Только жену свою трахать перестал. Не смог её полюбить. А она ждала. Ждала и надеялась…
Если бы она ещё ребёнка своего привезла, создала бы иллюзию семьи, может я и отошёл бы тогда немного. Я ничего против её ребёнка не имел, да и парень он был неплохой. Нормально мы с ним всегда общались. Мне с ним было даже проще, чем с ней. От него я не ждал подвоха.
Но она решила, что у родителей ему будет лучше, и полностью посвятила первые годы нашей совместной жизни мне. Душила меня своим присутствием, каждый шаг мой пыталась контролировать. Дышать было нечем, воздуха не хватало. Иногда, думал, не выдержу…
Ушёл в работу. Пахал, как папа Карло, в тот период. Дома почти не появлялся. Работой жил.
Когда немного освоился, с долгами рассчитался, успокоился, осмелел. Гулять начал по-чёрному.
Она знала всё, я особо и не прятался. Специально её злил, чтобы отпустила. Но она, как будто, ничего не видела, не замечала. Никогда не устраивала мне скандалов или разборок, даже если несколько дней меня дома не было. Не спрашивала ничего.
Сказала только однажды: не отпущу, не надейся, не для других я тебя отмазывала, отмывала и в люди выводила. Не позорь меня, сделай так, чтобы никто ничего не знал. Могу разозлиться.
Знал, что не шутит. Помнил об этом всегда. Осторожничал, пока не окреп.
Да и любви я не искал больше, не верил в неё. Разочаровался, переболел, зачерствел. Думал, любовь не про меня. Не смогу я больше влюбиться. Ушло моё время безвозвратно.
Даже с Валькой, через время, смогли встретиться. Про жену его, я, конечно, не спрашивал, но и зла на него не держал. Общались вполне цивилизованно, не пакостили друг другу. Сохраняли нейтралитет.
А потом я встретил её — Зою, и втюрился в неё, как мальчишка.
Она была сногсшибательной, невероятной была. И совсем не была похожа на мою первую любовь. Была полной противоположностью моей нежной Наденьки. Может поэтому я в неё и влюбился — я не сравнивал её с ней никогда.
Казалось, что она родилась уже такой порочной, расчётливой кошкой, которая гуляет сама по себе, наплевав на всех, кроме себя и своих желаний.
А мне так захотелось её забрать себе, приручить, посадить на цепь, спрятать от всех, наплевав на разницу в возрасте, и на её любовь к деньгам. Мне было не жалко для неё ничего.
Она взбодрила меня, вытряхнув из скорлупы, в которой я прятался долгие годы. Заставила меня снова страдать и беситься от ревности. Но вместе с этим появилась и надежда, что не всё у меня ещё потеряно. что есть шанс…
Я ожил, почувствовав сладкий вкус надежды и веры. Утонул в водовороте чувств и безумной похоти к ней.
Может это порода, конечно, у нас такая, — любить на разрыв, забывая про всё на свете, отключив, напрочь мозг. Не умею по-другому, как оказалось. Не получается.
Когда она ответила мне взаимностью, отшив всех своих ухажёров, я начал строить планы. Не предложил ей замуж, только из-за жены. Хоть, на тот момент мы уже и не жили вместе долгое время. Но я осторожничал с разводом. Хотел подготовиться. И очень хотел от неё ребёнка. Она знала об этом. Я не скрывал.
Когда мне доложили, что она трахается с сыном моего бывшего друга и моей бывшей девушки, думал, разорву его на мелкие куски, своими руками. Не знал тогда ещё, что он мой сын. Но воспоминания и старые обиды, обрушились на меня с новой силой. Ночами спать не мог, планы строил по уничтожению его бизнеса. Мечтал его разорить, растоптать, унизить. Лишить всего самого дорогого, что у него было, как он лишал меня последней надежды…
Решил, что не при каких условиях, не отдам ему ничего второй раз. И не прощу.
А потом, оказалось, что она трахается ещё и с Рыжим молокососом, при каждом удобном случае, и не только с ним…
Случись такое, раньше, по молодости, прибил бы, не задумываясь, всех.
А тогда, даже поговорить с ней сразу не смог. По-хорошему, надо было её выпроводить сразу на все четыре стороны, но я боялся не сдержаться и навредить ей чего доброго. Не встречался с ней несколько дней.
