Потому что это нагое совершенство перед ним не должно быть запятнано чужими следами. Не для этого Эмили себя берегла. Шальная мысль, что берегла-то она всё это великолепие для него, опьяняет похлеще любого крепкого алкоголя. Необъяснимая гордость, собственническая и хищная, затапливает Марселя до дрожи. Воспитание воспитанием, Лали и Ивета, которых он знал, были достойными дочерями, следовавшими традициям, но эта бунтарка ввиду своей внешности и полного карт-бланша в Москве могла поддаться любым соблазнам. Но не стала! Не стала!
— А из нас двоих точно я — девственница? — нервный смешок, слетевший с пухлых губ. — Ты…ты там не сломался?
Хочется разразиться смехом, но Марсель упорно молчит. Просто не верит в своё счастье, хоть и понимает, что этим ступором как-то пугает девушку.
— Понятно, ты забыл алгоритм действий…
Она улыбается очень нежно и идет к нему. Берет за руку и подводит к кровати, а потом забирается на нее, становится на краю перед ним в полный рост, и теперь их лица находятся на одном уровне.
— Так-то лучше, но… — неожиданно резким движением срывает полотенце с его бедер, отшвырнув в сторону. — Да, определенно лучше.
При этом никто из них не опустил взгляда ниже. Просто не могли оторваться друг от друга. Этот миг был наполнен чудовищным по своей значимости трепетом. Шаг, который втянет их в запретные отношения, что придется скрывать. Но разве это их остановит?
— Можно…тогда начну я? — Эмили тут же приступает к действиям, прикоснувшись к его плечам своими пальчиками. — Такой сильный…красивый…
Марсель напрягается. Сам не понимает, почему одновременно бросило и в жар, и в холод. Это он-то красивый?
Хочется закричать, встряхнуть ее хорошенько, заорать в ухо: «Остановись! Что ты творишь, девочка! Зачем ты губишь себя моими руками?».
Но мужчина потерял дар речи, заворожено наблюдая за ее восторженной реакцией. Эмили медленно вела ладонями по его коже, обжигая, пленяя и властвуя. Опускалась к груди, вырисовывая узоры, уделяя особое внимание изуродованной левой стороне, а потом остановилась прямиком над сердцем, вздрогнув от того, как неистово оно колотится.
Он не понимал! Не понимал, черт возьми, почему ей это нравится? Почему не кривится в отвращении и не бежит от него дальше? Почему?!
— Эмили, ты могла бы взорвать целый мир этим порохом в своих глазах. Так зачем же ты выбрала сжечь мою душу? — проговаривает тихо-тихо, почти не нарушая сложившейся тишины.
Её рот немного приоткрывается, и Марсель слышит, как она делает еле заметный вдох. Пальцы над нещадно работающим органом неожиданно оживают. Гладят, будто неосознанно чертя какие-то только ей известные заклинания.
И всё это время — глаза в глаза. Неотрывно.
Казалось, даже время замерло, уступая им этот миг.
— Отдаю тебе должок, — не унимается нахалка, — ты мою сжег за доли секунд, — хватает его правое запястье и кладет мужскую ладонь себе на грудь в районе сердца. — А мне понадобилось больше четырех лет. Чувствуешь? Несправедливо.
И Марселя торкает…
Он прикрывает веки и со свистом втягивает в себя воздух.
Его скручивает внутри чем-то горячим… Мужчина чувствует себя так, словно находится в кузнице, где выступает в роли железа, которое Эмили кует без особых усилий. Она с ним вытворяет нечто, причем без соблюдения каких-либо правил, а он…плавится, превращаясь в податливый материал…
Распахивает взор и упирается им в свою широченную пятерню на девичьей груди, это зрелище кажется ему настолько правильным и гармоничным, будто ничего прекраснее и не видел.
Марсель обескуражен. Подозревает, что рехнулся. Он впервые в жизни не знает, как себя вести с женщиной в постели. С той, которая, хоть и не ждет горных вершин, но именно ради неё и хочется покорить какую-нибудь высоту.
Господи, дай ему сил. Не сорваться, не обезуметь от эйфории, не забыть, что Эмили невинное дитя по сравнению с ним, конченым развратником. Помоги её любить нежно, как того и заслуживает девушка в свой первый раз…
— Не надо, — словно читая его мысли, она вдруг подается вперед, прижавшись к нему всем своим телом, и выдыхает ему в губы, — делай со мной всё, что хочешь. Только больше не отталкивай.
