все было неопределенно. И, кстати, именно из-за тебя я дал заднюю. Потому что не хотел делать больно.
— И что изменилось? Тебе все-таки захотелось? — Ильдар ударяет кулаком по рулю, впервые демонстрируя эмоции. — Блядь, честно… я бы смирился, с кем угодно.. Но ты… Я даже не знаю, как теперь смотреть на тебя… Вся жизнь перевернулась…
— Я такой же, какой и был. Мои отношения с Диной ничего между нами не меняют. А за то, что привез Карину с собой, у меня будет отдельный разговор…
— Не переводи тему. Ты прекрасно знаешь, что и где сделал не так. Не пытайся сейчас включать строгогостаршего брата.
Его плечи быстро поднимаются и опускаются. Я не могу не думать, что возможно через минуту у него случится новый приступ эпилепсии.
— Наверное, проблема в том, что долгое время ты был мне больше, чем брат, —продолжает он. — Я относился к тебе, как к отцу. Боготворил, восхищался. Ты со своим прошлым далеко не ангел, но даже это всегда вызывало во мне восторг. Что бы ты ни делал, в чем бы тебя не обвиняли, я был уверен, что ты поступаешь справедливо.
Его слова попадают в самое больное. Снова хочется закурить.
— Больше нет?
Брат мотает головой. Лучше бы орал и психовал, как вся импульсивная малолетка. Морально было бы проще.
— После сегодняшнего — нет. Динка всегда была для меня особенной. Может быть, потому что я мягкотелый слабак, и она уверенная в себе и дерзкая. Когда она говорила, что у нее кто-то есть, было больно, но не так. Честное слово, пусть был бы кто угодно, но не ты. Не представляю, как видеться с вами на праздниках…
Брат поднимает голову и смотрит на меня: впервые с момента, как мы сюда вошли.
— Я вообще не представляю, как теперь нам общаться, Кам. Что бы ты сейчас не сделал и не сказал.
Дома я не нахожу себе места, то и дело заглядывая в окно и проверяя, на месте ли машины и не затеяли ли братья драку. К счастью, во дворе по-прежнему тихо, однако от этого на душе не становится менее тревожно. Тяжело быть яблоком раздора между двух дорогих людей. И пусть Камиль говорит, что моей ответственности тут нет, я ее все равно чувствую.
В качестве отвлечения я даже скачиваю на телефон игру-стрелялку, но бросаю ее спустя пару минут. Снова подхожу к окну и вижу, что двор пуст. Автомобилей Камиля и Ильдара нет.
С колотящимся сердцем я набираю номер Камиля и напряженно вслушиваюсь в гудки. Сбрасываю звонок на седьмом и кусаю губу. Почему он не отвечает? Из-за Карины? Можно ведь просто сказать: перезвоню.
Решив не пытать счастья во второй раз, я прибегаю к проверенному отвлекающему средству — иду в душ. Холодная вода прекрасно ставит мозги на место и лишает возможности ежеминутно проверять телефон. Но стоит мне только избавиться от юбки, из глубины квартиры доносится трель звонка.
Навалившись грудью на дверь, я что есть духу несусь на кухню и хватаю мобильный со стола. Слава богу, мне хватает не выпалить с ходу: ну что? Ибо звонит не Камиль, а Ильдар.
Сглотнув многократно усилившееся волнение, я принимаю вызов.
— Привет еще раз, — глухо звучит в динамике. — Знаю, что я тебя задолбал. Не переживай, это наверное в последний раз. Больше мучить не буду. В смысле, я все понял, а то вдруг ты подумала, что я собрался прыгнуть с моста.
Из моих легких вылетает хриплый смешок.
— Я так конечно не подумала. Ты ведь мой лучший друг, а не дурак.
— Лучший друг наверняка был бы в курсе того, с кем встречается его лучшая подруга. Но не суть. Я позвонил не для того, чтобы обвинять.
Затаив дыхание, я жду, что Ильдар продолжит. У самой у меня нет для него слов. Что сказать в такой ситуации, что не прозвучало бы бесполезно и банально? Мы этого не планировали. Так вышло. Мне жаль. Извини.
— Я, если честно, сам не знаю, зачем звоню. Наверное, потому, что когда плохо, я привык набирать тебя или Кама. Ему я больше позвонить не могу. Может быть, когда-нибудь, но точно не в ближайшее время.
— Он по-прежнему твой брат и очень тебя любит, — мягко говорю я. — И я сама его добивалась. Он пытался сопротивляться, но ты ведь знаешь, какой я бываю, если что-то вобью себе в голову.
— Ты ведь терпеть его могла, — Ильдар мрачно смеется. — Как вообще так получилось? Хотя не надо. Не отвечай.
— Я и не собиралась. Не знаю, Ильдар. — Глубоко вздохнув, я подхожу к окну и упираюсь лбом в стекло. — Вот такие у судьбы шутки.
— Любишь его?
— Я бы предпочла не отвечать на этот вопрос, ладно? Зачем тебе знать? Только больнее себе делаешь.
— Мне кажется, что больнее уже невозможно.
— Ильдар, мы ведь жили несколько лет вдали друг от друга, и у тебя и без меня все было хорошо. Мне кажется, ты просто зациклился.
— Я называю это по-другому.
— Все можно пережить.
— И даже то, что в один день потерял сразу двоих близких?
— Мы с тобой и без того практически не общались в последнее время. Главное, с Камилем не вздумай рвать связь. Вы же родные люди, ближе вас никого нет. Когда ты успокоишься, сам об это вспомнишь.
— Я не могу с ним общаться. Закрываю глаза и вижу, как вы сосетесь. Весь мир с ног на голову.
— Это тоже пройдет. Когда ты встретишь кого-то, кто будет лучше меня, все забудется.
— Смешно прозвучит, но мне кажется, что таких девушек не существует. Думаешь, я не пытался переключиться? Пытался. Но всегда сравниваю тебя с другими, и они проигрывают.
Наверное, от подобного признания должно стать лестно, но все, что я чувствую — это невыносимое бремя. Словно на меня возложили ответственность, о которой я не просила и к которой не была готова.
— Обязательно найдется победительница. Просто надо немного подождать.
Повисает пауза. Ильдар молчит, и я не понятия не имею, что еще могу сказать.
— Ладно,