Решил его припугнуть, чтобы неповадно было в чужой огород лазить. Только этот мудак, блядь, которого мои орлы из службы безопасности нашли, вышел поссать, в самый неподходящий момент, и в спешке, газанул со всей дури, прямо на Рыжего…
Попал я тогда…
До кучи ещё и про сына узнал, от которого сам отказался и о котором мечтал долгие годы.
Зое предложил выбор, даже содержание на какое-то время предлагал. Так хреново было от всего, что готов был её отпустить.
Да и в тягость такая любовь, по принуждению. Хотелось настоящей. Тепла хотелось, о котором уже забыл, но всё ещё мечтал, как оказалось.
Но она опять выбрала меня, пообещав его забыть. Только не смогла, как оказалось…
«Сучка похотливая» — думаю и уже, как будто, и не больно.
И всё равно, хочу этого ребёнка…
Петька влетает в кабинет, своей быстрой, уверенной походкой. Садится в кресло напротив, не спрашивая разрешения. Смотрит на меня, чуть прищурившись.
Откуда у него этот прищур? — от меня, сам себе отвечаю. Приятно, чёрт возьми, что сын, хоть что-то унаследовал от меня. Тепло становится.
Валера, как всегда, нетороплив и спокоен. Нервирует временами до трясучки своей вальяжностью. Собираю терпение в кулак и молча жду, когда он устроится и сообщит мне цель визита.
— Видел? — спрашивает, и кидает мне на стол копию договора.
В жар бросает, когда понимаю, что это такое…
Неужели она меня опять переиграла и все свои шансы на счастье я бездарно просрал?
Глава 40
Глава 40
— Поздравляю с новорожденной, папаша молодой… — радостно пробасила в трубку Зубайда, ошарашив меня долгожданной новостью.
Пульс моментально набирает обороты, разгоняя кровь по венам до запредельных скоростей. Уши закладывает, руки вспотели. Хочу ответить ей, но голоса нет. Никогда ещё со мной такого не было.
Думал, подготовился уже ко всему, за эти долгие месяцы, а вот сообщили, и всё: потерял контроль полностью. Ещё и ночью сегодня не спал, кошмары снились, мысли всякие разные в голове вертелись.
— Ты там жив вообще или как? — интересуется Зу, не услышав от меня ни звука
— Нормально всё. Когда? — выдавил из себя, наконец, и прокашлялся.
— Три дня уже как. Роды начались чуть раньше срока, но все показатели в норме. Рыженькая. Там, даже тест не надо делать. Хоро-о-о-шенькая, говорят, — неожиданно, нежно промурлыкала она.
Стало ещё хуже…
— Прикол хочешь? — слышу, как усмехается в трубку.
— Нет, — резко выпаливаю прорезавшимся голосом, — что-то разлюбил я приколы, в последнее время.
— Может это и не прикол, конечно, но мы пока ещё до конца не поняли ничего, — продолжает, как будто не слышит меня, — назвали Нэркес, — и замолкает, в ожидании моей реакции.
— Охренеть! — восклицаю, не в состоянии подобрать подходящие слова, а к волнению присоединяется ещё и паника.
Зубайда загадочно молчит, а меня вдруг прорвало:
— Макарова Нэркес Станиславовла? Ты шутишь? Быть такого не может! Блядь, — Утыкаюсь лицом в ладонь.—Не верю. Не верю, что такое возможно.
— Ну ты же хотел так дочь назвать, если я правильно помню, — поддевает меня она, — так что вот, получите, распишитесь…— и ржёт.
— Но не Нэркес Ивановна же…
— Станиславовна, — поправляет
— Один хрен
— Да мы сами здесь в лёгком шоке пребываем, но Валера сказал, что уже оформили. И вроде как сам Макаров оформлял. Думаю, в ближайшее время, прояснится всё. Он, кстати, общался по этому вопросу с мужиками. Я просто не успела всё разузнать. Не удержалась, хотелось с тобой радостной новостью поделиться. Ты хоть рад? — спрашивает.
— Про договор что-нибудь знаешь? — вспоминаю о главном, не отвечая на её вопрос. Да и не осознал я ещё происходящего. Не могу до конца поверить, что стал отцом.
Я ведь её с нашей последней встречи, и не видел больше. Никогда не видел её беременной. Не прочувствовал весь этот процесс, не пропустил через себя. Только нервяк постоянный и сплошные сомнения. Временами казалось, что всё это неправда, — плод моего больного воображения, настолько всё это нереальным казалось.