Наверное, он сдох и попал в рай. Ибо как объяснить и описать наивысшее удовольствие от соприкосновения её гладкой бархатной кожи с его грубой и бугристой?..
— Что ты творишь, — капитуляция и дразнящий укус ее розовой пухлой плоти, — что ты творишь, Эмили…
И ему надоело сдерживать себя и корчить невесть кого — он не праведник!
Марсель опрокинул её на кровать одним легким движением. И почти ослеп в ту же секунду. В сотый раз сказал себе, что таких не бывает. Как же она лежит тут перед ним с широко распахнутым взглядом в своем первозданном виде и без тени смущения вся совершенная?
Вид обнаженной Эмили вызвал у него неподдельное потрясение. Она такая красивая, маленькая, беззащитная… Как же…быть с ней, когда он в разы крупнее?
Видимо, девушка очередной раз почувствовала его замешательство, потому что резко схватила за руки и дернула на себя. Надо сказать, для такой малышки, она всё же достаточно сильна, раз сумела опрокинуть громадного мужика.
И не дав опомниться, обвивает его шею и прижимается ко рту своими теплыми мягкими губами. Это как контрольный выстрел. Мир…его просто больше нет. Только сладость робкого поцелуя и бьющееся желание чего-то большего, чего Эмили пока не умеет, но очень хочет научиться.
И Марсель учит…
Глава 23
«Чудо всегда ждет нас где-то рядом с отчаянием».
Э. М. Ремарк «Время жить и время умирать»
Она очень боялась. Боялась, что в любую секунду это волшебство прервется. Стоило только Марселю замешкаться, Эмили охватывала паника. Лишь бы он не передумал, лишь бы больше не оставлял… Сама тянулась к нему, цеплялась, будто утопленник за спасательный круг…
Это было невероятно. Ее желание быть с ним сбылось… И если изначально всё казалось сном, то теперь вот его горячие прикосновения сигналят о том, что это реально.
Девушка не хочет закрывать глаза, чтобы видеть любимого, но веки смежит от неги. Какие-то причудливые нити внизу живота связываются в трепетный узел, жаждущий и требовательный. Поцелуи становятся глубже и откровеннее. И она себя не контролирует, зарываясь в его волосы и неосознанно прижимаясь к нему ближе. Еще ближе. Чтобы стереть границы этих чертовых оболочек двух людей, когда на самом деле они сейчас нечто единое, абсолютно цельное.
Марсель отрывается, давая ей возможность отдышаться, и Эмили распахивает взор, встречая его потемневший взгляд. Странно, но страха нет. И никогда не было. То, что происходит, для нее естественно и прекрасно по своей природе. Ей нравится эта приятная тяжесть крупного тела, соприкосновение мужской кожи к ее девичьей. Это ошеломительно.
— «Когда моя кожа шелком ляжет на твою»? Да, Эмили?
Его хриплый шепот проносится по ней дрожью.
Мало того, что Марсель понимает ее чувства и читает мысли… Он помнит! Помнит!
Давай же, скажи, что было дальше…
— «А когда твои губы дорожками пройдутся по мне»… — незамедлительно выполняет ее беззвучную мольбу мужчина, и в глазах его начинает полыхать огонь.
И в следующую секунду Эмили осознает, что это начало ее собственного конца… Его голова опускается, приступая к путешествию по ней прямо с подбородка. Затем шея, ключицы, плечи… И каждый поцелуй — разряд. Много-много медленных, мучительных импульсов. Но когда губы смыкаются на вершине ее правого полушария, она переживает настоящий шок. Дыхание перехватывает, и девушка неосознанно вжимается в Марселя. Он повторяет свои действия, отчего ее рот непроизвольно раскрывается, бесшумно ловя воздух, ища спасения от накрывших новых ощущений. Они ее поглощают, отяжеляют тот самый узел внизу, словно увеличивая создавшийся чувственный ком.
— О, Боже…
Эмили всхлипнула в тот момент, когда мужские пальцы накрыли самое сокровенное, что у нее есть, при этом продолжая терзать грудь. И своими движениями превратили ее в сумасшедшую, ничего не понимающую и накаляющуюся энергию. Это запредельно. Ей понадобилось очень мало времени и манипуляций, чтобы прийти к…взрыву. Сначала сердце остановилось, и она замерла, чтобы в следующую секунду исчезнуть, раствориться в эйфории и умереть. Она ни за что не смогла бы описать, куда ее швырнуло, какие миры посетила, отключившись от реальности. Девушка тяжело дышала, приходя в себя и пытаясь понять. Многое понять…
