, только вот телом своим не владела. И это состояние безумно пугало. Настолько пугало, что она начала задыхаться.
Муж приподнял её бедра и стащил штаны, под которыми не оказалось трусиков. Рубаха тоже поползла вверх, обнажая голую грудь. Кирилл приник к одному соску, втягивая его в рот, и застонал от удовольствия. Как же он долго этого ждал! Ни одна женщина не похожа на его жену, Лена словно рождена для него. Он такого удовлетворения не испытывал даже с той актрисой, несмотря на их похожесть.
Мужчина снял свои штаны вместе с боксерами и забрался на кровать. Раздвинул ноги жены, удобно между ними устраиваясь. Его не беспокоило даже то, что сейчас Лена, будто безжизненная кукла, не может не только пошевелиться, но и слова сказать. Попов был уверен, что рано или поздно она смирится и станет отдаваться ему без посторонней помощи. И он бы, возможно, подождал этого момента, но не мог, настолько сильно по ней соскучился.
Кирилл вошёл в сухое лоно медленно, с трудом пробиваясь. Он уже и забыл, какая она узкая. Он был у неё первым и будет последним. Больше не допустит такой оплошности, как в прошлый раз, не даст жене сбежать. Теперь он стал умнее.
Изо рта Лены послышался сдавленный стон. Кирилл качнулся, входя сильнее, до упора, и удовольствие затопило его. Даже перед глазами потемнело от того,
