- Я понял. Решу.
- Ладно, все бывай. До завтра, - выходит он из тачки. Вдыхает теплый воздух и нагибается к открытому окну. – Рот не разевай, внимательнее. Все, я пошел.
Киваю и провожаю его взглядом. Тяжелой походкой Федя направляется к своему лакированному зверю. Словно уставший хищник запрыгивает на сиденье и мягко выезжает на дорогу. Мигнув фарами, тренер исчезает в ночи.
Мне надо срочно видеть Злату. Не очень представляю, что ей придется сказать, но мне надо сплавить ее из города как можно скорее. Набираю ее, откликается незамедлительно. Визжит мне в трубку, сбивается с восторга на затапливающую нежность. И меня прет! Прет так сильно, что глаза прикрываю. Маленькая моя, нежная, любимая моя.
Прошу ее выйти к машине, объясняю, где буду стоять. Она обещает, и я еду. Не вдалеке от ее дома мигаю фарами, заметив тонкий силуэт. Бежит. Раздетая летит, мелькают в сумерках голый плечи, платье еле бедра прикрывает. Волосы подпрыгивают из стороны в стороны, падают на лоб. Все вижу, каждую мелкую деталь хватаю, залипаю на ней. Прохладные вечера уже. Зараза, сейчас по заднице отгребет, не хватало чтобы заболела.
Но как только она врывается в салон, вижу ее сногсшибательную улыбку - все в тартарары. Обнимаю так крепко, что у самого в глазах темнеет. Целую, лапаю, сжимаю. Облизываю и губы, и шею, засасываю жестко, не могу с собой справиться. Три секунды и стояк зверский, разрывает в клочья. Еле отрываюсь, чтобы сказать ей.
- Я так скучал. Пиздец как скучал! Иди сюда, Злат. Иди, пожалуйста. Забирайся сверху.
27
Ни нежной ласки, ни розовых соплей, ничего!
Задираю платье и отодвигаю полоску трусов, растираю влагу и сую пальцы в тесноту. Обволакивает, сжимает тут же. У меня сейчас крыша со свистом отлетит от желания, невыносимо трещит все по разодранным в клочья швам. Умудряюсь содрать с плеч ткань и обхватить грудь. Не могу больше терпеть, наизнанку выворачивает от ее близости. Моя-моя-моя!
Кошка моя дикая, вьется жгутом, тянет руки к штанам и оттягивает резинку. Ее прикосновения паяльником жгучим откликаются в паху. Ныряет туда и сжимает член, двигает по стволу, разминает стояк пальчиками. Дрожью обсыпает по позвоночнику и стягивает кожу следом. Раздвигаю ей ноги шире и придвигаю за задницу ближе.
Шахова меня погубит. Хотел ли я так хоть кого-то, желал ли до потемнения в глазах. Нет, только Злату.
Подкинув малышку, стягиваю штаны и освобождаю стояк, зажимаю у основания рукой. Я сгораю, сука, на собственных необузданных чувствах к ней пылаю. Перехватывает глотку крепко, но нахожу силы и вытаскиваю.
- Давай сама. Пожалуйста, Злат.
Она прицельно смотрит, а потом…
Медленно лижет свои блядские губы и закусывает. Удар под кадык эти ее действия. Меня замыкает и уносит с этой планеты.
- Ближе, - шепчет, а ее слова троичным эхом отдаются в ушах. – Ближе…ван лав…
Выдвигаюсь вперед и в тот же момент, Злата приподнимается и ловит руками конец и направляет в себя. Каждый миллиметр ее тела ощущаю, пока вхожу. Трепещет, дрожит и я вместе с ней завожусь все больше . Да моя ты сексуальная бэйба! Обнимаю за талию, вдавливаю в себя со всей дури, пока до яиц не достает своими раскрытыми складками. Стонет и я, и она - разом. Только я глуше, а Злата протяжнее.
- Посмотри на меня. Двигайся и смотри, не отводи взгляд.
Мне необходимо читать, что там – в ее глазах. Нужно понимать, потому что уверен, что увижу то, что чувствует на самом деле. Происходит странное, чем больше я залипаю на Шахову, тем сильнее выматывает сомнение. На сколько ее еще хватит при моей турбулентности?
Натягиваю рычаг и откидываю сиденье. Снизу смотрю, как она предельно эротично двигается, как тащится и замирает на выдохе. Я и сам в поднебесной летаю, все сосредоточено на ощущениях и мучительном кайфе.
- Целуй меня, Молот, - шепчет сумбурно и даже загнанно. – Хочу твой язык. Сейчас!
