уселась на пол, обхватив колени руками. Пытаясь согреться.
- Дамир… - казалось, что сил нет даже слово произнести. Но я знала, что должна поставить последнюю точку. Возможно, уже завтра меня здесь не будет. Возможно, я больше никогда его не увижу. – Наш с тобой брак это прошлое. Пришло время перевернуть страницу. Я больше не хочу злиться и кого-то винить. Я хочу жить своей жизнью.
Дамир выбрался из бассейна. Секунду смотрел на меня, сидящую на полу. А потом устроился рядом.
- Пока книга не дописана, Эл - финал еще можно исправить.
- Но я не хочу ничего исправлять. – я сказала это без злости и ненависти. Спокойно и сдержанно. А заглянуть мужу в глаза так и не попыталась.
- Ты в этом уверена? – и в этот миг в его голосе прорезалось боль, смешанная с разочарованием. Он наконец то понял, что я не шучу. Не играю. Не пытаюсь показать свою гордость, сохраняя жгучую неприступность. Что моя холодность – это не напускное. И что прошлое я навсегда оставила в прошлом.
- Уверена.
Мы молчали без малого десять минут. Смотрели на сверкающую водную гладь, покрытую бликами тусклых светильников. Ее вид успокаивал. Дарил душе необходимое равновесие.
Тишину разрезали лишь капли воды, стекающие по нашим телам, и роняющие свои хрупкие тела на пол. Эти капли словно стирали всё, что мы когда-то вместе прошли. Очищали дорогу для нового будущего.
Рука Дамира накрыла мою ладонь. Будто прощаясь.
- Проведи со мной одну ночь. – тихо сказал мужчина и этот звук будто острым лезвием ворвался в моё сознание. – Но будь такой, как раньше. Пожалуйста. Любящей и любимой. Если сможешь уйти после этого – я отпущу. Обещаю.
Глаза защипало непрошенной сентиментальностью.
Дамир никогда ни о чем не просил. Даже вскользь. Просто приказывал, не учитывая мнения собеседника.
А сейчас просит.
Сейчас. Спустя два года он просит меня о том, что раньше я давала в избытке. Была любящей. И, наверное, даже любимой. Просто его любовь не такая, к какой привыкли обычные люди. Она причинят боль. Ломает тебя на осколки. Меняет. Вырывает душу. Медленно и по частям.
Провести с ним ночь, чтобы лишиться еще одной части души…?
В тот момент я отчетливо осознала важную вещь – незакрытый гештальт надежными цепями прикуёт тебя к человеку, и заставит возвращаться к нему снова и снова. Даже если однажды он сделал безумно больно.
Наше с ним расставание – мой незакрытый гештальт. Момент, который мучил меня долгие месяцы. А стоило мне вернуться в дом - еще крепче взял за самое горло, душа и заставляя искать новые сомнения в увиденном своими глазами.
Я посмотрела в глаза мужчины и … утонула. Растворилась в той страсти, что кипела, бурлила в его потемневших, зрачках.
Мы застыли на несколько бесконечных мгновений, смотря друг на друга.
Пока с моих губ не сорвалось его имя:
- Дамир…
И он тоже сорвался. В тот же миг сгреб моё тело в тесных объятиях. Утопил в своем запахе. Надежно спрятал лицо в тёплых ладонях и снова поцеловал.
Это был другой поцелуй. Совсем не тот, что был в клубе, или пару минут назад.
В этом не было ни страсти, ни похоти. Только ласка. Чистая. Концентрированная. Болезненно нежная.
Мы дарили ее друг другу, забыв обо всем на свете. Насыщались близостью тел, утоляли жажду забытых воспоминаний.
Он что-то шептал. Коротко и бессвязно. Говорил прямо мне в губы, на миг прервав поцелуй. А я вновь тянулась и льнула к нему. Заставляла прикасаться ко мне снова и снова.
Надавил своим телом и повалил меня на пол. Холодный мрамор тут же прошелся мурашками по спине.
- Моя девочка. – донесся полыхающий шепот, и я растворилась в нем. В гортанных звуках его хриплого голоса. В жадных ласках. В прерывистых поцелуях. В этом моменте.
Руки скользили по моему телу под мокрой тканью. Обжигали. Будоражили воображение.
Дамир медленно приподнялся. Ухватился за концы пояса и развязал халат. Въелся глазами в тело, покрытое лишь кружевом полупрозрачного белья. С силой провел ладонью от шеи до середины бедра, заставляя меня изогнуться.
Сбросил темные боксеры, что отделяли меня от наслаждения увидеть его возбуждение. И тут же снова стиснул в руках. С нетерпением запустила пальцы в жесткие мокрые волосы.
Шептала, кричала его имя между ударами пульса. Каждой клеточкой кожи осязала мужское, горячее тело.
Дамир впился губами в шею, а затем медленно сжал ладонью ноющую от желания грудь.
Проложил дорожку мелких поцелуев от уха до начала бюстгальтера и неторопливо отогнул ткань. Взорвал мой рассудок, когда втянул обнажённый сосок взволнованными губами.
Дыхание было настолько громким, что с легкостью могло оглушить.
Уже через миг он сорвал с меня мокрую тряпку, оставляя грудь обнаженной. И опустился ниже. Мучительные паузы в его движениях сводили с ума. Доводили до исступления.
Но через секундную вечность, он стянул кружевную ткань черных танго, и, спустив их по дрожащим ногам, освободил меня от одежды.
Уверенным, грубым движением заставил расставить ноги. А у меня не возникло и мысли сопротивляться.
Доля мгновения, понадобившаяся, чтобы войти, отзывалась мучительным спазмом где-то внизу живота. В моем теле горел настоящий пожар. Пылал. Полыхал, уничтожая все предрассудки.
А затем я почувствовала его и тут же выгнулась навстречу, принимая мужчину. Спеша заполнить гнетущую пустоту.
Дамир склонился, и мы на секунду застыли. Запомнили миг. Отпечатали его в памяти, убирая в сундук с самым ценным, где-то в темной пропасти разума.
Затем он начал движения, а мой пульс вторил нашему ритму безумия.
Я окончательно заблудилась в переулках своего безрассудства. Потерялась в его касаниях. Падала в пучину нашей реальности так, будто за спиной имеются крылья.
Даже не помнила, что крылья давно обломаны. И вместо них два некрасивых обрубка.
Не хотела об этом помнить.
В эти минуты не было ни времени, ни пространства. Не было нашего прошлого. Счастья. Обиды. Бесконечности расставания. Не было ничего. Только мы с ним. Здесь и сейчас.
Наши тела были созданы друг для друга. Каждый изгиб фигуры идеально сочетался с телом Дамира. Грудь ложилась в его ладони, а бедра будто тянулись к нему с каждым рывком все сильнее. Даже ритм ударов нашего сердца был общим. То безудержно колотился, то застывал, отдаляя от пика.
Я цеплялась ослабшими пальцами за его сильные плечи. Оставляла кровавые ссадины на спине и в душе. Каждым движением умоляла
