– Сядь, – киваю на кресло. – Пока я тебя не задушил собственными руками, Ольга.
Она покорно садится. Молчит. Удивительно. Глаза блестят. Рука на щеке, по которой я только что врезал. Никогда не поднимал руку на женщин. Но Ольга – исключение. Ей и этого мало.
– Подписывай, – бросаю на письменный стол папку с документами. – Иначе останешься ни с чем.
– Ч-что это? – она удивляет меня с каждой минутой еще больше. Господи, какая крутая актриса...
Всё же берет в руки документы и, прищуриваясь, листает. А потом ее глаза распахиваются от удивления.
– Развод?! Ты хочешь развестись? Нет! Я этого не допущу! Я этого не хочу!!!
– А мне плевать, что ты там хочешь, а что нет. Завтра у тебя такого выбора не будет. Завтра у тебя вообще никакого выбора не будет. Лучше сейчас подумай хорошенько. Десять процентов компании. И сто пятьдесят тысяч евро наличными.
– Нет! – мотает головой словно ненормальная. Резко поднимается на ноги и бьет кулаками мне в грудь. – Ты не можешь так поступить! Я не хочу с тобой разводиться!
– Пошла к черту, дрянь! – снова отталкиваю ее, и она плюхается обратно на кресло. – Или же мне слить эти фотки всему миру?
Бросаю снимки на стол. Она даже не берет их в руки. Слегка пробегает взглядом – уже знает, кто там и в какой позе.
– От-ку-да? – говорит по слогам, вытирая крокодильи слезы с щеки.
– Хватит уже выносить мне мозг. Подпиши сейчас же, пока у тебя есть выбор, – цежу сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как тело трясет от злости. – Интересно, а твой отец сразу же сотрет тебя из своей жизни... Или же через какое-то время? У него будет только одна дочь, и это Катя. Кхм... Как думаешь?
Специально провоцирую ее. Вывожу на эмоции. И вот она... Стоит передо мной и трясется. Будто не та гордая и остроумная женщина, которая считала, что нет и не будет никогда лучшей претендентки на роль моей жены. Кроме нее. Идиотка!
– Ты этого не сделаешь... – говорит осипшим голосом. Дрожит как осиновый лист.
– Еще как сделаю. И для этого у меня есть десятки причин, Ольга. Не тяни. Устал. Хочу спать.
– Ты к ней пойдешь, да? К той? К мышке серой? – губы дрожат, а мне смешно. Никогда не видел ее такой... Жалкой...
– Да, – говорю, равнодушно пожимая плечами. – Я никогда не врал. Никому. У тебя две минуты, иначе я ухожу. Дальше пеняй на себя.
Бросаю ручку на стол. Она не отводит от меня взгляда. А потом все-таки тянется и забирает ручку. Подписывает.
– Следующую страницу тоже, – приказываю. Она, глупая, даже не читает. – Отлично.
Забираю папку, а фотки оставляю на память. Они мне не нужны. Захаров достоин награды.
– А теперь, Ольга, иди и живи... На свои бабки. Если, конечно, сможешь их зарабатывать. Папаша твой точно тебя не поддержит. Он сам в полной заднице.
– Что ты несешь? – резко поднимается на ноги. Отшатывается, схватившись за голову. Падает обратно.
– Меньше пить нужно! – рычу, направляясь к двери.
– Ты за всё расплатишься, Демьян! Клянусь, я убью ее! – раздается за спиной.
Плевать на нее. На ее слова. Нужно идти домой. А завтра разобраться с Викой. Она тоже совершила ошибку.
Глава 23
– Безумная! Сумасшедшая! – бормочу себе под нос, поднимаясь на свой этаж. – Какого черта я поперлась за ней?
Я впервые чувствую себя такой идиоткой, что словами не описать. Выбежала за Ольгой, дабы выплюнуть ей в лицо все, что накопилось. Но двери лифта закрылись прямо перед моим носом. Спустилась по лестнице в домашних тапочках, но не успела догнать.
Охранники с такой насмешкой посмотрели на меня, что самой стыдно стало. Ну какой ненормальный захочет «подышать воздухом» в домашнем халате и тапках в зимнюю погоду? Ночью! Так еще и с кончиков волос капли воды текут. Глупая! Выставила себя ненормальной, неадекватной дурой!
Вернулась домой и легла рядом с Диной. Я так сильно разозлилась на Ольгу, что готова была задушить ее. Расцарапать ее лицо до крови. Да что угодно, лишь бы как-то остыть!
– Мама! Мамоцка! Я в садик! – целует меня в обе щеки дочь, шепчет на ухо.
Лениво встаю с кровати, не понимая, что происходит. Лариса садится на край и смотрит на меня с усмешкой.
– Где Демьян? Он не пришел? – слишком резко встаю с места, подхватывая дочь на руки.
– Пришел и ушел. Мы тоже уходим, а ты не высовывайся. Он наверняка сейчас приедет.
Сестра таким тоном говорит эти слова, что не по себе становится. Уходит, даже не дает возможности высказаться. Что произошло? Демьян разозлился, может?
Господи. Тут нет ничего, что я могу надеть. Открываю шкаф Огнева и достаю одну из рубашек. Напяливаю на себя, и сидит на мне его одежда, я вам скажу, идеально! Прям как платье!
Пока я анализирую в голове вчерашнее происшествие, даже не замечаю, когда открывается дверь.
Ключи от квартиры, машины и мобильник с грохотом приземляются на кухонный стол. А сам Демьян темнее тучи. Молчит. Карие непроницаемые глаза будто стали еще темнее. Не отводит от меня взгляда. Он злится на то, что я надела его рубашку? Но он даже не смотрит на одежду! А мне в глаза. Впритык!
– Привет, – неуверенно произношу я, чувствуя себя словно на судебном заседании. Такое ощущение, будто жду своего наказания.
– Доброе утро, – бросает он, расстегивая пуговицы рубашки.