Тащу ее на себя и прижимаю к груди. Еще не целую, ловлю ощущения от прикосновения голой кожи. Горячая, влажная возбуждающая плоть. Обнимаю Злату еще крепче, еще сильнее, веду ладонями по спине и тянусь к губам. Как только соприкасаемся, бомбит жестче. Подкрепляю толчки снизу отчаянным засосом губ и пиздец нам! Просто аут! Ебемся в бессознательной лихорадке, как в коме какой. Движения на момент сбиваются и становятся разнотональными, но это только усиливает впечатление.
В особо острый момент прикусываю ей губу и с размаха шлепаю по ягодице. Взметываются волосы любимой и каскадом падают на спину. Сдавленный стон вырывается и сразу гаснет. Я только собираюсь извиниться за такой непреднамеренный рывок, как Злата с шипением произносит.
- Еще.
Это короткое слово зажигает во мне чертов бикфордов шнур, который горит очень быстро и когда доходит до запала, то разбивает в ошметки сознание. Она так хочет. Еще хочет. Шлепаю с оттяжкой и толкаюсь одновременно, тру ее кожу на месте хлопка и трахаю-трахаю без остановки. В спину впивается шов на сиденье, но даже если бы к гвоздям прижимало, то все равно не прекратил бы, потому что похрен на все мелкие и незначительные детали обстановки. Злата уже почти лежит на мне не двигаясь, принимает мои бесперебойные толчки. В этом безумном марафоне ярко ощущаю, как она, стягивая меня стенками, задерживает дыхание.
- Да! Да-да… Так…Давай же…
Даю! Даю все, что хочет сейчас. И сам забираю тоже.
Еле успеваю в самый пиковый момент сорвать ее с себя и следом тут же кончаю. Когда-нибудь доведет до греха, вряд ли успею, а о гандонах забываю всегда. С ней невозможно по-другому никак, подрывает внутри от нетерпения, кроме того, чтобы быстрее войти ни о чем больше не думаю. Сука-любовь, сокрушающая страсть, параноидальное притяжение захлестывает мозги и не отпускает.
Сливаю сперму прямо на сердцевину, потому что Злата плотно прижимается на пике. Трется об извергающийся стояк, не отстраняется. Это… Я не знаю, что чувствую… Как последний щенок подаюсь навстречу и дотираю членом убивающий нас кайф.
- Что ты делаешь со мной, Злата? – еле справляясь с дыханием, сразу же лью ей искренние переживания. – Что же ты делаешь… - перебираю пряди влажных волос, потому что температура в салоне нагрелась до максимума, даже стекла запотели. – В голове мусор, ни о чем не могу думать. Только ты везде. Пиздец, ты меня положила на лопатки! Да почему ты такая? – не выдержав, сильные эмоции свои проецирую. Приподняв за плечи, всматриваюсь в ее глаза. – Я не понимаю… Ведьма ты, Шахова, смертоносная панночка! – наблюдаю, как вспыхивают глаза Златы, вижу, как расширяются зрачки. – Прикован к тебе навечно, не оторвать теперь. Не смогу без тебя, слышишь?
Глаза малышки наливаются слезами и крупная капля, не удержавшись падает мне прямо на губы. Она пытается спрятаться, зарывается в мою шею, но я не даю. Приподнимаю и вновь смотрю на нее.
Я не могу с нее соскочить, не могу! Нет ни сил, ни желания. Как последней слюнявой истеричке важно знать, что у Златы внутри, что чувствует, поэтому контакт взглядов не разрываю, там все, что нужно. Вытираю ей соленые капли и целую мягкие губы. Она всхлипывает и прижимается, обнимает так, словно боится чего-то. Обхватываю в кольцо рук и берегу ее, закрываю от внешнего мира, от чего бы то ни было отгораживаю.
- А почему ты меня так называешь, Вань?
- Как? – сначала не понимаю, что имеет в виду.
- Смертоносная панночка.
- «Вий» читала? Есть такой фильм еще. Так вот там объяснение. Но в прямую не воспринимай. Я имею в виду только то, что ты также заманиваешь в свои сети и губишь. И никто не в силах устоять, как видишь, никакие заклинания против тебя не сработали.
- Тогда пусть эти вечные чары останутся с нами! – от того, как ведет пальчиком по моей щеке, снова бросает в тряску.
- Пусть. Я люблю тебя, Злат. Меня теперь от тебя ничем не оттащить. Согласна быть со мной веки вечные?
Ну, а чего тянуть? Все равно попал, там смысл тормозиться теперь. Не знаю, чего жду, ну уж точно не такой смены настроения. Думал, что растает, но вместо этого наблюдаю хитрющие глаза. Такая перемена разительная, что несколько ошизеваю.
